Читать книгу "Лоренцо Великолепный - Наталья Павлищева"

Болтая, Мария разожгла очаг и принялась чистить овощи. Оретта присоединилась к ней, закатав рукава. Так, готовя еду, она заочно знакомилась с семьей своего возлюбленного. И чем больше узнавала, тем явственней понимала, что никогда не сможет стать там своей, никогда не назовет донну Лукрецию мамой, а Великолепного братом.

– Я согласна.

– На что?

– Остаться для Джулиано просто любимой. И даже родить ему сына тоже согласна.

– Ребенка заберут, – строго напомнила Мария.

– Но он будет с отцом и не на конюшне, а во дворце. Я согласна, – повторила Оретта.

– Это ты сейчас так говоришь, а вдруг придется отдавать, так будешь готова вцепиться в дитя обеими руками и выть от тоски, – проворчала Мария.

Воспользовавшись тем, что вся остальная семья в Кареджи, Джулиано стал проводить у Оретты все ночи.

Эти посещения не прошли бесследно, когда из Милана вернулся Сангалло, было уже поздно…

Обычно люди по ночам не путешествуют, разве что заставит крайняя необходимость. У Сангалло такой необходимости не было, но так случилось, что любушка, у которой он частенько ночевал по пути со стороны Болоньи, оказалась занята, у нее уже имелся ночной гость. Не спать же под дверью неверной любовницы? Несмотря на поздний час, Сангалло решил ехать домой.

– К рассвету доберемся. Даст бог, не попадем никаким разбойникам.

Не попали и приехали еще до рассвета. Ворота закрыты, но архитектора узнали по голосу, впустили.

Чтобы не будить всю улицу, Сангалло постучал в дверь тихо и так же тихо позвал слугу:

– Джованни, открой, это твой хозяин.

Джованни голос узнал, открыл, но был чем-то смущен. Сангалло заподозрил неладное:

– Что случилось? Где Оретта?

– Там, в своей комнате, но…

– Что «но»? – схватил слугу за грудки архитектор. – Что тут творится?!

– У нее Джулиано Медичи.

– Джулиано здесь?! Ночью у Оретты?!

Он ворвался в комнату Оретты и замер. Сама девушка проснулась, едва услышав шум, и сидела на постели, прикрывая обнаженную грудь покрывалом, а Джулиано спал, как спят здоровые счастливые люди.

– Джулиано!

Он поднял голову, дернулся, но вспомнил, что обнажен, и поспешил прикрыть свою наготу.

– Одевайся! – бросил ему одежду Сангало.

Он вышел в соседнюю комнату, куда выскочила и полуодетая Мария.

– Я же приказал никого не пускать в дом!

– Но, милорд…

– И что теперь? Давно они спят вместе?

– Да, – кивнула служанка.

– Что будет, если она забеременеет?

– Уже… – мрачно подтвердила Мария.

– Что?! Что ты сказала? У Оретты будет ребенок от Джулиано? О господи…

Сангалло опустился на стул, обхватив голову руками.

– Они любят друг друга, – попыталась защитить влюбленных Мария.

В это время вышел и полуодетый Джулиано.

– Что ты наделал? – простонал Сангалло.

Джулиано хотел спросить, что в этом такого, много молодых людей спят вместе. Но Сангалло опередил:

– О чем ты думал? Ты хоть поинтересовался, как Франческо ищет ее?

– Как ищет? – удивился Джулиано. Странный вопрос, как можно искать? Посылает своих людей повсюду.

– Я в Лукке услышал, а ты не знаешь здесь? Франческо обвинил Оретту в краже драгоценностей, мол, поэтому она и сбежала. Оправдаться она не сможет, не поверят. Тем более если будет беременна.

– Я… я… – Оретта услышала его слова и не в силах что-то сказать, хватала ртом воздух. – Я ничего не крала! Я никогда не держала в руках ничего ценного.

– Оретта, успокойся. Мы тебе верим. Медичи возьмут тебя под защиту.

Мария помогла девушке вернуться в комнату, оттуда донеслись горькие рыдания.

Джулиано открыл рот, чтобы спросить у Сангалло, неужели тот не верит Оретте, видно же, что девушка чиста. Но архитектор опередил его:

– Как ты собираешься сказать брату, что спал с той, которую Пацци обвиняют в краже?

Несколько мгновений Джулиано просто смотрел, вникая в суть вопроса, потом сел, обхватив голову руками, и глухо попросил:

– Помоги…

Сангалло тоже молчал. Он лучше Джулиано понимал, в какой ситуации все оказались. Пацци обвиняет Оретту в серьезной краже. Девушка не виновата, но доказать это будет трудно.

И вдруг его пронзила страшная мысль: что, если весь побег и появление Оретты в этом доме подстроено самим Пацци?! Девушка могла ничего не знать, ее просто использовали. Но Медичи от этого не легче.

Нет, Франческо не столь умен, чтобы такое придумать. Его дядя Якопо Пацци? Тоже нет, им проще нанять убийц или убить самим.

Сомнения еще оставались, но и без них придумать выход довольно трудно.

Напряжение между Медичи и Пацци растет с каждой минутой, грозя взорваться и разнести все вокруг. Медичи не могут взять Оретту под свою защиту, это было бы самоубийством для Великолепного. Как же Джулиано не понимает такую простую вещь? Влюбился и пошел на поводу у своей похоти. Разве обязательно делать девушке ребенка, даже если влюблен по уши? И что теперь?

Он попытался донести эти мысли до Джулиано, но быстро понял, что младшему Медичи сейчас не до нотаций. Стало жалко этих молодых глупцов. Сколько таких попадает в беду из-за невоздержанности.

– Пусть пока живет у меня, а там посмотрим. Ты сюда не ходи.

Джулиано вскинулся, но Сангалло жестом остановил его:

– Я сказал ни ногой! Будешь передавать записки, мы ей прочитаем.

– Оретта не умеет читать?

– Думаю, что не умеет. Не о том речь. Подожди, может, Франческо найдет другую забаву или что-то прояснится. Только не говори ничего Великолепному.

Джулиано растерялся:

– Почему?

– Как ты объяснишь, что спал с дочерью Якопо Пацци, которую обвиняют в краже драгоценностей?! Молчи пока, потом что-нибудь придумаем.

Сколько раз потом Сангалло пожалел об этом совете! Расскажи тогда Джулиано брату обо всем, кто знает, как повернуло бы. Но тот послушал и промолчал.

Так часто бывает: все хотят как лучше. Благими намерениями выстлана дорога в ад, как известно.

Основная схема действий была готова. Независимо от того, где и как убьют братьев Медичи, одновременно должна быть захвачена Синьория и арестованы все приоры вместе с гонфалоньером.

Теперь предстояло распределить роли, подобрать нужных людей и придумать предлог, под которым Флоренцию можно будет наводнить вооруженными людьми. Пусть даже тайно вооруженными, но чужими. Полагаться на флорентийцев не стоило, одно неосторожное слово – и можно все погубить.