Читать книгу "Призрачный остров - Наталья Калинина"

Ротвейлер Лола попала к ним искалеченной физически и психически. Данила сам ездил забирать ее в клинику, в которую собаку привезли не усыпление. «Тяжелый случай», – сказал знакомый ветеринар и рассказал типичную историю про то, как собаку не только неправильно воспитывали, но и, желая вырастить из нее агрессивного пса, издевались, били и морили голодом. А в качестве «тренировки» бывший владелец натравливал ротвейлера на бездомных. Такое, с позволения сказать, «воспитание» привело к вполне ожидаемому результату: однажды собака, усвоившая, что агрессия – ее преимущество, напала на члена семьи владельца. Лолу жестоко избили и отвезли на усыпление. «Непросто с ней будет», – тяжело вздохнул Петрович. «Выходим», – уверенно ответил Данила, имея в виду не только физическое состояние собаки.

Но в тот день Лола была сильно не в духе, а он после «встречи» на кладбище – неспокоен, взвинчен, невнимателен и нетерпелив. Его нервозность тут же передалась и собаке. Момент нападения Лолы Данила потом так и не смог вспомнить, как и боли, когда она драла его. Если бы не подоспевшие вовремя ребята, ротвейлер не только бы искалечила его, но и загрызла насмерть.

– Ты приходи, Дани, просто приходи, – по-отечески просил Петрович, навещая его потом в больнице. – Просто приходи. Когда чуть поправишься, так и возвращайся.

Данила правильно понял то, что пытался донести до него Петрович: на долгом больничном, оглушенный горем и чувством вины, он если бы не сошел с ума, то сорвался. Среди собак ему будет куда лучше, чем в одиночестве или среди людей.

Данила послушал совета старшего инструктора и, как только выписался из больницы, приехал на работу как был – ослабшим, забинтованным, осунувшимся. Только там стало еще невыносимей. Все напоминало ему о собственной ошибке: пустой вольер, в котором недавно находилась Лола, лай других собак, тренировочная площадка, на которой все случилось, и сочувственные взгляды коллег-инструкторов. Он искал здесь подтверждения, что ему есть за что цепляться, а вернулся домой в еще больших сомнениях в себе, как в профессионале. Отчего-то Данила считал, что инструктор, как сапер, может ошибаться лишь однажды. В его жизни все ломалось и разрушалось: привычная рутина, уверенность в себе, личные отношения. Девушка, на которой он собирался жениться, не выдержала произошедших в нем изменений. Их отношения не прошли испытания трудностями. Жалел ли Данила о том, что расстался с невестой? Нет. Ибо как можно строить счастье с тем, кто отвернулся от тебя в горе?

Как ни странно, но со дна его вытащила ненависть к «этой». Черное чувство наполнило его внезапно опустевшую жизнь смыслом, вытолкнуло на поверхность и заставило барахтаться. Отыскать девушку в Сети с таким именем оказалось просто. Анна Петровна пообещала ему, что Стефанию больше ни один приличный институт не возьмет на работу. А Данила со своей стороны тоже сделал ее жизнь невыносимой.

Кто знает, до какого предела дошел бы он в своем желании отомстить ей, если бы однажды не понял, что ненависть к Стефании превратилась в одержимость ею. Днем Данила проклинал ее, а ночью она снилась ему в мучительных и одновременно чувственных снах. И то, что в снах он не овладевал ею насильно, не вымещал на ней свою боль, а ласкал ее тело нежно и любя, целовал ее улыбающиеся губы, прикрытые веки и длинные ресницы, зарывался лицом в ее густые волнистые волосы, пугало его куда больше разрушающей его ненависти. Данила нашел в себе силы отступить, избавиться от одержимости ею, начать со временем новую жизнь – строить другие отношения, заниматься любимым делом, радоваться и мечтать. Он даже сумел почти забыть о Стефании.

Если бы по странной прихоти судьбы не встретился с нею на этом острове.

До места они дошли уже тогда, когда сумерки робко заштриховывали очертания окрестностей. Если бы не его спутницы, он не смог бы вернуться в лагерь. Удивительно, что на помощь им он еще бежал с такой скоростью, как если бы участвовал в спринтерском забеге! Последний участок пути, когда пришлось идти по песку, дался особенно тяжело. Они часто останавливались, чтобы отдохнуть. Марина что-то ободряюще ему бормотала, Стефания молчала, но обнимала его так крепко, что, вздумай он вновь упасть, не дала бы ему этого сделать, удержала бы, несмотря на свою хрупкую комплекцию.

– Где вы так долго ходили? Куда пропали?! Вас не было весь день!

Из сумерек внезапно вынырнула Анфиса и бросилась к ним наперерез. Ее испуг был понятен: они действительно отсутствовали несколько часов. А увидев Данилу, Анфиса перепугалась еще больше:

– Что с ним?! Он ранен?!

– Не больше, чем раньше, – пробормотал Данила.

– Просто обессилел. Рана открылась, – пояснила Стефания, – сейчас дойдем до места и приведем его в чувство.

Анфиса кивнула и нервно оглянулась.

– Мне страшно, – шепотом сказала она, подстраиваясь под их неторопливый шаг. – Гоша, он… Он меня пугает!

– Что он тебе сделал? – насторожилась Марина.

– Ничего! Но он…

Договорить Анфисе не дал громкий оклик:

– Душа моя, куда ты пропала? Темнеет же! Девочка моя, тут может быть опасно.

– Тсс, ни слова, – быстро прошептала Анфиса и изобразила на лице радостную улыбку.

– Никуда я не пропала, Гоша! Я пошла встречать наших. Вот, Даниле нужна помощь. Он поранился…

С этими словами Анфиса поспешно оттеснила Стефанию, встала рядом с Данилой и подставила ему свое плечо. Он не стал ни о чем ее спрашивать, молча принял ее помощь, решив, что все выяснит позже. И когда к ним вышел продюсер, с нарочитым сожалением произнес:

– Такая вот незадача. Напоролся на что-то.

– Как же вы так! – посочувствовал Гоша. Но почему-то это прозвучало неискренне.

Они наконец-то вернулись в лагерь к тлеющим углям и приготовленным Данилой еще днем макаронам. Анфиса в их отсутствие успела сделать из яблок компот. Данилу усадили у очага и вручили кружку с этим компотом, в который Стефания щедро добавила сахара. Он не любил сладкое, а от приторности воды с яблочным запахом аж скулы сводило, но сейчас сахар ему был нужен, как лекарство. Данила, морщась, отпивал маленькими глотками переслащенную бурду и потихоньку приходил в себя. Стефания вновь занялась его ногой, и он уже почти смирился с этим. А кому еще это делать? Марина эмоционально рассказывала остальным об их приключениях, Анфису в роли медсестры представить было сложно… А Стефания знала, как действовать. Вот и сейчас она развела в кипяченой воде немного марганцовки, промыла рану и плотно ее забинтовала.

– Нужно вернуться в госпиталь, – нарушила Стефания сосредоточенное молчание. – Этот бинт – последний. Конечно, простираю и прокипячу использованные, что еще остается! Но надо поискать какие-нибудь лекарства. Даже если они просрочены. Тебе нужны антибиотики.

– Так все плохо? – кивнул Данила на свою перевязанную ногу.

– Не знаю, – честно ответила Стефания и поднялась, – кровотечение вроде остановили. Если побережешься и не станешь опять бегать, есть шанс, что рана наконец-то начнет закрываться. Но она может быть инфицированной! Не знаю, что тебя поранило. Обработать должным образом порез мы не смогли. Да и ты то на вышки залезаешь, то бегаешь, то под стеной проползаешь.