Читать книгу "Война для Господа Бога - Илья Те"

– Stick? Палка? Ты предлагаешь нашим бойца драться на палках?

Гор вздохнул.

– Отнюдь, мастер Трэйт. Совсем нет. «Штык» – это подобие острия пики или шипа алебарды, вот только крепится он не на древке, а на стволе мушкета.

Трэйт внезапно расхохотался и хлопнул себя по бедрам.

– Ну ты даешь, дружище. Сколько пафоса! «Я из другого мира!» «Более развитого, чем Эшвен!» Сынок, ты только что описал банальнейший охотничий багинет, который не используется в армиях вот уже лет пятьсот. Мушкетер стреляет, а затем, чтобы не оставаться беззащитным перед лицом атакующих (если он не успел убежать, конечно), втыкает в дуло своего ружья нож с круглой ручкой, подходящей по размеру к дулу и колет им врага. Ты это имеешь в виду?

– Нисколько. Ваш так называемый багинет, действительно, в условиях реального боя вещь практически бесполезная. Пробить им доспех нельзя, поскольку он плоский, а значит, хрупкий. Стрелять – мешает. Прикрепить до выстрела невозможно. Это значит, что после выстрела багинет потребует времени для установки, причем именно в тот момент, когда времени совсем нет и тебя вот-вот коснется атакующий враг. Штык – это то же самое, но только на первый взгляд. А по сути – совсем иная штука.

Гор начал загибать пальцы:

– Во-первых, штык трехгранный, как моя шпага, а не плоский как меч. Это значит, что он очень прочный и не ломается на изгиб так легко, как это делает двухгранное лезвие охотничьего ножа, сабли или любого другого режущего оружия. А если железо каленое, то штык с легкостью пробивает и нагрудник пикинера, и кирасу всадника. Во-вторых, штык не вставляется в дуло, он крепится на стволе, а значит, не мешает стрелять и не требует времени на установку во время боя. Вы всегда готовы как для выстрела, так и для рукопашной!

Дальше. Вы используете артиллерию, но очень плохо. Один раз поставленная на поле, она никуда и никогда не перемещается! В итоге каждое орудие, в которое вложено столько сил, чтобы просто дотащить его до места битвы, за время сражения делает два-три, а то и вообще один выстрел. Это же глупость! Нужно сделать колесные лафеты так, чтобы орудия могли стрелять, не распрягая волов. Да и вообще, следовало бы заменить волов на лошадей, они мобильней. Выпалил – ушел на другое место. Снова выпалил – ушел. Представьте, какой может быть эффект!

Трэйт задумался. Потер подбородок, помолчал.

– Знаешь, – сказал он наконец, – про пехоту ты ерунду говоришь. Бригады латников должны остаться на поле. Без них позиция не будет иметь устойчивости, просто рухнет при атаке. А вот насчет артиллерии ты прав. Действительно, нужно создать отдельный конный корпус на мобильных лафетах. Вот что, вот что. Ты самый молодой из наших полковников, и я не вполне уверен, что могу доверить тебе полк пикинеров в десять тысяч душ. Однако стрелки – другое дело. Да и идеи у тебя интересные. Коль скоро по прихоти Сабина ты отхватил этот несчастный патент, так и быть, мушкетеров с пушками я тебе доверю.

Ну-ка, прикинь: тут недалеко, под Тиронни, мы взяли большой королевский цейхгауз, а в нем почти восемь тысяч мушкетов и всего около тысячи латных доспехов с пиками да сотни две алебард. Я вот ума не мог приложить, куда их приспособить – оставить для обороны Бронвены вроде бы жалко, все-таки восемь тысяч мушкетов – это сила. А с другой стороны, что могут мушкетеры без латников? Ни хрена, что бы ты там не говорил. Вот и проверим. Я передам тебе полсотни тяжелых кулеврин, выделю плотников, чтобы лафеты мастерили. Коней вместо волов. Немного кавалерии для разведки и передачи сообщений, а также кузнецов для твоих (как говоришь?) штыков трехгранных. Вот и готов сводный мушкетерско-артиллерийский полк к патентованному полковнику. Как тебе название?

– Мушкетерско-артиллерийский? Да так, ничего… – Гор почесал затылок и вздохнул.

Теория теорией, а командовать одними бездоспешными стрелками в мире, где на полях традиционно господствовала панцирная пехота было, как бы это сказали в мире Каталауна… «не в жилу», что ли? С другой стороны, настроение у командующего было такое, что он вообще мог порвать патент и отослать Гора на хрен обратно лейтенантом под охрану Самсона. Так что жировать не приходилось.

– А знаете, что, мастер Трэйт? – произнес он вслух. – Я согласен. Только добавьте мне побольше артиллерии и возможность самому набирать мушкетеров из вновь освобожденных сервов без ограничений. И пусть будет не полк, а корпус. Допустим, «Стрелковый корпус Апостола». Как вам название?

– Стрелковый? А что, не плохо. Только «корпус» как-то необычно звучит. Странно, я бы даже сказал, почти как «торс» или «бюст». Корпус – это что?

– Да та же бригада по числу душ, только со стволами вместо алебард.

– Не слыхал такого.

– Не сомневаюсь, что вы быстро привыкните, мастер Трэйт, – улыбнулся Гор.

Оба пришпорили лошадей и, довольные каждый собою, неспешной рысью тронулись обратно в лагерь.

Глава 12В ожидании бури

Следующие недели пролетели быстро. Гордиан получил новую офицерскую саблю с позолоченной гардой, лакированный нагрудник и мундир полковника. Надобно сказать, что в мире Невона воинская иерархия существенно отличалась от привычной Гору иерархии в мирах Корпораций, и хотя язык и названия воинских чинов, должностей и званий звучали одинаково, суть была разной. В частности, местные полковники командовали отнюдь не полками в обычном смысле этого термина, а «региментами», или «батальными колоннами», то есть построениями во время полевых сражений.

Обычно – построениями бригад или построениями караколей (традиционно в полку было три бригады). Нередко поэтому вместо «полковника» то тут, то там употреблялось непривычное для уха Гордиана слово «колонель» (начальник колонны) или, искаженное, «коронёр». Следовательно, если вы были полковником, например, пикинеров, то и руководить вам предстояло тремя огромными квадратами пехоты по шестьдесят человек в ряду и в шеренге, а иначе говоря – примерно десятью—двенадцатью тысячами человек.

Напротив, если вы являлись полковником кавалерии, то и командовать вам пришлось бы конным полком-колонной, то есть примерно одной тысячью человек. Разница с пехотными полками была, таким образом, на лицо.

Однако сформированный Гордианом первый и единственный в этом мире стрелковый корпус от старых пехотных полков отличался еще более кардинально, чем кавалерийские полки.

Корпус по численности был равен обычному полку (примерно десять тысяч человек), но структурно делился на целых четыре мушкетерских полка по 3200 человек в каждом. Каждый полк делился на четыре батальона, а батальон, соответственно, – на четыре роты, состоящие в свою очередь из четырех плутонгов. Никаких караколей, таким образом, в структуре корпуса не существовало.

Кроме мушкетерских полков, в составе стрелкового корпуса Гор организовал также постоянные артиллерийские полки, каждый из которых делился на шесть рот. Четыре из них были канонирскими (кулеврины), одна бомбардирской (картауны) и еще одну составляли саперы, инженеры и подрывники. Таким образом, артиллерия превратилась в регулярный род войск, укомплектованный преимущественно технически более грамотными сервами – в первую очередь таргитариями и кадетами оружейных мастерских. Настоящая революция при этом была совершена в маневренности орудий в бою и в походе. Всех волов Фехтовальщик послал к черту, отправив в обоз. В орудийные упряжки отныне полагалось запрягать только антийцев! Легкие кулеврины и мортиры теперь перевозились в специальных «мортирных» седлах, и даже прислуга пушек была посажена в седло для большей мобильности.