Читать книгу "Государство Печали - Мелинда Салисбери"

Они разошлись по районам Раннона, шпионили, взимали налоги, делали все, что хотели, наказывая при этом. Их работой было, чтобы никто в Ранноне не забыл о смертях Мэла и Серены. Чтобы каждый момент жизни у людей был пропитан трауром из-за потери первой леди и наследника Вентаксиса. Чтобы все опускали головы и держали рты на замках.

Ясное дело, люди выступали против них. Собака, когда ее били, в конце концов, огрызалась.

Некоторые жители Раннона начали скалить зубы. Печали это нравилось. Удачи им.

— Так не только в Западных болотах, — сказал Лоза, и Печаль повернула к нему голову. Он обрадовался ее вниманию и отошел к порогу, скрестил руки и прислонился к косяку, загородив выход. — Были случаи в Прекаре, в Северных болотах. Они зовут себя Сыновьями Раннона, эти злодеи. Звериный помет, — Печаль скривилась, некоторые возмущенно охнули, — размазывали на домах стражей. Камни швыряли им в спины. Всем. Мы пытались достучаться до сенаторов районов, но они ничего не сделали. Сказали, что ничего не могут сделать. Потому я здесь.

— Лорд Дэй знает об этом? — спросила она.

— Я ему написал.

— Тогда он с этим разберется.

Мирен Лоза помрачнел.

— Это плохо, мисс Вентаксис. Мы пытаемся делать свою работу, как нам сказал ваш отец. Собираем его налоги. Храним его порядок. Нам не повышали зарплату пять лет, а теперь еще и непослушание и атаки. Разве это не нападение на него? Что он скажет насчет этого? Я хочу услышать от него.

— Вы можете говорить со мной, — Печаль пыталась сделать голос стальным.

— Я хочу шарманщика, а не обезьянку.

— Помните, с кем говорите, — рявкнула Печаль, уже не изображая сталь. Она повернулась к нему. — Я — дочь канцлера. Я буду однажды канцлером. Не забывайте об этом, — она глубоко вдохнула, заставляя себя звучать спокойно, и сказала. — А теперь, если не против, эти люди хотят со мной поговорить. Можете встать в очередь, если хотите сказать что-то еще. Ваш черед наступит.

Он гневно стиснул зубы, темные глаза смотрели ей в глаза. Печаль помнила о дубинке, висящей у него на поясе, о размере его больших ладоней, видела вены, что выступали на его мускулистых руках. Казалось, прошла вечность, и он кивнул и отошел.

Печаль расправила плечи и вскинула голову, а потом отвернулась от него к остальным.

— Кто-то хочет рассказать не о стражах порядка?

К ее удивлению, поднялась одна рука, и она поманила маленькую аккуратную женщину вперед.

— Да?

— Сенатор Каспира снова тревожится из-за семьи Рэтбон.

Печаль не думала, что будет так рада упоминанию воров и пиратов в районе Прекара, но сейчас они были лучше стражи порядка.

— Я думала, они залегли на дно после того, как в тюрьму посадили Йерафима Рэтбона, — сказала Печаль.

— Его старший сын Аркадий…

— О, прости, милашка, — голос Мирена был громким рычанием, он перебил. — Я закрыл проход?

Печаль развернулась и увидела Иррис за порогом, едва заметную за Лозой, ее губы были сжаты. Капитан стражи сделал шажок в сторону и вытянул руку, словно приветствовал ее, и Иррис пришлось попытаться проскользнуть мимо него, иначе она осталась бы снаружи. Иррис обдумала варианты, а потом прижалась к косяку двери и пробралась в комнату. Мирен облизнул губы, когда ее рука задела его живот, при этом он смотрел в глаза Печали.

— Тебе нужно к отцу, — сказала Иррис едва слышно, добравшись до Печали.

Ее голова заболела, но уже не из-за Ламентии, а из-за Харуна.

— Где его паж? — прошептала она.

— Я отправила его отдыхать. Печаль, он устал. Он явно не спал днями, — ее тон был недовольным. — Бальтазар с канцлером.

— Тогда твой отец должен…

— Я пошла к нему, — прервала ее Иррис. — Он сказал привести тебя, — она сделала паузу. — Прости.

Печаль не думала, что может расстроиться еще сильнее.

— Ничего. Я сейчас приду.

Она думала иначе. Судя по лицу Иррис, подруга это знала. Но она кивнула, позволяя Печали соврать.

— Боюсь, вам придется уйти, — сообщила Печаль всем в комнате. — У меня возникли срочные дела. Если запишите свои жалобы, я постараюсь как можно скорее взяться за них.

Люди уходили, на их лицах смешались потрясение и недовольство, но никто не возражал, они слушались ее. Лоза до последнего оставался на пороге.

— Ты в порядке? — спросила Иррис, когда Лоза ушел. — Чего он хотел?

— Хорошей трепки, — пробормотала Печаль, понимая, что он может подслушивать. — Но я не в порядке.

— Я могу что-то сделать?

— Пусть меня похитят свартане и держат в политическом плену до конца жизни.

— Я напишу им сейчас, — весело прошептала Иррис. — Мне остаться? Или пойти с тобой?

— Нет, спасибо, — Печаль повернулась к давнему другу. — Мне нужно пару минут наедине, а потом я пойду к отцу. Увидимся за ужином.

— Хорошо, — Иррис сжала ее руку и ушла, закрыв за собой дверь.

Печаль потянула за нить ее рукава. Она смотрела, как начинает распускаться вышивка, ощутила искру радости от разрушения, а потом тихий звук за ней заставил е обернуться.

Несмотря на ее приказ, кто-то остался.

Расмус Корриган стоял у окна, его фиолетовые глаза были прикованы к ней.

2

Новый уровень вины

Он убрал длинные светлые волосы за чуть заостренные уши, стараясь не задеть ряд серебряных колец, пронзающих их от мочки и до вершины. Он слабо улыбнулся Печали. Как и все во дворце — и в стране — он был в траурной одежде: длинном черном плаще, затянутом на поясе, ниспадающем до его колен, широких черных штанах и черных сапогах. Форма Раннона.

Но Расмус был из Риллы. Черный выделял желтизну кожи у раннонцев, но его бледной коже этот цвет шел: тень и свет луны, чернила и бумага. Даже милая Иррис с ее большими глазами и лицом в форме сердечка не выглядела в траурном черном так хорошо, как Расмус.

Он смотрел на нее, сдержанный и свежий, как всегда, несмотря на слои одежды и жару, и Печаль с болью понимала, что рядом с ним казалась увядшей и растрепанной.

Но она ответила ему тенью улыбки, и этого хватило, чтобы он пересек комнату с невероятным изяществом и обнял ее. Она расслабилась, прижавшись лицом к его груди, тут же ощутив себя спокойнее.

— Я не знала, что ты вернулся, — сказала она.

— Конечно, вернулся.

— Думаешь, тебя мои приказы не касаются? — прошептала она в его рубашку.

— Ты — не моя королева.

— Я ничья королева, — ответила Печаль.

— Но к тебе ходят люди с вопросами. И ты сама сказала, что однажды станешь канцлером… — сказал Расмус с резкой нотой в голосе.