Читать книгу "Кровавая Роза - Николас Имс"

– Что это? – спросила Тэм.

– Виски. Ну типа того. Мы нашли его в Камнешарской крепости, в подвале, когда нас осаждали дикари-людоеды.

Как все бывшие наемники – разумеется, кроме отца Тэм, – Тиамакс никогда не упускал возможности рассказать что-нибудь о своих прошлых подвигах.

– Мы пробовали его пить, – продолжал арахнид, – но с него тянуло блевать даже Матрика, поэтому мы метали бутылки, как гранаты. – Из горлышка бутылки полилась тягучая как мед жидкость, видом и запахом неотличимая от содержимого выгребной ямы. – Скажи дяде, что это за счет заведения, подарок от сволочного яйцеклада.

Тэм с опаской поглядела на стопку:

– А он не умрет?

– Ни в коем случае, – ответил бармен, прижав тонкую руку к груди. – Клянусь цефалотораксом.

– Цефало… чем-чем?

Из двери в кухню выскочила Тера, размахивая перепачканным в соусе половником, будто окровавленной булавой.

– Эй! – Хозяйка наставила грозное оружие на пару амбалистых наемников, устроивших драку на соломе у камина. – Вы что, читать не умеете? – Поскольку другой руки у Теры не было, она ткнула половником в деревянную доску над баром и снизошла до объяснений: – До полуночи бучу не поднимать. Это приличное заведение, а не гребаная бойцовая яма.

Она решительно направилась к дерущимся, а посетители бросились врассыпную, будто на них с горы катился валун.

– Спасибо, Тиамакс.

Схватив стопку, Тэм направилась следом за хозяйкой по проторенной дорожке и успела пересечь зал наполовину, когда толпа снова сомкнулась. Тера тем временем пинками заставила одного драчуна сжаться в комок, а второго лупила половником по заднице.

Тэм пробиралась, проскальзывала и протискивалась к лестнице на балкон, прихватывая по дороге обрывки слухов и сплетен, как беспризорник щиплет карманы прохожих на рыночной площади. Три торговца обсуждали ранние заморозки, сгубившие на корню каскарский урожай. Теперь можно было неплохо нажиться на поставках продовольствия из Пятипрестолья. Один из торговцев пошутил, что, мол, надо бы отблагодарить Зимнюю Королеву; его приятель-северянин зычно хохотнул, а нармерийский купец охнул и пальцем вывел над сердцем кружок – знак Летнего Короля.

Многие обсуждали завтрашние бои в «Яре» – кто будет выступать, а главное, с кем будут сражаться. По слухам, «Сказ» предоставил право выбрать противника местным загонщикам, у которых в запасе вроде бы имелось что-то особенное.

Но по большей части говорили о воинстве чудовищ, собравшемся к северу от Крагмура. Его уже прозвали Лютой ордой, и у каждого бойца и селянина имелось собственное мнение о ее намерениях.

– Они хотят отомстить, – заявил наемник с полным ртом какой-то черной смолы. – Ясно же. Шесть лет назад в Кастии им надрали задницы, вот они и не могут успокоиться. Летом опять туда полезут, попомните мои слова.

– Нет, в Кастию они больше не сунутся, – сказала женщина с вытатуированным на лице огромным белым пауком. – Во-первых, далеко, да и город хорошо защищен. А вот Ардбургу несдобровать. Местным правителям самое время собирать войска и точить топоры.

– А этот Бронтайд… – вмешался Люфейн, капитан летучего корабля, устраивавший богачам обзорные полеты над Заиндевелым кряжем. – Поговаривают, что он на нас злобу затаил.

– На нас? – удивилась женщина с пауком.

– Ну, на всех. На людей. – Капитан одним глотком допил вино и сунул пустой стакан проходившей мимо Тэм. – Бронтайд утверждает, что монстры – это мы. Пару лет назад он устроил набег на приграничные селения и сровнял с землей все арены.

Наемник ухмыльнулся, обнажив залепленные черной смолой зубы:

– Великан называет нас монстрами? Ну-ну. Да и вообще, что нам за дело до его слов? Послезавтра все банды на севере выступают в Крагмур, где покроют себя неувядаемой славой. Так что к весне от Лютой орды останутся только кости, втоптанные в грязь, – заявил он, – и барды всю жизнь будут слагать об этом песни.

Тэм двинулась дальше, обходя сцену. Барабанщик уже ушел с помоста, и сейчас на табурете сидел Эдвик с лютней на коленях. Он подмигнул Тэм и начал играть «Балладу об осаде Полого Холма», встреченную восторженными криками. Посетители трактира обожали песни о битвах, особенно такие, в которых горстке героев приходилось преодолевать натиск бесчисленного множества врагов.

Тэм очень нравился голос старого барда, хрипловатый, чуть надтреснутый, но мягкий, как стоптанные кожаные сапоги. Эдвик учил ее не только играть на лютне, но и петь; поначалу он оценивал ее вокальные способности фразой: «Осторожнее, все стаканы полопаются», но потом перешел к «Ну, хоть со сцены не сгонят», а в один прекрасный день и вовсе с одобрительной улыбкой пробормотал: «Недурственно, весьма недурственно».

Тот вечер удался. Обрадованная Тэм вернулась домой, жалея, что не может поделиться своими успехами с отцом. Тук Хашфорд не одобрял таких глупостей. Он вообще не желал, чтобы дочь пела, играла на лютне или слушала приукрашенные россказни вышедших на покой бардов. Он и в «Залог успеха» ее не пустил бы, но после смерти жены забросил все дела, и жить приходилось на скудный заработок Тэм.

– Тэм! – Бран заметил племянницу и хлопнул ладонью по столу; монетки и деревянные фигурки четверицы слетели с игральной доски. Его противник, укутанный в плащ с капюшоном и сидевший спиной к Тэм, негромко вздохнул, а Бран с притворным сожалением воскликнул: – Ой, какой я неловкий! Все фигуры смешал. Ну что, Облако, ничья?

– Ничья – это когда одному вот-вот достанется победа, а другой жульничает, чтобы не проиграть?

Бран пожал плечами:

– Ну, нам не дано предугадать, кому достанется победа.

– Почему же, мне как раз дано, – сказал его противник. – Брюн, подтверди.

Брюн?

Тэм застыла с раскрытым ртом, как птенец при виде червяка. И правда, слева от дяди сидел Брюн. Тот самый Брюн. Шаман «Сказа». Какие бы легенды о нем ни слагали, с виду варгир походил на самого обычного северянина. Он был коренастым и широкоплечим, с копной темных волос, которая отвлекала от того, что Брюн не отличался особой красотой: кустистые брови, кривой нос, а между двумя передними зубами – проем с палец шириной.

– Извини, я за игрой не следил, – признался шаман.

Тэм в совершеннейшей растерянности лихорадочно пыталась осмыслить увиденное. «Если это Брюн, – рассуждала она, – то тип в плаще… тот, кого Бран назвал Облаком…»

Противник дяди обернулся и откинул капюшон, открыв длинные уши, прижатые к золотисто-зеленым волосам. Тэм не замечала ни ушей, ни хищной зубастой улыбки друина. Она оцепенела под взглядом странных глаз с полумесяцами зрачков в переливчатых радужках, сияющих, будто пламя свечи сквозь грани изумруда.

– Привет, Тэм.

«Он знает, как меня зовут! Откуда он знает, как меня зовут?» Что, дядя упоминал ее имя? Наверное. Точно упоминал. Да, конечно. Тэм задрожала, едва не расплескав стопку камнешарского виски.