Читать книгу "Т-34 - Михаил Михеев"

Веки моментально потяжелели, и глаза начали слипаться, но из померещившейся нирваны его вывел несильный пинок в голень и возмущенный вопль:

– Ты чего разлегся?

Сергей лениво поднял глаза, окинул взглядом подбоченившегося и напоминающего сейчас бойцового петуха Вострикова и негромко поинтересовался:

– Мешаю? Ну, так отойдите подальше.

– Ты что о себе думаешь, щенок?

Да уж, культура так и прет. И голова еще не прошла. К горлу подкатил комок мутной злости. Сергей встал, оказавшись вдруг на полголовы выше своего собрата по приключению, и негромко сказал:

– Не стоит говорить про меня гадости. А то ведь я могу решить, что вам к лицу черепно-мозговая травма. А всем скажу, что вас аист по дороге уронил…

Востриков явно находился в неадеквате, но для того, чтобы представить, насколько близка его физиономия к кулаку, соображаловки хватило. Неудивительно – когда-то Востриков начинал журналистом, репортером скандальной хроники, а там заработать травматическое удаление зубов было проще, чем высморкаться. Годы прошли – а рефлексы остались.

Однако рефлексы рефлексами, а приобретенный за годы сытого и уважаемого существования апломб требовал выйти из внезапно образовавшегося конфликта победителем. То есть отступать нельзя, стоять на месте, а тем более наезжать – чревато… Сергею, головная боль у которого как раз прошла, то ли от лекарства, то ли просто от злости, даже стало интересно, как он поведет себя в такой ситуации. Однако понаблюдать за мучительными телодвижениями интеллигента не получилось – все очарование момента разрушил новый персонаж.

– Это что вы здесь делаете, а?

В отличие от их помятой троицы, Хинштейн выглядел так, словно только-только вышел с заседания совета директоров какой-то немаленькой фирмы. Он в недалеком прошлом в такой совет и входил – ровно до тех пор, когда отец влез в сомнительную аферу и, несмотря на многообещающую фамилию, не смог из нее вылезти. Так что отправился Хинштейн-старший очищать Север от снега, а его сын оказался вдруг не у дел. В смысле, вообще – мажоры, на самом-то деле никому особо не нужны, их терпят ровно до того момента, пока за спинами маячит фигура родителя-покровителя. Ну а если фигура исчезает, человека сбрасывают, как расходный материал, что, в принципе, и произошло.

Как ни странно, в отличие от многих орлов своего круга, Альберт Хинштейн оказался достаточно умен, чтобы сделать трезвые и логичные выводы. Не успел, видать, мозги в клубах растерять. Вот и попал в их теплую компанию, хотя Колобанов решительно отказался пояснять, как сумел завербовать такого орла.

– Все нормально, – махнул рукой Игнатьев. Он, в отличие от Вострикова, успел окончательно прийти в себя. Наверное, прошлые увлечения сказались, для экстремала быстро соображать – норма. – Ребята, кажется, немного в шоке.

«Ребята», один из которых был на пятнадцать лет моложе, а второй на десять старше Игнатьева, синхронно кивнули. Оба моментально сообразили, что принять эту версию наиболее простой способ не доводить разговор до драки и притом сохранить лицо. Хинштейн тоже кивнул – он вряд ли поверил услышанному, но развивать тему не стал. Умный еврейчик…

– Где это мы? И где остальные? – Хинштейн с интересом огляделся.

– А черт его знает, – Сергей демонстративно пожал плечами. – Ничего в голову не приходит. Какие-нибудь идеи есть?

– Самому непонятно. Но все же… Если мы вчетвером здесь, то, по логике, и остальные должны оказаться в пределах видимости.

Да уж, и впрямь возможность соображать не утратил. А и в самом деле, сидели они всемером. Перед забросом Колобанов как раз вышел – значит, перенестись должны были, как он и обещал, шестеро. Соответственно еще двое оказались в зоне перехода. Разумеется, если все прошло штатно – бизнесмен предупреждал, что такое количество народу на практике еще никто не переправлял. Это обратно можно сколько хочешь людей выдергивать – и такое делали – а вот туда пока не пробовали. А вдруг не получилось? Первопроходцы, мать их через колено… Гадай теперь, чем все закончится.

Громкий хруст за спиной заставил их дружно развернуться – как раз вовремя, чтобы увидеть, как из неглубокого оврага медведем вылезает Ковальчук. По лесу сей мордатый детинушка ходить не умел совершенно, компенсируя этот недостаток упорством и хорошей физической формой. Вон, плечи аж распирают теплый, крупной вязки свитер. Лицо красное, потное – ну да, одежка не по сезону.

– Люди! Мы где?

– Самим интересно, – буркнул Сергей. Ему, кстати, и впрямь было интересно. Колобанов предупредил только, что они попадут в середину прошлого века. Создавалось впечатление, что и сам не знал толком. Хотя… Можно предположить, что это – период Второй мировой. Декан – он вообще был в теории куда подкованней своего приятеля-бизнесмена, хотя и отдавал ему лидерство в разговоре, – сказал между делом, что параллельные миры формируются в момент глобальных изломов. Чем ближе прокол к точке формирования, тем проще его осуществить, и этим обстоятельством ушлые исследователи пользовались без зазрения совести. Впрочем, по датам не факт – если верить историкам, весь двадцатый век творилось такое, что новые миры вполне могли отпочковываться хоть каждые полчаса. В любом случае, время тут, скорее всего, не самое спокойное. Хотя… когда оно было спокойным вообще?

– Во-во. Интересно… А между прочим, здесь и сейчас лето, – буркнул Ковальчук и стянул через голову свитер. Рубашка под ним была мокрой и облегала тело. – Я чего-то не понимаю?

– Мы тоже.

– А где…

– Да здесь я, здесь.

Голос прозвучал чуть ворчливо, но как-то успокаивающе. И обладатель его выглядел под стать – невысокий, плотно сбитый, в камуфляжной одежде. Мартынов Александр Павлович, в недалеком прошлом начальник охраны крупнейшего (и, к слову, единственного) в их городе торгового центра. Почему ушел? А хрен его знает. Пенсионер, которому не сидится дома, и выглядит соответственно. Но вот глядя на его неторопливые движения, как-то неохота поворачиваться к нему спиной. Из всей их группы Мартынов был единственным человеком, которого Сергей опасался.

Из леса он вышел неторопливо и спокойно, даже чуть лениво, но при этом момент, когда Мартынов оказался вдруг совсем рядом, все пропустили. Плюхнувшись на толстый полусгнивший ствол какой-то незадачливой елки, давным-давно покинувшей сей бренный мир, он стянул с ноги кроссовку, вытряхнул из нее мусор, неспешно, обстоятельно надел и поинтересовался:

– Ну что, все собрались? Тогда, может, попытаемся понять хотя бы, что нам делать дальше?

Следующие полтора часа прошли в спорах о том, куда они попали, инвентаризации всего, что нашлось в карманах, и выработку дальнейших планов. Споры были долгие, громкие, но, как оказалось, бессмысленные. Для того, чтобы определиться, не хватало информации, из карманов удалось извлечь кучу ненужного хлама вроде ключей и презервативов, самым ценным из которого оказались складные ножи Мартынова, Ковальчука и самого Хромова. Ну а дальнейшие действия… Решено было идти и попытаться найти хоть какой-нибудь ручей. Во-первых, всем изрядно хотелось пить, а во-вторых, существовала вероятность, что ручей будет впадать в реку, а где река – там люди. Привычку селиться по берегам рек еще никто не отменял.