Читать книгу "Психокинетики - Рома Ньюман"

– Тренировки, – хмыкнул Эдуард Евгеньевич. – Я уж и не помню, что это такое.

– Дали «генерала»?

– Ага. В декабре присвоили. Думал, немного расслабиться удастся – куда там! Если приезжаю домой к десяти вечера – уже праздник.

– Ярмо руководителя, – констатировал Малахов. – Ты сейчас на какой должности?

– Заместитель начальника Службы.

– Как и был весь прошлый год?

– Ага. И за это время, по-моему, начал срастаться со своим кабинетом. У тебя-то чего нового? Я слышал, ты книгу закончил.

– Да, весной она появилась в Академии.

– И как? Кто-нибудь чего-нибудь понял?

– Как правило, на занятия приходят смышленые ребята. Но они не верят тому, о чем я написал.

Генерал фыркнул.

– Тебя это удивляет? Мне самому до сих пор не верится в то, что я повидал.

Малахов поправил очки.

– Курсанты бы поверили охотнее. У молодых людей сознание гибче.

– Это да. Но детей не стоит знакомить с тем, о чем ты пишешь. В целях спокойствия. Общественного.

Малахов молча смотрел за окно. Затем повернулся к другу.

– Как вышло, что Артем сбежал? Нас уверяли, этого не случится. Ты утверждал, что его содержат в надежном месте.

Громов примирительно поднял ладони.

– Старичок, к месту содержания пока претензий никаких. Я, конечно, не знаю, что там может всплыть в ходе расследования, но уверен: на «Объекте-17» отработали, как нужно. Вся замануха произошла в пути.

– Но что? – не унимался Малахов. – Что могло произойти в дороге?

– А вот для того чтобы это узнать, мне и понадобился ты!

Он кивнул на руки Малахова.

– Аппаратура работает исправно?

Владимир Данилович задумчиво посмотрел на свои ладони, сжал их в кулаки.

– Да, – тихо ответил он. – Более чем.

Место аварии было оцеплено. Заградительная лента окольцовывала бронемашину и дыру в дорожном заграждении. Активно работала оперативная группа, пытаясь восстановить картину произошедшего. Транспорт двигался по одной полосе.

«Ауди» мягко затормозила возле заградительной ленты, Громов и Малахов выбрались из салона.

Перед ними возник подтянутый, с неприметной внешностью мужчина средних лет.

– Здравия желаю, Эдуард Евгеньевич. Ребят увезли в реанимацию. Машину пока не эвакуировали – как вы и просили.

Громов кивнул, задумчиво глядя по сторонам.

– В реанимацию? Все настолько плохо?

Мужчина неопределенно дернул плечом.

– Оба без сознания. Множественные переломы и ушибы.

– Табельное при них?

– При них.

– Хоть это – слава богу, – вздохнул генерал. – На чем он уехал отсюда?

Его подчиненный кивнул на парня лет двадцати пяти, который что-то объяснял оперативникам, эмоционально жестикулируя.

– Когда машина слетела с шоссе, многие автолюбители остановились, чтобы помочь. Объект воспользовался суетой и угнал «мазду» вон того паренька.

– Ориентировку на машину разослали?

– Сразу же.

Громов задумчиво покачал головой.

– Хорошо, спасибо. – Он повернулся к Малахову. – Пошли?!

Мужчины пролезли под заградительной лентой и спустились в овраг у шоссе. Вид правительственной машины пробирал до дрожи – искореженный кусок металла, подковой обнявший переломленное пополам дерево. Громов подумал о том, что его ребятам чудом удалось выжить в такой аварии.

– Парни родились в рубашке, – сказал Малахов, останавливаясь перед автомобилем.

– А Артем – в бронекостюме. – Громов кивнул на авто. – Она вся твоя.

Владимир Данилович мельком глянул на друга, поправил очки. Не торопясь, он стянул перчатку с правой руки, сунул ее в карман ветровки. Крепкая ладонь с короткими пальцами легла на согнутую крышу и скользнула вдоль корпуса.

В это же мгновение привычный мир для Малахова перестал существовать. Профессор переместился в плоскость эмоций, ощущений, предчувствий и мыслеобразов.

Все переживания, цели и мечты недавних пассажиров бронированного автомобиля слились в единый информационный клубок. Перед интуитивным взором профессора побежали вереницы их воспоминаний и осознаний прошлого и будущего.

Для неокрепшей психики, для человека, не привыкшего к особому дару, это бы явилось сокрушительным ударом, отправляющим прямиком на койку психлечебницы. Малахов же обладал незаурядным, по-настоящему крепким разумом, помноженным на многолетнюю практику. В бурном мыслепотоке он без труда вычленял интересующие его «тени сознания». Два оперативника ФСБ. Один заключенный с особым статусом. Разные полярности. Разные потенциалы.

За двадцать лет знакомства Эдуард Евгеньевич часто становился свидетелем демонстрации Владимиром Даниловичем своих удивительных возможностей. Иногда это зачаровывало, порой восхищало, и всегда – пугало. В силу своего характера генерал Громов был достаточно консервативен. Любое отклонение от нормы вызывало в нем противоречивые чувства, а ближайший друг являлся именно тем самым отклонением.

Генерал ФСБ прекрасно осознавал, что в мире существует огромное количество людей, подобных Владимиру Даниловичу, но, каждый раз ощущал себя не в своей тарелке. Убрав руки в карманы брюк, Эдуард Евгеньевич встал подле друга.

– Что ты чувствуешь?

– Очень много ярости, – тихо проговорил Владимир Данилович, продолжая скользить ладонью по искореженному куску металла. – Но есть четкая последовательность действий. Был план.

– План побега?

– Да. Все спланировано. Никаких случайностей. И слова.

Генерал всматривался в отрешенное выражение лица Малахова.

– Слова?

– Он держал в голове слова. Выжидал момент. Это очень важно.

Громов нахмурил короткие заостренные брови.

– Что за слова?

Малахов нахмурился.

– У них очень сильная вибрация. Слова заряжены.

Генерал кивнул сам себе, потер ладонью лоб. Затем вытащил из внутреннего кармана пиджака широкий портсигар с символикой КГБ, достал из него сигариллу. Щелкнув зажигалкой, Эдуард Евгеньевич закурил, выдохнул струйку дыма.

– Что-нибудь еще?

– У Артема есть намерение, – ответил Малахов, чья ладонь теперь изучала разодранную обшивку заднего сиденья. – Очень устойчивое и сильное.

– Бежать из страны?

Владимир Данилович отстраненно покачал головой.

– Он не собирается бежать.