Читать книгу "Русско-японская война 1904–1905 гг. Потомки последних корсаров - Борис Юлин"

«Россия» дебютировала в Англии на знаменитом Королевском параде на Спитхэдском рейде, где прибытие крупной, стройной четырехтрубной красавицы произвело настоящий фурор. И так же, как в свое время «Рюрик», «Россия» была признана лучшим в мире из крейсеров на свой год спуска.

Третий в серии русский рейдер – броненосный крейсер 1-го ранга «Громобой» – был спущен на воду в Петербурге в 1899 году. И усовершенствований относительно прототипа имел еще больше. Дополнительная третья машина сравнялась у него по мощности с основными. Английская «гарвеированная» броня, которую несла «Россия», уступила место более прочной, закаленной по методу Круппа. В результате чего появилась возможность облегчить броню, слегка уменьшив толщину броневого пояса, а выигрыш в весе позволил рациональнее защитить казематную артиллерию.

По проекту «Громобой» не должен был уступать в скорости «России». Но фактически благодаря использованию на испытаниях третьей машины новый крейсер показал на пол-узла больше.

При всех конструктивных различиях русские океанские рейдеры имели общий архитектурный тип. Высокий борт с выраженным полубаком и довольно полные обводы в оконечностях корпуса были наглядным свидетельством великолепных мореходных качеств. Равномерное, по всей длине корпуса, расположение артиллерии в палубных установках и бортовых казематах давало возможность обстреливать цель при любой ее позиции как минимум из одного орудия главного калибра и нескольких – среднего.

Кстати, подобное рассредоточение артиллерии по корпусу корабля, традиционное еще со времен парусного флота, нередко критиковалось флотоводцами. Дело в том, что в этом случае в бою бездействует артиллерия нестреляющего борта. Но именно при таком распределении вооружения крайне маловероятен вывод из строя более одного орудия при одном попадании вражеского снаряда.

Если у «Рюрика» артиллерия главного и среднего калибра рассредоточена примерно на 80 % длины корпуса, то у «России» и «Громобоя» разнесение орудий еще больше.

От броненосных фрегатов минувших времен было унаследовано расположение очень компактной боевой рубки и командного мостика позади фок-мачты. Минимальный объем надстроек обеспечивал низкую вероятность прямого попадания снаряда в бою. Но не только! Это еще и свидетельствовало о достаточных объемах внутренних помещений.

Кроме того, все рейдеры обладали большим коэффициентом удлинения, который придает кораблям ту стремительную стройность, что с конца девятнадцатого столетия отличает представителей крейсерского класса от прочих.

Иное дело – японские броненосные крейсера. Предназначенные для плаваний в тех же тихоокеанских водах, они создавались в соответствии с совершенно другими требованиями.

Доктрины рейдерской войны как таковой Япония не имела. Зато располагала достаточно удобными пунктами базирования во всех крупных прибрежных городах своего архипелага и к тому же рассчитывала вскоре обзавестись дополнительными стоянками в Китае и Корее. Поэтому дальность плавания, выносливость и способность к длительному «полубездомному» существованию с опорой на портпункты с неразвитой инфраструктурой не выдвигались в качестве основных требований к хорошему крейсеру.

Верные ученики англичан, японские флотоводцы, ценили в крейсерах преимущественно эскадренные качества. Например, мощь орудийного залпа, особенно бортового. А также довольно тяжелую бронезащиту – максимально полную, лишь чуть потоньше, нежели у ровесников-броненосцев, – позволяющую использовать соединение броненосных крейсеров в бою в качестве авангардного мобильного «крыла» линейного флота. И все это желательно при минимальном водоизмещении, поскольку чем меньше водоизмещение, тем дешевле обходится державе создание и содержание корабля. Нация рационалистов, готовясь к большой войне и обильно пользуясь иностранными кредитами, вынуждена была вовсю экономить на собственном флоте.

В отличие от казематированной и палубной артиллерии, принятой у русских рейдеров, японцы предпочитали устанавливать главный калибр в бронированных башнях. Благодаря этому огонь по цели могли вести от двух до четырех мощных орудий одновременно. Но какова цена этого несомненного боевого преимущества! Для установки довольно тяжелых броневых башен по тому же типу, что и у эскадренных броненосцев, только не с двенадцатидюймовой, а с восьмидюймовой артиллерией, нужна относительно небольшая высота борта в носовой и кормовой оконечностях корпуса. Иначе при ограниченном водоизмещении возникнут проблемы с остойчивостью. А слишком плоский корпус – свидетельство не самой лучшей мореходности. Короткий перегруженный бак и низкий ют, большие размахи крена на волнении, вода, буквально потоками гуляющая по верхней палубе в штормовую погоду… Стоит ли удивляться, что перспектив сражаться в шторм такой крейсер будет тщательно избегать?

Как несомненное преимущество японских броненосных крейсеров перед русскими часто рассматривается наличие у первых полного броневого пояса по ватерлинии – то самое «бронирование, близкое к идеалу», которым так восхищался Брассей. Но… чрезмерная загрузка оконечностей тоже отрицательно сказывается на мореходных данных. Да, как ни странно, и на боевых тоже: пробитие брони в любой из оконечностей ниже ватерлинии может закончиться для корабля весьма печально.

Меньшая, чем у русских, метацентрическая высота, меньший восстанавливающий момент и меньший запас плавучести приводили к тому, что при равном объеме полученных в бою затоплений японцы получали гораздо больший крен и дифферент. Да и воды без вреда для боевых качеств могли принять куда как меньше. Эта разница в конструктивной живучести усугублялась более высокими нормами прочности, принятыми в русском флоте.

Безусловно, все это было хорошо известно японским адмиралам. Не случайно в войну их корабли осыпали противника фугасами с тех дистанций, на которых эффективное использование русских бронебойных снарядов почти невозможно. Пусть процент попаданий по врагу будет невелик, но зато у врага не будет шансов серьезно повредить твою броневую защиту! Кстати, отсутствие пояса в оконечностях у русских крейсеров довольно слабо сказывалось на их боевой устойчивости. Объем небронированных отсеков был настолько мал, что даже полное затопление одного-двух отделений, как правило, не приводило к фатальным последствиям.

Адмиралы страны Ямато ориентировались во всем на авторитет «владычицы морей» – Британии. Поэтому и корабли чаще всего заказывали в Англии или приобретали лицензии на английские проекты для постройки на собственных верфях, но под руководством британских инженеров. Из японских участников сражения 1 августа 1904 года только «Адзума» появился на свет во Франции. Под Порт-Артуром сражался построенный в Германии «Якумо». Остальные – типичные англичане по происхождению, наиболее крупная и тяжеловооруженная версия «эльсвикских» крейсеров. Впрочем, уже в ходе войны Япония перехватила у латиноамериканцев, не сумевших расплатиться за заказ кораблей с заводом Ансальдо, еще два броненосных крейсера итальянского проекта. Эти вообще к крейсерам относились очень условно, числясь у себя на родине «броненосцами 2-го класса».

Принято считать, что русские крейсера не выдерживали конкуренции с японскими по скоростным качествам. Если открыть какой-либо из официальных справочников тех лет и проверить табличные данные, именно такое впечатление и складывается. Но здесь уместно будет вспомнить, что в справочник попадают результаты практических испытаний на мерной линии. А между испытательными программами в России и в Японии существовала принципиальная разница.