Читать книгу "Пособие для рыцаря - Николай Космич"

К нему явилось сновидение. Он видел себя, лежащего на той самой кровати. Рядом располагался стол, застеленный белоснежной скатертью, который, однако, был совсем не похож на тот, что стоял там наяву. И вообще, все вокруг было иным: стены, двери, ковры. Небольшая уютная комната хорошо освещалась. Свет этому помещению давали не свечи и даже не лампы. Все предметы вокруг сияли, отражая солнечный свет. Да, в комнате не было потолка. Звезда приветливо улыбалась в ярко-голубом небе. Над странной комнатой пролетали красивые птицы и озорные бабочки. Майк неподвижно лежал, с наслаждением любуясь всем, что его окружало.

Но вдруг солнце стало быстро смещаться вправо. Не прошло и десятка секунд, как звезда скрылась за белой стеной комнаты. Спустя несколько мгновений все вокруг и вовсе погрузилось во мрак. Теперь не было видно ни стен, ни стола, ни птиц, ни всего прочего. Глаза проследили за одиноким месяцем, который с бешеной скоростью пронесся по ночному небу. Спустя миг все вокруг вновь осветилось. Солнце пролетело над комнатой еще быстрее. Над пожелтевшими стенами появились какие-то деревья, чья листва успевала лишь блеснуть, когда небесное светило проносилось над их густыми кронами. Крылья бабочек тяжелели, и прекрасные насекомые плавно спускались вниз, достигая комнатного пола уже мертвыми. Когда свет в очередной раз на мгновения озарял помещение, можно было заметить, что стены потемнели и кое-где покрылись трещинами, а все деревянные предметы рассыхались прямо на глазах. Деревья вверху чернели и лишались своих последних цветных листьев. Над головой пронеслась густая туча, но следов дождя в комнате она не оставила. А может, они испарились настолько быстро, что этого не сумел заметить человек, неподвижно лежавший в постели?

Картина сновидения не менялась. Солнце и луна мелькали в небесах, пытаясь догнать друг друга. Комната заметно старела: стены покрывались глубокими трещинами и мгновенно осыпались, двери ветшали и оседали, все светлое становилось темным. Деревья над старыми стенами иссыхали и рушились прямо в комнату. Но черным стволам не суждено было коснуться пола: какой-то невидимый барьер сдерживал их, и они застывали прямо над головой смотрящего. Человек в постели с ужасом взирал на все происходящее, отчаявшись в попытках пошевелить хоть какой-нибудь частью тела. Древесные завалы застыли над мрачной комнатой. Опавшие листья за мгновения сгнивали, порождая в себе своры ползучих гадов. Черви, змеи, огромные тарантулы ползали над головой, будто по стеклу. И вдруг лежащий с ужасом осознал, что кожа его покрывается глубокими морщинами, а волосы с неистовой скоростью растут и седеют. Герой сна почувствовал мгновенную старость. Разомкнув иссохшие губы, он хотел закричать, но все звуки замерли в его глотке, так и не успев вырваться наружу. А солнце все носилось по бескрайнему небу…

Майк мгновенно открыл глаза. Из пересохшего горла донесся глухой звук, за ним последовал глубокий выдох. Его мучила жажда. Больше всего на свете ему хотелось испить чистой воды. Но все желания исчезли в один миг, когда Майк, повернув голову, вдруг увидел человека в темно — серой монашеской рясе, сидящего над его постелью. Это был седовласый монах, который пристально смотрел в глаза больному. Он обладал весьма приятной внешностью, и, казалось, легкие морщины на его лице служат лишь украшением. Монаху было не меньше шестидесяти лет, однако лишь опытный уставший взгляд мог выдать его возраст. В остальном же его никак нельзя было назвать пожилым: он был крепок, строен, хорошо сложен. Монах приветливо улыбнулся, заметив улыбку на лице Майка, и последний нашел незнакомца еще более привлекательным.

Никто из мужчин не решался первым начать разговор. Они просто смотрели друг другу в глаза, а искренние улыбки все не сходили с их застывших лиц. За это время раненный вспомнил, где он находится, и с радостью осознал, что увиденное минуту назад было всего лишь кошмарным сном. Ему вспомнились голоса, услышанные за дверью, и он испытывал истинное счастье за то, что те слова доносились все же из человеческих уст.

— Доброго утра! — наконец сказал утренний гость, и Майк улыбнулся шире, узнав голос одного из людей, стоявших тогда за дверью.

— Как же замечательно, что сейчас утро! — радостно воскликнул Майк, представив себе нежно-алый рассвет и лишь теперь узнав время суток: в комнате не было окон.

Монах с улыбкой промолчал, а после паузы заметил:

— Я вижу, ты прекрасно себя чувствуешь. Это хороший знак!

— Что со мной произошло? — вдруг воскликнул раненный.

— Тебя нашли в лесу, полуживого…

— Вы Илларион? — поинтересовался Майк.

— Отец Илларион, — поправил его монах.

— Вы спасли меня?.. Я не знаю, как благодарить вас…

— Тебе нужно благодарить судьбу. А я сделал лишь то, что должен был сделать.

— Кто вы?

— Я монах Антильского монастыря. Ты находишься в уединенном месте у истоков святой реки Антиль, ибо сама Вертима отметила твою судьбу.

— Как называется эта страна, город, какой сейчас год? Мне нужно знать все!

— Да… — со всей серьезностью протянул монах, поняв, что его собеседник не шутит, — видать, воля пресвятейшего Гермидона серьезно повредила твою память. Ты находишься в империи Сиенсэль, управляемой императором Армандом Лирийским. Наш монастырь отдален от городских поселений, он расположен на севере империи, в Каррольских горах. Это один из пяти известных монастырей Трех Божеств и старейший из них. Что касается даты, то сегодня 7-й день месяца Антилопы 563-го года Четвертой эпохи.

От недоумения Майка слегка притупило. Поглотив очередную порцию комнатного воздуха, он вновь почувствовал сильную жажду, и монах, догадавшись об этом, предложил:

— Вот, возьми, — Илларион взял глиняную кружку и наполнил ее жидкостью из кувшина, того самого, откуда доносился приятный освежающий аромат. — Это лучше утолит жажду и придаст тебе сил.

Монах с улыбкой наблюдал за Майком, пока тот с наслаждением опустошал кружку. Теплый травяной отвар был так приятен и вкусен! Гость из прошлого не желал отрывать губ от глиняной посудины, но вскоре это все-таки пришлось сделать: в сосуде не осталось ни капли отвара. В следующий миг теплая волна медленно пронеслась по его телу, и он ощутил настоящий прилив сил. Боль в перевязанной шее стала отступать. Губы налились свежестью, кожа смягчилась. Все тело обвеялось легкостью и блаженством. Этот отвар поистине чудодейственен!

— Еще! — Майк протянул монаху пустую кружку.

— На сей момент достаточно, — спокойно ответил тот.

— Тогда, прошу вас, повторите сегодняшнюю дату, — попросил Майк.

Отец Илларион снова озвучил день, месяц и год, принадлежащие некой Четвертой эпохе и, заметив недоумение на лице собеседника, добавил:

— Похоже, ты совсем ничего не помнишь…

— Ох, нет уж, отче, дело не в этом, — возразил Майк. — Моя память в полном порядке. Я помню все, что происходило со мной с детства, помню события годичной давности, помню… что произошло со мной в лесу до того, как вы меня нашли… — последние слова он произнес с горечью, и мурашки вновь пробежали по его телу. — Дело не в памяти, отче. То, что я вам сейчас поведаю, может показаться безумием. Но это правда. Я не в силах предсказать вашей реакции, но желаю, чтобы вы просто мне поверили. — Майк глубоко вздохнул от переполняющего его волнения; монах сохранял молчание. — Дело в том, отец мой, что я пришел сюда из прошлого. И, судя по всему, из далекого…