Читать книгу "Любовь убитой Снегурочки - Дарья Кожевникова"

Куда именно везет ее «дед», она не обращала внимания, погрузившись в свои мысли и полагая, что он знает дорогу. Поэтому была немало удивлена, когда машина остановилась перед вполне обычной многоэтажкой. Оксана ведь говорила про богатого клиента? Тамарино воображение успело нарисовать если не частный дом, то хотя бы жилой комплекс бизнес-класса, вроде ее собственного. Оказалось, нет. Возможно, клиент на самом деле не так уж и крут? Для Тамары это стало бы хорошей новостью: и папаша, вероятно, не будет диктовать свои условия, как мог бы, и дети окажутся не особо избалованными… Тем не менее, когда машина притормозила, Тамара почувствовала, как вся ее недавняя радость улетучивается, снова уступая место брезгливому нежеланию кривляться на потеху публике.

– Ну что, внученька, волнуешься? – спросил «дедуля», оценив выражение ее лица.

И поскольку «внученька» не стала вводить «деда» в курс дела, расписывая ему истинное положение вещей и все свои чувства, а лишь коротко кивнула в ответ на вопрос, поспешил ее приободрить:

– Ничего, это у всех артистов так. Даже у бывалых мэтров перед каждым выходом на сцену, уж ты мне поверь! Так что не робей, а для снятия напряжения давай-ка мы с тобой хлопнем по рюмочке…

Предложение было не таким уж несвоевременным, а коньяк, появившийся в руках у «дедули», оказался не из дешевых, так что Тамара решила, что лишней подобная терапия не будет. Дождавшись, пока «дед» наполнит одноразовые стопки, она приняла у него одну.

– Ну давай, внученька, с наступающим праздником тебя! – «Дед» потянулся к Тамаре стопкой, они чокнулись и выпили…

Ну, по крайней мере Тамара-то точно выпила, а за «дедом» у нее не было причин следить. Тогда не было. Потому что теперь ей было очень даже интересно: а выпил он тогда или нет? Почему она даже не задалась вопросом, что за «козырь в рукаве» должен быть припрятан у «дедушки» для проезда нетрезвым через пост ДПС?

Именно с этого момента у Тамары все ее дальнейшие воспоминания и отрезало как ножом. Начисто! И теперь можно было только гадать: а что же случилось, почему и что за этим последовало? Может, ей стало плохо, а «дед» испугался и поспешил избавиться от тела, не разобравшись, что оно еще живое? Или они оба отравились паленым коньяком, а кто-то их вывез за город и бросил, предварительно ограбив? Ведь неизвестно, как у «деда», а у Тамары в сумочке были наличные, причем приличная сумма. И дорогой телефон! Хорошо хоть документы она оставила дома, а без них и ключи от квартиры случайному воришке, не знающему адреса, вряд ли пригодятся.

Но если все так, если их с «дедом» действительно ограбили, то почему после этого разбросали по разным местам? Ведь очнулась Тамара в гордом одиночестве… Следы пытались замести? Или «дед» все-таки причастен к Тамариным злоключениям? Но тогда встает вопрос: а зачем ему это было нужно? Он ведь знать ее не знал, они виделись первый раз в жизни.

Тут Тамара задумалась: а что, если ему была нужна совсем не она, а Оксана?! Знал ли он Оксану в лицо или должен был выступать с ней впервые? Если он не знал о замене, то вполне мог ошибиться! А потом, поняв свою ошибку, вывез Тамару за город и выбросил в снег. Хотя мог бы и в городе оставить, на лавочку посадить, так у очнувшейся женщины было бы больше шансов выжить. Но нет, предпочел взять грех на душу, если это, конечно, действовал он… Тут голова у Тамары окончательно разболелась – и от холода, и от напряженной работы мыслей. Но в двух вещах она была теперь уверена: в том, что ее хладнокровно пытались убить, не важно, по каким мотивам, и в том, что Оксане тоже угрожает опасность.

Эх, позвонить бы ей сейчас! Узнать, как она, и предупредить! Но телефона нет. Всего лишь телефона, а такое чувство, как будто она лишилась как минимум одной руки. И как только раньше люди жили вообще без мобильников?! Тамара даже представить себе этого уже не могла, хотя в далекие юные годы успела ухватить «безмобильный» кусочек жизни. Но он как-то выпал из памяти. До сегодняшнего дня, пока она не оказалась на пустынной дороге средь леса, под уже полностью потемневшим небом.

Интересно, который час? Не узнать, потому что ответ на этот вопрос ей обычно давал все тот же телефон, а иногда часы, которых сейчас тоже не было. Но вряд ли час поздний, ведь темнеет в декабре очень рано. Значит, процесс по вывозу Тамары в лес не занял у злоумышленников много времени, потому что, когда она очнулась, было еще светло. Но раз так, то завезли ее не очень далеко.

Тамара остановилась, снова прислушалась, пытаясь различить шум машин, пусть даже и далекий, но способный дать хотя бы надежду. Снова ничего не услышала, кроме тихого шума ветра в верхушках деревьев, зато поняла, что ходьба ее согрела, потому что ее уже не трясло так мучительно, как там, возле кучи валежника, где ей довелось сегодня очнуться. Просто было холодно. Хорошо, что хоть ветер не сильный, иначе было бы хуже. Но все равно, стоять нельзя, надо двигаться, чтобы мороз вновь не взял верх. И Тамара опять пошла. Все вперед и вперед по неизвестно кем и куда накатанной дороге.

Маленькое селеньице в несколько домишек она бы не заметила, если бы оказалась возле него чуть раньше, до того, как хозяева зажгли в окнах свет, или попозже, когда окна потемнели бы ввиду отхода хозяев ко сну. Но Тамаре повезло. Она не увидела заметенную снегом тропу, уходящую от основной дороги к селению, но зато заметила желтые окна, маячками светящие ей сквозь снежную пелену. Тут Тамара уже целенаправленно начала искать, как бы туда добраться, и в итоге нашла тот сглаженный выпавшим снегом поворот, мимо которого прошла буквально пару минут назад.

Свернула на него и двинулась по более узкой дороге, не без тревоги гадая, кто же может там жить, в конце пути, за этими освещенными окнами. Не хотелось бы нарваться на компанию каких-нибудь пьяниц… Хотя Тамарино положение было уже столь отчаянным, что радоваться следовало любому встречному, кто бы смог и захотел ей помочь. Лишь бы зла не причинили. Ну, или добили, чтоб не мучилась…

Все больше волнуясь и одновременно чувствуя, как ее покидают последние крохи сил, Тамара вошла в незнакомый поселок. Судя по теням, выступающим из-за снежной завесы, здесь было не меньше десятка домов, но окна светились лишь в трех из них. Тамара вошла во двор первого же обитаемого дома. Из будки на нее заворчала собака, старая, судя по голосу. Потом нехотя гавкнула несколько раз, исполняя свой долг, однако из будки в такую погоду вылезать не решилась. Тамара с опаской прошла мимо нее и поднялась на крыльцо. Слегка перекошенные ступеньки чуть слышно скрипнули под ногами. Звонка она не нашла и постучала в дверь костяшками негнущихся замерзших пальцев. За дверью послышались неторопливые тяжелые шаги.

– Клавдия, ну чаво барабанишь, заходила б уж сразу-то! – В голосе, явно принадлежащем пожилой женщине, послышались ворчливые нотки. – Гоняешь меня попусту… Ой, батюшки! – вырвалось у хозяйки уже после того, как она распахнула дверь и увидела на крыльце особу в расшитой стразами шубке и с бутафорскими косами, спадающими на грудь. – Никак Снегурка? Настоящая? Это откуда ж ты, милая, здесь взялась? Ты Степанидина, что ли, внучка? Варенька? Приехала-таки бабку перед праздниками навестить? Ну, заходи, заходи.