Читать книгу "Сивилла - волшебница Кумского грота - Людмила Шаховская"

Туллия не соглашалась ни ехать в Рим, ни вернуться в Коллацию, в своем расстроенном воображении преувеличивая и без того многочисленные опасности.

Слуги нашли для нее пещеру, усадили ее там с сыновьями на ковер и подушки.

Брут поместил Арету и еще несколько девушек в огромное дупло толстого дерева. Остальные участники этой забавы, в том числе Эмилий, Ютурна, Брут и сам Тарквиний Гордый, расположились как пришлось — под деревьями, выступами скалы или просто накрывшись кто чем мог. Некоторые забились под скамьи и опрокинутые ящики, подлезли под повозки.

Вдруг среди этой неожиданной кутерьмы в голове Ютурны возникло смелое желание бежать. Куда? Она не знала, но ее решение было непоколебимо. Она чувствовала и приятное и вместе с тем гнетущее влияние как бы чужой воли над нею, точно кто-то другой зовет ее, манит вдаль к себе, неизвестно куда и зачем.

«Иди, Ютурна, иди!..» — повторялось в ее уме, сердце, самой душе.

И девушке казалось, что это голос ее казненного отца, видящего из загробного мира свою дочь среди врагов. Отец не желает, чтобы она жила у Туллии, погубившей его, чтобы дышала одним воздухом с Тарквинием, утопившим его в болоте.

И Ютурна решила, что она убежит, куда зовет ее этот таинственный голос, неслышный ушам, но слишком громкий слуху души ее, — убежит, куда боги направят ее взор.

Ничему не учившись, Ютурна ничего достоверно не знала: ни направление стран света, ни местоположение городов, известных ей по названию, не было ей знакомо. Она слышала, что есть в лесу кабаны и волки, разбойники и привидения, сильваны, сатиры, но также и благодетельные нимфы и дриады, спасающие от этих опасных жителей лесов.

Основные начала мифологии были знакомы Ютурне, и она твердо верила в покровительство богов и тени замученного отца.

Усердно помолившись, смелая девушка взвалила на плечи свой узел с дорогим нарядом и украшениями, данными Туллией, по своей наивности не задумавшись над тем, что все это ей не принадлежит, и, завернувшись плотнее в дорожный темный плащ, исчезла в темноте.

До самого рассвета шла Ютурна по лесу и горам в пустынных, диких местах тогда еще малонаселенных окрестностей Рима. Не заметив, как и когда обошла его, очутилась вместо севера к югу от этого огромного города, не повстречав ни человека, ни животного.

Ей казалось, будто она очень-очень далеко ушла, чуть ли не к самой огнедышащей горе Этне, о которой ей когда-то говорила в сказке про Полифема Одноглаза деревенская гадалка Диркея, любимая ею в детские годы.

Ничто ее не пугало. Она набрала ягод и съедобных трав, поела, переоделась в богатое платье, бывшее у нее в узле, чтобы таким образом отпраздновать свое освобождение, а отчасти и потому, что оно осталось гораздо более сухим, нежели бывшее на ней во время ее долгого перехода под дождем, легла и сладко выспалась около развесистого дерева.

Надев все имевшиеся у нее драгоценности, Ютурна посмотрела на себя в «зеркало Нарцисса» — воды тихой речки, струившейся в этой глуши.

Свобода стала ей еще милее.

Взобравшись на дерево, она нашла гнездо, полное яиц крупной птицы, и съела их сырыми. Потом опять пошла.

Глава IV

Это твой рок!

Лес кончился. Перед Ютурной раскинулась восхитительная картина безбрежного моря. Она никогда не видела моря. Оно ей показалось, каким кажется всем чутким к красотам природы людям, не видевшим его, — восхитительным выше всякого описания.

— Вот где настоящий простор!.. Вот где настоящая воля!.. — воскликнула она. — На этих голубых волнах, во владениях доброй Амфитриты.

И вдруг, точно эхо, как отголосок ее возгласа, из леса раздалось в ответ глухо и отрывисто:

— Ita! (Да!)

Девушка озиралась, но не видела никого. Но ей казалось, будто она не одна здесь, в этих незнакомых дебрях, будто с нею кто-то есть — незримый, добрый, хороший, защищающий ее от опасностей. Ей казалось, что это ее отец, невинно замученный страдалец, или кто-то, посланный им из загробного мира на помощь к его дочери.

Она опять стала любоваться морем, мечтать о его прелестях, какие рисовались мифологией в умах тогдашних людей.

«Там резвятся тритоны и наяды, плавая на огромных блестящих раковинах, впрягают в них дельфинов и лебедей, как люди коней в колесницы. Там на дне живут Нептун, Фетида, добрый старец Нерей с дочерьми нереидами в коралловых дворцах. Там настоящая воля, блаженство — в этих владениях Амфитриты…»

И опять, точно эхо, из леса ответил ей странный голос незримого:

— Ita!

Не обдумывая теперь своих поступков, Ютурна побежала к морю.

Вдали виднелся дымок от костра, разведенного, как Ютурне подумалось, рыбаками, потому что у берега находились лодки.

Ютурна прыгнула в одну из них и понеслась по морю.

Ветер быстро погнал челнок, управляемый сильной, но неумелой рукой.

Скоро берег скрылся от глаз бесстрашной искательницы приключений, началась качка. Ютурна не испугалась и тут. Ей думалось, что боги и тень отца непременно видят ее и хранят, а если она погибнет, это будет все-таки лучше, нежели возвратиться в Рим, в неволю.

Ее стало подташнивать. Она утомилась борьбой с волнами, бросила весла и неслась с волны на волну по прихоти ветра. Голова ее закружилась, она села на дно лодки и склонилась головой на сиденье.

Вдруг Ютурна почувствовала сильный толчок, потом другой, третий… В глазах ее потемнело, и она лишилась чувств.

День склонялся уже к вечеру, когда Ютурна очнулась. Под головой у нее была мягкая подушка, тело было плотно завернуто, а над нею…

Что это такое? Отчего так темно и душно?

Она подняла руку и ощупала доски.

Ютурна в гробу? Ее схоронили живую?

Нет, это не гроб.

Она стала припоминать все, происшедшее с нею. Тогда в щель ее «гроба» проник красный луч заходящего солнца, и при его помощи молодая девушка с трудом увидела перекладину. Это лодочное сиденье, она лежит под лодкой, опрокинувшейся на нее, когда волны выкинули ее через подводные камни на этот безлюдный, необитаемый берег.

Намокший плащ плотно спеленал тело Ютурны, как погребальная холстина, а узел, привязанный через плечо, попал ей под голову.

Сообразив все это, Ютурна вылезла из-под лодки и пошла по берегу.

Место было гористое и безлесное. Голые скалы, озаренные ярким пурпуром заката, грозно глядели на непрошеную посетительницу пустыни. Чайки и орлы вились над ее головой с пронзительным криком.

Ютурна пошла прочь от негостеприимного берега в горное ущелье. Ее мучил голод, но ничего съедобного она тут не нашла.

Наследовав смелый характер своего доблестного отца, дочь Турна Гердония не смутилась ни на миг и в дебрях незнакомой местности, куда занесли ее прихотливые волны. Решив, что утром боги непременно пошлют ей пищу, она откинула назад за плечи свои распустившиеся волосы, бросила смелый взор на неприветные, грозные скалы, как бы вызывая их на состязание с твердостью ее духа, и громко запела импровизацию: