Читать книгу "Броненосцы типа «Роял Соверен» - А. Ю. Феттер"

Бывший начальник управления военного кораблестроения Э. Рид отказывался считать линкоры типа "Admiral" "броненосными кораблями", называя их "кораблями с бронированными местами". Корабельные инженеры из Адмиралтейства утверждали, что пробоины на небронированной кормовой и носовой частях корабля не должны сильно отражаться на его остойчивости, основывая свою теорию на том, что корабль, выходя в море, имеет большой запас остойчивости и если при этом приняты еще некоторые меры предосторожности, которые дали бы возможность незащищенным частям корабля выносить сравнительно большие повреждения, то эскадренные броненосцы типа "Admiral" будут терять свою остойчивость очень медленно. Адмиралтейство предпочитало использовать водоизмещение кораблей, сохраненное таким образом для других целей. Лорд Нортбрук полагал, что если увеличивать водоизмещение, то его следовало бы использовать для дополнительного вооружения или дополнительного бронирования жизненно важных частей или орудийных расчетов.

Так как линейные корабли первого класса типа "Trafalgar" имели поясную броню в средней части, занимавшую две трети их длины, хотя и превышавшую по длине пояс броненосцев типа "Admiral", однако оставлявшую оконечности незащищенными, то Совет Адмиралтейства считал, что подводная стальная палуба с переборками вполне достаточна для защиты корабля от повреждений во время боя (носовую и кормовую оконечности защищали броней, только начиная с типа "Bulwark"). Как французские эскадренные броненосцы, так и линейные корабли большинства других морских держав европейского континента бронировались полностью, то есть они имели узкий пояс брони большой толщины, вдоль ватерлинии от кормы до носа. Основное внимание уделялось именно защите ватерлинии. Французы в большей степени отказались от защиты броней корабельной артиллерии, в то время как англичане – в еще большей степени от бронирования самих кораблей. Французская идея боя практически с любым из английских броненосных кораблей была проста: одно попадание крупного мелинитового снаряда в носовую часть корабля должно было полностью разрушить часть корпуса у ватерлинии, в результате чего корабль получит дифферент на нос, потеряет скорость хода, лишится возможности использовать в бою свою артиллерию и, возможно, даже опрокинется. Эта теория прочно укоренилась в среде французских морских офицеров. У англичан же существовало убеждение, что попадание даже 152-мм снаряда в барбет должно вывести его из строя, в то время как разрушение небронированных оконечностей лишь увеличит осадку корабля на несколько дюймов.

Только война могла разрешить этот спор. Сражение у устья реки Ялу вроде бы подтвердило английскую теорию. Два китайских эскадренных броненосца, имевших совершенно незащищенные броней оконечности, получили до двухсот попаданий, но вышли из боя, полностью сохранив свои мореходные качества. Испанские же крейсера, имевшие полный или почти полный броневой пояс по ватерлинии, были уничтожены в 1898 году в бою у Сантьяго американскими кораблями с небронированными оконечностями. В то же время русско-японская война со всей определенностью показала необходимость полного бронирования по ватерлинии. Кроме того, многие английские специалисты и офицеры военно-морского флота считали, что на стороне Франции будет определенное преимущество: если будет выведена из строя корабельная артиллерия или убита орудийная прислуга, это все же не помешает самим кораблям выйти из боя и произвести ремонт полученных повреждений. Даже Совет Адмиралтейства колебался в вопросе о кораблях с небронированными оконечностями.

В 1885 году два морских лорда, включая Фредерика Ричардса, ставшего в 1893-1899 годах первым морским лордом, указали на то, что линейный корабль должен иметь броневой пояс во всю свою длину, от штевня до штевня.

Несмотря на то, что все шесть линейных кораблей типа "Admiral" спустили на воду между 1882 и 1887 годами, Уильям Уайт считал их в 1893 году уже устаревшими в связи с их ограниченным.бронированием и отсутствием на них скорострельных орудий более крупного калибра. Лорд Бересфорд, будучи в 1880-х годах членом парламента, внес предложение подвергнуть тщательным практическим испытаниям один из линейных кораблей, имевших небронированные носовую и кормовую части, проделав пробоины в его оконечностях и поставив в такое положение, которое ему, возможно, пришлось бы испытать во время боя. В ответ один из членов парламента предложил Бересфорду не настаивать на своем требовании, объясняя это следующим: "Предположим, что Ваша теория окажется правильной, не думаете ли Вы в таком случае, что было бы не в интересах самой Британии показать другим государствам, что из ее 22 линейных кораблей 13 оказываются по своим качествам хуже французских и что им может угрожать опасность даже от огня артиллерии небольшого калибра?"

Артиллерийское вооружение британских линейных кораблей не стало причиной таких жарких споров. Начиная с 1870 года и кончая серединой 80-х годов, корабельные пушки, по отзыву адмирала Фитцжеральда, были "короткими, широкими, походившими на бутылки для содовой воды, заряжавшимися с дула, которые стреляли снарядами, нередко разрывавшимися в самом орудии или летевшими после выстрела в любом направлении, кроме должного, зато дыма при этом было очень много".

Французский флот располагал более эффективными казнозарядными орудиями задолго до того, как их ввели во флоте ее соперницы Англии, несмотря на то, что Адмиралтейство еще в 1858 году приняло на вооружение казно-зарядные пушки Армстронга. Эти орудия имели способность убивать орудийную прислугу при взрыве в казенной части или же их снаряды взрывались, так и не покинув орудия, поэтому моряки прозвали их "пушками с двумя дулами". Около 1865 года их сняли с вооружения, так как военные специалисты предпочли возвратиться к менее совершенным дульнозарядным пушкам. Такие орудия продержались на вооружении флота более пятнадцати лет, несмотря на то, что в это время на вооружение флотов других держав приняли казнозарядные пушки, имевшие перед последними три важных преимущества: большую скорострельность, большую безопасность и более высокую начальную скорость снаряда.

Прогресс в технике, сделавший возможным применение длинных стволов, а также несчастный случай, происшедший в 1879 году но броненосце "Thunderer" (на нем разорвалось 38-тонное орудие из-за ошибочного введения двойного заряда со стороны дульной части, что было совершенно невозможно при заряжании с казны), поколебали веру Адмиралтейства в дульнозарядные орудия, и начиная с 1880 года на новых линейных кораблях и крейсерах начали устанавливать казнозарядные пушки. В 1888 году на вооружении 16 английских линкоров, 9 броненосных крейсеров, 7 крейсеров, не имевших бронирования, 13 кораблей береговой обороны и специального назначения все еще состояли устаревшие дульнозарядные орудия. Но на этом неприятности с артиллерией не заканчивались.

При изготовлении казнозарядных орудий происходило много задержек, и они устанавливались на новых кораблях крайне медленно. Причиной этому послужила ошибка, допущенная по вине артиллерийского комитета в связи с лейнированием орудий. Недостаток артиллерии был общеизвестным фактом, в палате общин его считали "одной из величайших административных ошибок современности". Премьер-министр признал, что "подлинным, наиболее серьезным недостатком является недостаток в тяжелых орудиях". Он делал со своей стороны все что мог, чтобы ускорить производство тяжелой артиллерии, но, по его словам, обращенным к королеве, "трудностей, с которыми сопряжены всякие попытки заставить что-либо идти более быстрыми темпами при парламентском государственном строе, гораздо больше, чем может себе представить Ваше Величество."