Читать книгу "Улыбка бога - Диана Бош"

– Мама, я корвалол принесла. Выпей, пожалуйста. Мама! – Она повысила голос и легонько дотронулась до ее плеча.

Реакции не последовало. Тогда Александра слегка встряхнула мать и так и не добившись реакции, присела и крепко сжала ее плечи в своих руках.

Зоя Павловна подняла на нее тусклые безжизненные глаза и еле слышно произнесла:

– Я знала, что это случится.

– Что ты сказала, мам? Что ты знала?

Но больше добиться от Зои Павловны ничего не удалось.

Потом был морг. Они ехали туда в гробовой тишине, мать сидела с каменным, словно у античного идола, лицом и смотрела перед собой в пространство. Александра то и дело оглядывалась на нее, переживая.

К зданию больницы они тоже шли молча, мать не отвечала на вопросы Александры, игнорируя их. Только в самой покойницкой все изменилось.

Когда работник морга, проникновенно понизив голос, сказал: «Тело сильно изуродовано, я не рекомендую вам на него смотреть», Зоя Павловна разлепила плотно сжатые губы и с вызовом ответила:

– Я буду!

Александра, подавляя дурноту, вызванную страхом и запахами формалина и мертвой плоти, посеменила за ней следом. В большом промозглом зале их подвели к каталке с лежащим на ней телом. Санитар откинул простыню, и Александра в ужасе вскрикнула: лица у трупа не было. То есть оно, конечно же, было когда-то, но сейчас, обезображенное до неузнаваемости, превратилось в месиво, покрытое коричневой коркой и гарью.

– Это не он, – безапелляционно заявила мать, едва взглянув на труп, но судмедэксперт ее прервал:

– Не торопитесь. Смерть меняет человека, тем более, такая страшная.

Александра всматривалась в мертвого мужчину, и ничего не чувствовала. Ни любви, ни симпатии, ни жалости. Ей ранее казалось, что она должна испытать трепет узнавания, но ничего подобного не происходило.

Испугавшись своего странного бездушия, она решила: это оттого, что ее сознание не хочет принимать страшную правду о гибели отца.

Выйдя из морга, они с матерью еще питали надежду, что все происходящее ошибка. Иллюзии рассеялись, когда в милиции им отдали вещи, найденные в машине.

– Вот посмотрите. Это принадлежало Илье Григорьевичу Захарову?

– Да.

Последние сомнения исчезли, и Александра поникла. Она сразу узнала фирменную рубашку отца с его инициалами и шелковый шарфик, который она подарила ему на прошлый день рождения.

Так надежда, что все окажется нелепой ошибкой, рухнула, и пришлось признать: папа действительно погиб.

* * *

Александра остановилась на желтом сигнале светофора и машинально стала вертеть головой по сторонам, вглядываясь в лица водителей и пассажиров. Несколько месяцев назад ей вдруг почудилось, что в машине, остановившейся рядом, она увидела отца. С тех пор это стало ее навязчивой идеей. Ей все время казалось, что он где-то рядом, только она не замечает его.

– Эй, куда прешь! – гаркнул кто-то где-то близко, и она, вздрогнув, обернулась.

Толстая неопрятная бабища толкала тележку впереди себя, протискиваясь между тесно стоящими автомобилями и рискуя поцарапать их. Она грозила кулаком матерящимся в ее адрес водителям и энергично крутила указательным пальцем у виска, намекая на отсутствие у них умственных способностей. Александре почему-то стало смешно. Вот она никогда не умела так – наступая всем на мозоли, чувствовать себя при этом королевой. Тетка между тем пересекла дорогу и, втянув тележку на тротуар, размашисто зашагала прочь.

Сзади нетерпеливо засигналили, и Александра надавила на газ. Дорога шла мимо зоомагазина, где еще совсем недавно она вместе с Лямзиным покупала своим кошкам корм, и Александра невольно притормозила. Сердце сладко заныло, захотелось снова окунуться в атмосферу легкого флирта и праздника души. Все-таки Эдик был довольно мил. Во всяком случае, с ним не приходилось скучать. Но вспомнив, что именно он повинен в гибели ее подруги, она зло прикусила губу.

«Рано его прощать. Нечего расслабляться».

Эдуард Петрович Лямзин, старший оперуполномоченный уголовного розыска из убойного отдела Петровки, подполковник милиции, был ее давним поклонником. Познакомились они нестандартно: Александра попала под колеса его автомобиля[2]. К счастью, кроме разбитых коленок и испорченного грязью платья, ничего трагического не произошло. Потом они провели два великолепных и нескучных дня в старинном особняке, хотя для Лямзина, наверное, это были сутки полные тревог и хлопот. Он тогда почти не спал и умудрился в короткий срок раскрыть довольно запутанное дело. А она успела сполна удовлетворить свою ненасытную жажду приключений. Если бы на этом они и закончились! Тогда бы – она и Лямзин, наверное, до сих пор были бы вместе. Но провидение опять столкнуло их на узкой дорожке. При расследовании очередного дела погибла близкая подруга Александры[3], и простить это Лямзину она не смогла.

Да, в глубине души Александра понимала: Эдуард не виноват, у подруги просто сдали нервы. Но смириться со смертью близкого человека было тяжело, и очень хотелось найти козла отпущения.

«А ты уверена, что только поэтому рассталась с ним? – вкрадчиво спросил внутренний голос. – Может, ты просто не любила его?»

Наконец вдали показался дом матери. У него был такой веселый и легкомысленный вид – словно с картины Кинкейда, – что все, кто приезжал сюда впервые, ожидали увидеть и хозяйку ему под стать. И бывали немало удивлены, лицезрея мать Александры – чопорную, строгую, похожую на классную даму-англичанку. Кроме того, Зоя Павловна была довольно резкой в общении и любила резать всем правду-матку в глаза.

«Наверное, я просто чего-то важного о матери не знаю? Что она скрывает от всех и даже от меня? – в который раз думала Александра, разглядывая дом. – Ну не может жилище до такой степени быть не похожим на обитающего в нем человека?!»

Она заехала во двор и выключила мотор. Взяв сумочку, открыла ее и достала телефон.

– Два непринятых вызова, – вслух сказала она. – Разумеется, от Лямзина. Эдик, что ж тебе неймется-то?! И что мне теперь делать – не брать с собой телефон, или выключить его... А, ладно. Раз уже звонил, авось больше не будет. Успею с маман переговорить, надеюсь, это много времени не займет.

Решив так, она кинула мобильный обратно в сумочку, закрыла молнию и направилась к дому.

* * *

Зоя Павловна на кухне взбивала миксером крем.

– А, Александра, – сказала она, отрываясь от миски, – чего сейчас приехала и одна? Я же сказала: вечером. С Алисой и Митей.

– Мама, я и вечером приеду. Или ты способна вытерпеть мое присутствие в своем доме только один раз в день?