Читать книгу "Мифы, легенды и предания кельтов - Томас Роллестон"

Для европейских топонимов типичным является также кельтский элемент «dunum» – «крепость», «замок», и по сей день нередко встречающийся в названиях местностей Ирландии и Шотландии (Дандолк, Данробин и др.). Его часто можно обнаружить во французских топонимах: Lug-dunum(Лион), Viro-dunum(Верден). В Швейцарии нужно назвать Minno-dunum(Моудон), Eburo-dunum(Ивердон); в Нидерландах название города Лейден восходит опять-таки к Lug-dunum. В Великобритании кельтское обозначение нередко просто переводили словом «castra»; так, Camulo-dunum превратился в Колчестер, Brano-dunum – в Бранкастер. Для Испании и Португалии классические авторы называют восемь топонимов, оканчивающихся на «-dunum». Современные немецкие названия Кемптон, Карнберг, Лиенц восходят соответственно к кельтским формам Cambo-dunum, Carro-dunum, Lugi-dunum; нынешний Белград (Сербия) – это Sugi-dunum, Novi-dunum – теперь Исакча в Румынии, один Carro-dunum расположен на юге России близ Днестра, а другой – в Хорватии, теперь – Пицмеза. Segodunum – это не только нынешний Родез во Франции, но и Вюрцбург в Баварии; в Англии же имеется Sege-dunum(Уоллсенд в Нортумберленде); первый элемент, «sego», вполне различим в испанском топониме Сегорбе (Sego-briga). «Briga» – опять-таки кельтское слово, этимологически связанное с германским «burg» и эквивалентное по значению «dunum».

Еще один пример: слово «magos», «равнина», весьма употребительное в Ирландии, в изобилии встречается как во Франции, так и за ее пределами; например, в Швейцарии (Uro-magus, теперь Промасен), в долине Рейна (Brocomagus, или Брумат), несколько раз – в Ломбардии и в Австрии.

Приведенный список примеров далеко не полон; автор просто хотел показать, насколько широко простиралось влияние кельтов и в какой чистоте сохраняли они свой язык, где бы ни жили.

Раннее кельтское искусство

О том же свидетельствуют остатки материальной культуры древних кельтов. В 1846 г. в Гальштатте, близ Зальцбурга, что в Австрии, был обнаружен гигантский некрополь доримского периода. Доктор Артур Эванс полагает, что предметы, в нем содержащиеся, относятся примерно к 750–400 гг. до н. э. Многие из них свидетельствуют о высоком уровне материальной культуры и развитой торговле. Так, там были найдены янтарь с берегов Балтийского моря, финикийское стекло, золотые поделки восточной работы, а также железные мечи, рукояти и ножна которых богато украшены золотом, слоновой костью и янтарем.

Кельтская культура, к которой принадлежат находки в Гальштатте, трансформировалась позднее в то, что теперь называют латенской культурой. Поселение Латен располагается на северо-восточном берегу озера Невшатель, и с 1858 г., когда там впервые были проведены раскопки, археологи нашли в этих местах немало интереснейших предметов. По мнению доктора Эванса, эти древности относятся к периоду расцвета цивилизации в Галлии и датируются приблизительно III в. до н. э. О латенской культуре следует судить исходя из недавнего наблюдения Ромилли Аллена, приводимого в его книге «Кельтское искусство» (Romilly Allen, «Celtic Art», p. 13):

«Понимание эволюции кельтского искусства затрудняет прежде всего тот факт, что, хотя кельты как будто бы не изобрели ничего нового, они проявляли удивительную способность заимствовать идеи самых разных народов, с какими сталкивала их война или торговля. И едва кельт присваивал какую бы то ни было мысль соседей, как она тут же становилась настолько кельтской, что преображалась почти до неузнаваемости».

Итак, кельты вершинной континентальной культуры – латенской – усвоили первоначально вполне натуралистические мотивы греческих орнаментов, в частности пальметту и меандр. Однако кельтам было свойственно избегать в своем художественном творчестве любого, пусть даже самого осторожного, подражания естественным формам растительного и животного мира. В их руках все обретало чисто декоративный характер. Им нравились сочетания длинных плавных кривых и волн с энергией плотно свитых спиралей и выпуклостей, и из этих простых элементов, добавив к ним несколько греческих мотивов, они создали прекрасные, изящные и разнообразные орнаменты и декоративные детали и стали пользоваться ими, изготовляя оружие, украшения, домашнюю утварь, из золота ли, бронзы, дерева или камня, и, вероятно, когда шили одежду, хоть мы и не можем утверждать этого с точностью. По-видимому, только одна великолепная составляющая декора металлических изделий – целиком и полностью порождение Кельтики. Эмаль была неизвестна народам классической античности, пока они не узнали о ней от кельтов. Еще в III в. н. э. она казалась диковиной в Средиземноморье, о чем свидетельствует замечание Филострата: «Рассказывают, будто они (то есть бритты) льют эти краски на раскаленную медь и будто они прилипают, становятся твердыми, как камень, и узоры, сделанные на них, не исчезают».

Дж. Андерсон пишет в «Записках шотландского общества антикваров»:

«Галлы, как и бритты – отростки одного кельтского ствола, – изготовляли эмаль еще до римского завоевания. Среди развалин города Бибракте, уничтоженного легионами Цезаря, были недавно открыты мастерские, с печами, тиглями, формами, шлифовальными камнями, с эмалями на разных стадиях изготовления. Но по сравнению с бриттскими образчиками эмали из Бибракте – дилетантские эксперименты. Родиной этого искусства была Британия, и художественный стиль, как и те находки, вместе с которыми были обнаружены образчики эмали, со всей определенностью указывают, что высшей ступени развития это искусство достигло прежде, чем установился контакт с культурой Рима».

В Национальном музее города Дублина имеется множество шедевров ирландского декоративного искусства – бронза, золото, эмали, – и то «кельтское», о котором говорит Ромилли Аллен, столь же отчетливо проглядывает здесь, как и в предметах из Гальштатта или Латена.

Таким образом, все свидетельствует об общности культуры и тождестве национального характера на всей обширной территории, известной античному миру под именем Кельтика.

Кельты и германцы

Но, как мы уже говорили, эту территорию населяли отнюдь не только кельты. В частности, хотелось бы выяснить, кто были и где жили германцы, тевтоготские племена, вслед за кельтами ставшие для классической цивилизации жестокой угрозой с севера?

О них упоминает Пифей, выдающийся греческий путешественник и географ, около 300 г. до н. э., но они не играют никакой роли в истории до тех пор, пока на исходе II столетия, теперь уже под именем кимвров и тевтонов, не вторгаются в Италию и не терпят поражение от Мария. Древнегреческие географы – предшественники Пифея ничего о них не знают и отдают все земли, которые ныне считаются германскими, различным кельтским племенам.

Объяснение, данное де Жюбенвиллем и основанное на различных соображениях лингвистического характера, состоит в том, что германцы подчинялись кельтам, как подчинялись им жившие в Галлии и в древней Ирландии «несвободные племена». Они не обладали никакой собственной политической значимостью. Де Жюбенвилль полагает, что все слова, связанные с законом, властью и войной, которые обнаруживаются и в кельтских, и в тевтонских языках, были заимствованы последними у первых. Важнейшие из них – те, которые в современном немецком превратились в «Reich» – «империя» и «Amt» – «служба», а также готское «reiks» – «король», бесспорно, имеют кельтское происхождение. Кроме того, к кельтским заимствованиям де Жюбенвилль причисляет слова «Вапп» – «принуждение», «frei» – «свободный», «Geisel» – «заложник», «Erbe» – «наследство»; «Werth» – «стоимость», «Weih» – «освящение», «magus» – «раб» (готский), «wini» – «жена» (древневерхненемецкий), «skalks», «schalk» – «раб» (готский), «hathu» – «битва» (общегерманский); «Helith», «Held» – «герой», от того же корня, что и «Celt»; «Heer» – «армия» (кельтское «chorus»), «Sieg» – «победа», «Beute» – «добыча», «Burg» – «крепость» и многие другие.