Читать книгу "Белоснежный роман - Татьяна Алюшина"

– Оленька, ты нам двери открой, чтобы я никого не тревожил.

– Идемте, – сразу же радостно согласилась та самая красавица якуточка, вышла из-за стойки и поспешила вперед.

– Максим Романович, – продолжая улыбаться, обратилась девушка к мужику, семеня чуть впереди, отчего ей приходилось оборачиваться, – зачем вы в общем зале устроились, могли же в ВИПе отдохнуть…

– Да ничего, Оленька, мне так привычней, – уверил товарищ, все больше настораживавший Настю тем, что так неожиданно оказался личностью не рядовой.

По крайней мере в этом аэропорту не рядовой.

Пока она предавалась размышлениям о странной приветливости персонала к этому мужику с откровенно криминальной внешностью, они, довольно быстро продвигаясь за девушкой Олей сквозь людское ну если не море, то озеро уж точно, пришли к дверям с надписью крупными красными буквами «Служебный вход». Красавица Ольга достала из кармана карточку, провела ею по щели считывающего устройства кодового замка и распахнула перед ними дверь:

– Проходите.

За дверью обнаружился длинный коридор с ответвлениями направо и налево и множеством других дверей. Они же прошли вперед до конца коридора, там Ольга открыла им еще одну дверь карточкой-ключом, пропустила вперед, но с ними дальше не пошла.

– Михаил Петрович должен быть у себя, – продолжая улыбаться исключительно мужчине и старательно игнорируя Настю, сказала Ольга.

Да ладно, такие мелочи Настю никогда не задевали и по большому счету не интересовали. Все правильно девушка делает – непонятно же, что это за фифа такая рядом с этим самым Максимом Романовичем образовалась, уделяй ей тут внимание. С какого, извините…

– Спасибо, Оленька, большое, – искренне поблагодарил мужчина, широко улыбаясь в ответ.

Надо заметить, сделал он это легко, без той тяжелой натужности, с которой улыбался Насте после пробуждения всего несколько минут назад.

Он вновь ухватил ее за руку и потащил за собой по лестнице на второй этаж. Там они прошли какими-то коридорами, куда-то свернули и остановились перед дверью с солидной табличкой на ней, гласившей, что отгораживает и охраняет она от посетителей и подчиненных начальника аэропорта города Викторова Михаила Петровича.

Вот так вот.

Максим – тот, который Романович, – коротко стукнув разок, сразу же распахнул дверь и вошел, подтянув за собой и Настю.

– Петрович, это я, – по-простецки представился он.

– Максим! – отозвался мужчина в летной форме, сидевший за столом, и приветливо махнул рукой, поднимаясь с кресла. – Заходи, заходи!

На вид Настасья определила начальнику аэропорта около пятидесяти лет – крепкий такой дядечка, среднего роста, с небольшим животиком лишь намеком, с приятным простым открытым лицом, с явными чертами якутской примеси к европейскому разливу, с большими залысинами на лбу.

– Ну, и чего ты в общий зал потащился? – попенял он, подходя к посетителям и протягивая руку Максиму Романовичу. Мужчины встретились крепким рукопожатием, а Викторов продолжил пенять: – Нормально бы хоть поспал часок-другой, пока все не прояснилось.

– Да ерунда, Петрович, – отмахнулся Максим Романович и спросил: – Ты мне лучше скажи: надолго эта кутерьма? Что метеорологи?

– Да что метеорологи, – скривился недовольно Михаил Петрович. – Сам видишь, – и он махнул рукой в сторону окна, – вон уж и крутить начало, и снег полетел. Сутки, говорят, точно. Эмчеэсовцы же утверждают, что не меньше двух. Значит, точно суток на двое закрутило.

Снег.

Настя тут же ужасно расстроилась – снег – это не очень хорошо, может, и совсем плохо для ее важного дела. Она подошла к окну и посмотрела наружу: и вправду снег, пока лишь небольшими редкими белыми росчерками наискось от неба к земле, но бог знает, что будет дальше.

Бог знает. Ох, как это нехорошо-то, что снег, уткнулась она лбом в стекло.

– А ты, смотрю, с девушкой? – вопросительно-намекающим тоном, каким умудряются обмениваться информацией мужчины, не говоря ничего прямо, произнес хозяин кабинета.

Спрашивал, пока они оба с любопытством наблюдали, как Настасья, моментально позабыв обо всем на свете, в том числе и о них двоих, задумчиво подошла к окну. Своим вопросом Михаил Петрович напомнил о себе.

– Да, вроде бы, – неопределенно, с явным сомнением протянул Максим Романович и переспросил у нее: – Девушка, я с вами?

Она вздохнула своим тревожным мыслям, повернулась от окна, посмотрела на мужчин поочередно и пожала плечами.

– В данной ситуации скорее я с вами, – внесла уточнение Настя.

– Ну, вот и хорошо! – обрадовался чему-то Михаил Петрович и тут же активно пояснил чему: – Я сейчас Валюхе позвоню, она быстренько пельменей, строганинки с оленинкой наладит, стол организует и баньку затопит. Посидим вечерком, поговорим неспешно.

– Можно, я уже пойду? – спросила Настя, чувствуя себя школьницей, мнущейся от неудобства в директорском кабинете.

– Куда же вы пойдете, девушка? – удивился Викторов.

– Ну как? – не поняла она его столь явного удивления и растолковала: – В гостиницу.

– Да какую гостиницу! – энергично махнул тот рукой и попенял даже: – Ну что вы! К нам, к нам. Мы вам самое лучшее место предоставим, со всем комфортом.

Настя оторопела от такого неожиданно грянувшего гостеприимства.

– Нет, нет! – всполошилась она. – Что вы! Мне в гостиницу.

– Как же так? – кажется, даже расстроился начальник аэропорта и вопросительно посмотрел на Максима.

– Спасибо большое за приглашение, – зачастила словами Настя, торопясь поскорей разделаться с дурацкой ситуацией, в которой не пойми каким образом оказалась. – Я знаю, что у вас тут на Севере все люди очень радушные и гостеприимные. Это у вас такая традиция. – Она смотрела на мужчин, которые с задумчивыми серьезными лицами выслушивали ее блеяние, и на всякий случай уверила со всем жаром: – Хорошая традиция. Правильная, очень уважительная. – И, не сдержав жалобно-просительной нотки в голосе, поинтересовалась: – Ну, я пойду? – и махнула ручкой в направлении двери. – Пока там все такси не разобрали.

– Не, Петрович, – сказал вдруг Максим Романович. – Извини, в другой раз посидим-поговорим, примем, как полагается, и разносолов твоей Валюхи отведаем, обещаю. – И кивнул подбородком на Настю: – Ты же видишь, какая у меня тут девушка, за ней надо ухаживать-переухаживать. Поедем мы в гостиницу, – и протянул руку для прощального рукопожатия.

– Не надо за мной ухаживать! – испугалась новой напасти Настена. – И переухаживать уж тем более! Что вы еще придумали такое!

– Ну как же не надо, – возразил он. – А если заметет на несколько дней, вас же занять чем-то нужно.

– Святые угодники! – окончательно рассердилась Настена. – Я с вами с ума сойду!