Читать книгу "Синдром Джека-потрошителя - Влада Ольховская"

Они вошли в зал, залитый холодным белым светом. Окна здесь были редкими и маленькими, почти незаметными, и даже днем их закрывали плотные жалюзи. Поэтому день и ночь сливались, сутки были просто сутками – одним сплошным потоком часов, и разница заключалась лишь в том, сколько живых людей находилось рядом с мертвыми.

Девушка, которую хотел показать брату Дмитрий, дожидалась их на столе, закрытая тканью до шеи. Мало кто из его коллег озадачивался подобным, некоторые даже посмеивались, но у Дмитрия были свои правила в работе, и в этом он тоже видел уважение к чужой смерти.

Леон окинул мертвое тело равнодушным взглядом. Определенные профессии требуют здоровой доли цинизма, чтобы не лишиться рассудка, и профессия следователя была в их числе.

– Итак, ты мне ее показал, – сказал Леон. – И?

Девушка, лежащая перед ними, отмытая от дешевой косметики, грязи и крови, казалась удивительно молодой и невинной. Дмитрий подозревал, что при жизни она выглядела куда хуже: все эти несчастные продавщицы собственного тела прятались за клоунским макияжем, старели раньше срока и редко бывали трезвыми. Да и она тоже… но не теперь. Как будто смерть обнулила счет, и перед погребением эта девушка могла хоть ненадолго побыть такой, как ее более успешные ровесницы.

И правосудия она заслуживала не меньше, чем все остальные.

– Ее звали Валентина Суркова, двадцать пять лет на момент смерти. Была проституткой – начала еще до совершеннолетия, так что стаж, считай, почти полжизни. Работала в основном на дорогах или в дешевых ночлежках, зато псевдоним себе выбрала красивый – Тина Ля Сур, видно, душа рвалась во Францию.

Леон убрал ткань в сторону – без тени брезгливости, но и без лишних эмоций. К тому, что он видел перед собой, он относился с холодным спокойствием профессионала.

– Вижу я, чем объясняется ее ранний карьерный старт и какими авиалиниями летала во Францию ее душа. – Леон указал на темные пятна, исчерчивавшие руки девушки. – Дима, серьезно? Убили проститутку и наркоманку, шатавшуюся по притонам, где собирается все худшее, что породило человечество.

– Это делает ее достойной смерти? – сухо осведомился Дмитрий.

– Я не о том, и ты прекрасно это знаешь, даже не начинай. Хочешь услышать, что мне ее жаль? Мне ее жаль, как и всех таких девчонок. Заслужила ли она смерти? Нет. Но была ли эта смерть такой уж непредсказуемой и неожиданной? Тоже нет. Когда идешь по головам ядовитых змей, будь готов к тому, что одна из них тебя кусанет.

– Она умерла от острого сепсиса.

Леон все еще не был поражен.

– Да, причина смерти не самая распространенная, но тоже бывает. Что именно с ней случилось?

– Давай я тебе лучше покажу орудие убийства.

Дмитрий отвел брата в сторону, туда, где в одинаковых металлических лотках хранились органы – две почки. Одна из них была вполне нормальной, здоровой. Но вторая… второй было место только в печи крематория. Это был бледный орган неестественного цвета, затвердевший, будто и не настоящий, а вылепленный из воска.

– Ну и как это понимать? – нахмурился Леон.

– Вот эта почка, – Дмитрий указал на здоровый орган, – ее. А вот эта – чужая.

– Я, вообще-то, вижу.

– Но эта почка тоже была в ней. Кто-то вырезал ей здоровую почку и на ее место пришил больную. Заметь: это была не операция, не в полном смысле этого слова. Рискну предположить, что человек, сделавший это, обладал определенными познаниями в анатомии, и неплохими, но он совершенно не знал, как проводится такая операция. По сути, он сумел лишь грамотно удалить ей одну почку, так, чтобы избежать внутреннего кровотечения. После одной такой операции она бы, возможно, выжила – несмотря на свой образ жизни, Тина отличалась очень крепким здоровьем. Но он поместил в ее тело вот это!

На бледную почку Дмитрий старался даже не смотреть. Он запретил себе думать, что несчастная много часов жила с этим органом, даже не догадываясь, что он в ней.

– Так, тебя понесло не в ту степь, – покачал головой Леон. – Пока придержи профессиональные детали вроде того, как он это проделал. Скажи мне, как все это началось. Придушить проститутку в темной аллее несложно – увы! Любой ублюдок на это способен. Но невозможно провести операцию по удалению почки между делом.

– Это было не между делом. Тина добровольно легла под нож – по крайней мере, на это указывают показания главной свидетельницы.

– Так, теперь ты меня окончательно запутал.

– Поэтому я тебя и вызвал, – вздохнул Дмитрий. – Тут все запутано! Уследить за кругом общения и перемещениями Тины проблематично: она жила одна, мало с кем общалась, а те, кто ее знал, в полицию не пойдут – мы говорим о других проститутках и барыгах, продававших ей наркотики. Поэтому сложно определить, как и при каких обстоятельствах она приняла решение продать собственную почку. Более-менее важная информация поступает только от ее соседки по коммуналке, вот там действительно адекватная женщина, но она во все это дело оказалась втянута незадолго до смерти Тины.

– И что же рассказывает нам адекватная жен‐ щина?

– Тина начала ломиться к ней посреди ночи. Она открыла, увидела кровь, поняла, в каком состоянии Тина – сама эта соседка медсестра. Тина уже была не в себе, но до того, как она потеряла сознание, она успела упомянуть, что какой-то «он» уговорил ее продать почку. В больнице Тина умерла, не приходя в сознание, так что других показаний не было. Тогда все казалось очевидным: незаконная операция, выполненная чуть ли не на коленке, полуграмотная проститутка, все с ней понятно… Но потом начались странности.

– Первой, надо полагать, было обнаружение вот этого? – Леон кивнул на нездоровую почку.

– Нет, первой было обнаружение денег. В квартире погибшей нашли десять тысяч долларов – в соответствующей валюте. Тина говорила соседке, что деньги ее, что все тот же «он» заплатил их. Уже понимая, что умирает, Тина пыталась передать эти деньги соседке. Та утверждает, что погибшая хронически не умела копить, да и зарабатывала она немного. Логично предположить, что вся сумма поступила из одного источника, да и купюры на это указывают.

– Фальшивка?

– Как ни странно, нет. Вся сумма.

– Нехилая сумма!

– Именно. Обычно при покупке органов у таких… неблагонадежных граждан, скажем так, им платят от силы десять тысяч рублей, не долларов. Но ей выплатили всю сумму, очень большую. Версия снова казалась понятной: у нее купили почку, потом открылось кровотечение, и Тина погибла, хотя не должна была. А потом мы провели вскрытие – и обнаружили вот это.

– Она была обречена с тех пор, как согласилась на эту операцию, – кивнул Леон. – Она была смертницей, которую зачем-то отпустили на волю. Но зачем тогда платить ей?

– Ты мне скажи, следователь!

– Я больше не следователь.

– По профессии – может быть, но есть вещи, которые мы не можем в себе изменить.