Читать книгу "С мечом кровавым - Пирс Энтони"

— Если я когда-нибудь понадоблюсь, то тебе не нужно даже просить, — сказала Пифия. — Мима, ты лучший мужчина.

Если бы его сердце уже не было занято, он бы непременно воспользовался ее предложением. Но сейчас признание Пифии Мима рассматривал как принятие его труппой. Он почувствовал себя так хорошо, как редко бывало в его жизни.

Был сезон муссонов, дожди и ветер усиливались день ото дня. Во время представлений хозяин пользовался средством для отвода ливней, но, когда они переезжали с места на место и денег не зарабатывали, ценное заклинание тратить ему не хотелось. Дракон сырости не терпел и поэтому становился все более угрюмым. Мима любил животных и то и дело выбегал приглядеть за чудовищем, а сам при этом промокал насквозь.

Колесо русалкиной повозки застряло в грязи; поскольку все другие работники были заняты, пришлось заняться этим делом Миме. При помощи шеста он вытолкал фургон, хотя весь с ног до головы перепачкался. Когда кибитка наконец тронулась, остальные были уже далеко впереди.

Русалка высунула голову из чана. Естественно, дождь ее совершенно не беспокоил.

— Садись, поехали со мной. Мима, — позвала она.

Он в изумлении поглядел на русалку. Мима даже не подозревал, что она говорит по-английски. Обыкновенно она вообще молчала, поскольку говорить с полными легкими воды нелегко. Тем не менее русалка, будучи амфибией, умела через жабры осушать легкие и дышать воздухом.

— Сюда, — сказала она, похлопывая по стенке чана. — Ты, должно быть, притомился, тебе нужно отдохнуть.

Мима и впрямь устал, а кроме того, промок до костей и был покрыт грязью. Он сел в фургончик, придерживаясь за край резервуара. Русалка постучала погонщику, тот тронул слона, и кибитка стала догонять остальных.

Руки Мимы были заняты, так как надо было крепко держаться, когда фургон подбрасывало на колдобинах, но у русалки руки были свободны. Она взяла его голову, повернула, полюбовалась и поцеловала.

— Благодарю тебя за то, что ты для меня делаешь. Если когда-нибудь захочется чего-нибудь новенького…

Мима вспыхнул, и русалка рассмеялась:

— Я всего лишь шучу. Возможно. Но ты хороший человек.

В конце концов повозка поравнялась с остальными, и Мима соскочил, потому что его помощь требовалась в других местах. Однако он был озадачен, ибо уже во второй раз привлекательные женщины делали ему предложения. У Мимы не было предубеждений против полущук, и русалка знала об этом; будь его ситуация иной, ее предложение Миму заинтересовало бы. Однако занятнее всего был тот очевидный факт, что он привлекал женщин как мужчина.

В прошлом Мима знал многих женщин — он даже не смог бы их перечесть, — но никогда не считал себя привлекательным в этом смысле. Те женщины были ему доступны благодаря его положению; Мима был убежден, что они не выбрали бы его по собственной воле. Здесь же, в труппе, женщины предлагали себя по своему желанию. Правда, он оказывал им разного рода услуги, хотя делал это, ни в коем случае не рассчитывая на подобное вознаграждение. Их интерес к нему, очевидно, был неподдельным, что глубоко льстило Миме. Возможно, заикание и не было таким уж непреодолимым барьером, как он полагал. Если так, то эта труппа уже дала ему больше чем пристанище.

Они приехали в Ахмадабад, колоссальный город с населением больше миллиона. Здесь труппа рассчитывала собирать более многочисленные толпы, поскольку горожане были смышленее деревенских жителей и более падки до необычного. И действительно, первое же выступление имело огромный успех, а хозяин так обрадовался, что выплатил артистам премию.

Естественно, Орб, во многих отношениях типичная представительница своего пола, пожелала отправиться за покупками. Хозяин не мог ей в этом отказать, однако настаивал, чтобы кто-нибудь ее сопровождал.

— В городе полным-полно воров, — ворчал он.

— Со мной может пойти Мима, — радостно ответила Орб.

Хозяин нахмурился, но, видно, вспомнил, как Мима жонглировал кинжалами.

— Только будьте осторожнее, — предупредил он. — Не хочу рисковать сразу двумя лучшими артистами.

Несмотря на незначительность поручения. Мима был очень рад случаю побыть с Орб, и они отправились бродить по лавкам. Он надел неприметную рубашку и бутафорскую бороду, совершенно менявшую его внешность. Все равно для него это было несколько рискованно — впрочем, не больше, чем выступать в городе в качестве мима.

Орб была в восхищении от товаров, разложенных на рынке. Она переходила от прилавка к прилавку, громко восторгаясь яркими узорчатыми материями и очаровательными безделушками, выбирая то одно, то другое.

Мима же нервничал. Он ощутил движение в потайном кармане, незаметно сунул туда руку, нащупал колечко-змейку и надел его на палец. «Не-не-неприятности?» — пробормотал он как бы самому себе.

Кольцо сжалось один раз.

Этого было достаточно. Мима попытался отвести Орб в сторону, чтобы предупредить; но она была увлечена покупками, а его заикание мешало говорить, поэтому ничего не удалось.

Мима вздохнул. Он продолжал незаметно держать руку в кармане. «Несчастный случай?» — подумал Мима, обращаясь к кольцу, но оно сжалось дважды. «Преступление?» — Ответом было одно сжатие. «Грабеж?» — Три сжатия. «Изнасилование?» — подумал он и почувствовал, как колечко сжалось один раз. «Убийство?» — Сжатие. «Тхаги?» — Снова сжатие.

Мима опять попробовал предостеречь Орб. Он поймал ее руку и сдавил несколько сильнее обычного. Она внимательно посмотрела на него и поняла, что это неспроста. Мима сделал движение головой, показывая в ту сторону, откуда они пришли.

— Пора возвращаться? — спросила Орб, и он утвердительно кивнул.

— Прекрасно, — сказала она, — я только найду еще одну вещицу.

Мима попытался показать, что нельзя, но Орб не поняла. Не желая устраивать сцены. Мима решил лучше подождать, хотя колечко пульсировало, предупреждая об опасности.

Орб покончила с покупками, и они направились домой. Мима выбрал путь, по которому они еще не проходили, надеясь ускользнуть от тхагов, однако вскоре заметил, что их осторожно преследуют. Разбойники следили, все время приближаясь: трое, четверо, пятеро. Им нужны были деньги, которые, очевидно, имелись у женщины, и ее тело, и это были не те люди, которые оставляют свидетелей. Власти предпринимали меры, чтобы уничтожить преступный слой, который обыкновенно называли тхагами, хотя они уже и не были связаны с изначальным сообществом наемных убийц. Они были обычными душегубами, рыскавшими всюду и хватавшими все, что плохо лежит; сбившись в шайки, они представляли значительную опасность.

Мима обнажил зубы и бессознательно зарычал. Он люто ненавидел тхагов любого пошиба! Но он не взял с собой оружия по разнообразным соображениям, теперь казавшимся пустячными, а то, что Орб была явной мишенью нападения, мучило еще сильнее. Сам он легко ушел бы от преследователей; с ней это было невозможно. Дело принимало скверный оборот.