Читать книгу "Бумажная роза - Мария Садловская"

В той местности, где она жила, елки не росли. Раз в году, за неделю до праздников, привозили по разнарядке из района большую елку, единственную на все село, ставили ее в сельском клубе на сцене и закрывали клуб на замок.

Часть веток снизу обрезали и украшали ими арку, где на высоте пяти метров висел большой портрет вождя народов. Ветки привязывали по периметру арки. Особо тщательно прикрепляли веточки вокруг портрета. Ниже, уже без веток, красовался на красном полотнище написанный белой краской лозунг: «Пусть живет и процветает…» и так далее.

И нигде даже маленькой, случайно оброненной веточки не найдешь! Девочка любила елки – большие и маленькие. Маленькие елочки были похожи на деток. Они казались ей таинственными, она фантазировала, что это заколдованные принцы и принцессы. Дали бы ей хоть одну такую маленькую… Она собирала открытки с елками, уже была целая пачка. Когда появлялась хоть какая денежка – бежала на почту, куда перед Новым годом завозили новые открытки.

Однажды, когда их третий класс выступал на Новый год в клубе, она своровала маленькую веточку, отломила от большой елки на сцене. Сунула за воротник платьица – больше спрятать некуда. А потом расчесала всю шею, мать ругалась.

Сейчас, в канун новогоднего праздника, она вспоминает тот Новый год.

Их четвертый класс готовился для выступления в клубе. Учили стихи, песни. Ей как отличнице поручили маленький, на полстранички, доклад на патриотическую тему. Учительница написала. А она выучила наизусть. Сын учительницы, Коля, зубрил стихотворение, которое должен был рассказывать после ее доклада.

Все девочки в классе были влюблены в Колю. И неудивительно – мало того, что сын учительницы, но он еще и не задавался, не участвовал в драках, девчонок не дразнил, как другие, был вежлив. И все это несмотря на насмешки остальных пацанов. Кстати, отличником он не являлся. Ко всем девочкам Коля относился одинаково, не выказывая предпочтения никому. Это вносило еще больше интриги.

Конечно же, девочка была влюблена в Колю. Но если все остальные ее подруги в открытую говорили об этом, она – ни-ни! Никто не догадывался, что Коля ей нравится. И даже наоборот – она небрежно заявляла соседке по парте, Зине:

– Что в этом Кольке вы все находите? Тоже мне – учителькин сыночек! Тьфу!

Однажды в канун новогодних праздников ей пришлось вместе с Колей идти домой из школы. Они после уроков оставались оформлять стенгазету. Сначала шли молча. Когда поравнялись с уже украшенной ветками аркой, девочка остановилась и, мечтательно глядя на ветки, с сожалением проговорила:

– Была бы эта арка хоть чуть пониже!

Коля с удивлением спросил:

– А зачем? Тебе какая разница?

– Я бы смогла одну ветку оттуда взять. Знаешь, как хочется поставить в комнате и игрушечку на нее повесить? И руками можно трогать… Вон, Колька, гляди! Около портрета, какая красивая! Даже с шишечкой!

Колька задрал голову, затем оглянулся вокруг – никого. Сгустились сумерки, зимой темнеет рано. Светло было лишь от снега. В то время на улицах электрического освещения не имелось. Мальчик бросил портфель прямо в снег около девочки и решительно подошел к столбу арки.

Она тогда испугалась:

– Колька, а чего ты хочешь делать? Ты что, туда полезешь?!

А он уже молча карабкался по столбу наверх. Девочка стояла внизу, задрав голову, и с каждым взмахом его руки у нее что-то ухало внутри. Вот Колька остановился, стянул зубами рукавицы, по очереди с каждой руки – они ему мешали, и бросил вниз, на снег. Она быстро подобрала рукавицы, заботливо отряхнув от снега, и так и держала их, прижав двумя руками к груди. А парень, как обезьяна, уже взобрался на самый верх… Это было так высоко! Девочка смотрела снизу, и Коля ей казался совсем маленьким… Хотя бы не упал!

– Коля, держись покрепче, не упади!

А Коля не отвечал, он пробирался поближе к вождю. Вот вытянул одну руку, взялся за ветку, на которой шишка (она единственная такая!), и потянул на себя. Второй рукой держался за перекладину.

Девочка закусила губу и боялась что-либо произнести, чтобы не отвлечь Колю. А хотелось сказать: «Брось ветку в снег, будет легче слезать!» А Колька взял ветку в зубы – вот как он решил спускаться!

Наконец, ступил в вытоптанный снег. Какое-то время так и стоял с веткой в зубах. И девочка стояла, молчала. Хоть и не было ничего в зубах. Потом очнулась, протянула руку к ветке со словами:

– Дай сюда, ты же и так все губы обколол! А чего ты не сбросил ее вниз?

– Боялся, что шишка отломится. – Затем, выплюнув изо рта иголки, добавил: – Она, видишь, на самой верхушке.

Девочка засуетилась, совала ему варежки, отряхивала его портфель от снега. Все это одной рукой, второй бережно прислонила к плечу ветку. Затем смущенно взглянула в лицо мальчику и сразу же, пугливо, отведя взгляд, тихо проговорила:

– Ну, Колька… Какой ты…

Но Колька не узнал, какой он. Вопрос «А чего это вы здесь делаете?!» их оглушил. И перед ними возникла ее соседка по парте – Зина. Она удивленно переводила взгляд с одного на другого, пока не остановилась на ветке с шишкой. И, проявив сообразительность, протянула:

– А-а-а! Понятно. – Затем, задрав голову, увидела оголенную сторону портрета и мстительно наподдала: – И думаете, никто не увидит? – потом, обращаясь к девочке, злобно выдала: – А ты – тихоня! «Что вы в нем нашли, что вы в нем нашли?» Коля, эта Машка называла тебя «учителькиным сынком»! Вот так!

– Но Маша правду сказала. Моя мама – учительница.

Коля как мог защищал себя и Машу. Потом Зинка ушла, хотя им было по пути с Машкой. Оказывается, после уроков она заходила к своей тетке, поэтому только сейчас возвращалась.

Коля и Маша также шли домой. Она боялась, мальчик пытался бодриться:

– Маш, да не бойся ты, ничего не будет. Подумаешь, одну веточку взяли! Ее могло ветром сдуть, она упала, а мы подняли. – Помолчав, Коля продолжил: – Ну хочешь, я обратно ее туда прикреплю?

Но девочка испуганно, обеими руками, вместе с портфелем прижала ветку к груди, воскликнув:

– Нет! Я ее никому не отдам! – Потом, совсем тихо, закончила: – Спасибо тебе, Коля! Мне еще никогда не дарили елочку…

Ей хотелось еще чего-то сказать. И даже (щеки ее загорелись румянцем) притронуться к его щеке ладонью… Но она только спросила:

– А губы пекут, да? Вон как иголками наколол!

Он, бодрясь, ответил:

– Да ла-а-дно, пройдет!

Дошли до перекрестка. Коля повернул вместе с ней, в ее проулок, объяснив, что ему так быстрее дойти к дому: повернуть мимо Сереги Крутова – и, считай, пришел.

Дома Маша сказала, что подобрала ветку под аркой, видимо, сорвал ветер. Мама насыпала в большой кувшин зерна пшеницы, поставила его на стол и воткнула туда ветку. Хранилась у Маши елочная игрушка – Красная Шапочка с лукошком на руке. В лукошке даже было несколько мелких камешков под цвет пирожков. Девочка повесила игрушку на ветку рядом с шишкой и, подперев кулачками подбородок, долго не могла оторвать взгляд от этой красоты.