Читать книгу "Абсолютно честен. Автобиография - Фрэнк Лэмпард"

Почти каждый день я тренировал рывки. Мама очень сердилась, потому что вырастила красивый пышный зеленый газон, а я весь его истоптал. Иногда я делал это под наблюдением папы, иногда нет. Если отец куда-то уходил, а вернувшись, обнаруживал меня в своей комнате за домашним заданием или перед телевизором, он всегда спрашивал меня: «Ты тренировал рывки?» Я был очень горд, когда мог сказать «да». Когда я не мог, он не настаивал. Вместо этого он тонко намекал, что, если я не позанимаюсь, произойдет плохое. Никакого наказания. О нет, хуже – я не стану быстрее, подвижнее и выносливее. Другими словами, я не смогу быть достаточно хорошим игроком.

Для меня такой угрозы было достаточно. Я выходил на пробежку в любую погоду. Я продолжал упражняться даже после того, как стал профессионалом. Играя в «Вест Хэме», я прятал шиповки на тренировочной площадке Чедвел Хит, потому что стеснялся, но, когда старшие одноклубники уходили домой после тренировки, я выходил из спортзала и бегал. Иногда папа наблюдал за мной из окна своего кабинета, и я видел, как он улыбается или кивает мне. Я стал довольно суеверным в этом плане. Папа и впоследствии постоянно спрашивал меня про рывки – даже когда я уже был в основе «Вест Хэма». Такой уж он человек. Он не хотел, чтобы ему приходилось говорить мне. Он хотел, чтобы я делал это по своему собственному усмотрению.

И не только на меня он влиял таким образом. Когда мы с Рио Фердинандом обучались в академии «Вест Хэма», он оставлял Рио после тренировки и целый час уделял его игре головой. Рио – невероятно талантливый футболист. Он играет ногами лучше многих. Но когда было решено, что он станет защитником, он не лучшим образом действовал головой. Папа тренировал его, а через некоторое время Рио решил сам найти кого-то другого для дальнейших тренировок. Самый важный урок – внутренняя дисциплина, и у всех лучших игроков она на самом высоком уровне.

Джанфранко Дзола, играя в «Челси», каждый день оставался после тренировки и наносил больше ста ударов. Когда все остальные направлялись в душевые, Франко вставал перед воротами и некоторое время сосредотачивался. Удар, удар, удар. Как метроном. Даже он, один из самых талантливых футболистов, с которыми я когда-либо играл, знал, что ему нужно тренироваться. Это обычное явление среди футболистов экстра-класса и редкое среди обычных игроков. Уэйн Руни остается подольше, когда мы собираемся на игры сборной. Так поступаю и я.

Папа научил меня этому, уделил много внимания тому, чтобы я это усвоил, и это стало ключевым фактором моего развития. Теперь я вижу молодых ребят, которые думают, что если у них есть контракт с «Челси», то все уже на мази. Они водят хорошие автомобили и не могут дождаться, чтобы сесть в них и надавить на газ после тренировки. Есть несколько хороших парней, которые останутся и позанимаются немного больше. Я часто остаюсь и тренирую удары по воротам или штрафные, и один-два молодых игрока хотят научиться. У них есть шанс пробиться. Мне помогли тренировки рывков и занятия на ловкость. Я также много тренировался в парке с мячом.

Еще до того, как я подписал контракт с «Вест Хэмом», папа приводил меня в Чедвел Хит, когда у игроков был выходной, и работал над различными аспектами моей игры. Он ставил меня спиной к стене и бил в мою сторону мячом. Когда я слышал звук удара, поворачивался и пытался обработать его. Папа знал, что мобильность – залог успешной игры в центре поля, и я должен был уметь укрощать мяч. Часто это было последнее, чем я хотел бы заниматься. Особенно когда дул пронизывающий ветер и шел проливной дождь. Я все равно шел тренироваться. Отец был одержим тренировками и сделал меня таким же одержимым. В то время мне было только 14 лет.

Тогда лидером «Вест Хэма» был Тони Котти, и отец сказал мне, что когда-то папа Тони привел его на площадку и делал то же самое, что и мы. Так он мотивировал меня стараться еще сильнее, дескать: «Он это делал и посмотри, где он сейчас». Я помню, как думал, что если Тони Котти делал это, то и я хочу. Редкий 14-летний занимался столь же интенсивно, как я, и тогда я понял, что моя жизнь отличается от жизни других детей. Большинство парней в этом возрасте не стали бы этим заниматься, но мне повезло, что папа замечал слабости прежде, чем они проявлялись.

По этой причине он опережал свое время. Он видел, куда идет футбол и где он в конечном итоге окажется. Он играл в семидесятых, когда техническому и физическому развитию игроков уделялось меньше внимания, игра была намного медленнее, а конкуренция была не такой острой, как сегодня. Все было совершенно по-другому. Сегодняшние команды гораздо сильнее физически и тактически, и мой папа, в отличие от многих других, предвидел это. Он говорил мне, что я должен быть быстрее и сильнее. Он продолжал наседать и наседать на меня, и я от этого уставал и злился на него. Однажды, когда мне было одиннадцать, я сыграл не очень хороший матч. Папа был недоволен, но я не понимал, что сделал не так. Он усадил меня, достал ручку и бумагу и объяснил мне, насколько важно для полузащитника закрывать забегающих игроков. До этого, если соперники играли в стенку, я пытался перехватывать мяч, и один из игроков оказывался за моей спиной.

Большинство учится этому только в молодежной команде, а я начал уже в одиннадцать. Блокировать забегающих – не самое увлекательное занятие, и, наверное, это было последним, что я хотел бы делать. Как и любой другой ребенок, я просто хотел получить мяч и играть, не думая о том парне, который забегает мне за спину. Лишь становясь старше, вы начинаете осознавать всю важность этого аспекта игры, и это давало мне преимущество.

Уже тогда я был очень целеустремленным. Неудивительно, учитывая, кем был мой отец, хотя именно моя мама всегда побуждала меня продолжать идти вперед и больше стараться. С самого начала папа отлично определял то, над чем я должен работать и что должен был улучшить, но мама сказала мне, что я должен делать это для себя. У нас осталась моя фотография, сделанная в летней школе. Даже сейчас мама напоминает мне о ней. Я был далеко не симпатичным ребенком со своим пухлым маленьким лицом и странными зубами. «Кто бы мог подумать, что ты будешь играть за «Челси» и сборную Англии?» – любит повторять она.

Я не единственный в семье, кому доводилось играть за нашу страну. Папа тоже играл за сборную Англии, как и мой двоюродный брат Джейми. Не могу сказать, что детство в окружении людей, которые настолько погружены в футбол, казалось необычным. Да и как могло бы показаться? Я не знал, что бывает по-другому, и думал, что все семьи похожи на мою. Я был неправ.

Бобби Мур иногда приходил к нам домой, чтобы повидаться с папой. Я заходил в гостиную, где они болтали о «Вест Хэме» и футболе в целом, а мама суетилась вокруг с чаем и печеньем. Мне никогда не приходило в голову, что на моем диване сидел человек, который поднял Кубок мира в качестве капитана сборной Англии.

Даже когда мы ездили к дяде Харри, я не замечал, что в моей семье было что-то особенное, выдающееся. Это были просто мы. Я каждый год приезжал к ним в Борнмут на каникулы, и это было похоже на поход на пляж. Мой двоюродный брат Марк тоже был очень хорошим футболистом, но его карьера закончилась из-за серьезной травмы колена. Всякий раз, когда мы собирались вместе, мы говорили о футболе. Бывали и исключения, но не очень часто.