Читать книгу "Иди к черту, ведьма! - Анна Бруша"

Варфоломей вздохнул.

— Еще и рога нацепил! — возмутилась женщина и добавила: — Капслок хренов.

Сэмушка глухо тявкнул и грозно зарычал, поддерживая хозяйку.

Клавдия Александровна ошиблась. Она, конечно, была пенсионеркой продвинутой, обожала своих внуков, которые по неведомой причине взялись просвещать ее на тему молодежных субкультур и рассказали, что иногда люди переодеваются в персонажей фильмов и аниме. И слово назвали: «Косплей». А перед этим показывали, как печатать на компьютере, и там кнопочка есть такая — «капслок». Так что возникла небольшая путаница, но для Варфоломея оба слова все равно были пустым звуком.

Черт сел и уставился на свои ноги. Копыта исчезли и образовались стопы с пальцами. Варфоломей был в шоке. Пальцы на ногах! По пять штук на каждой. Он схватился за голову: рога, к счастью, были на месте. Дернул хвостом. Тоже все хорошо. Для того, кто только что совершил переход в мир иной, выглядел он просто прекрасно. Даже по человеческим меркам. Подумаешь, хвост.

Черт огляделся. Вокруг возвышались серые громады с тысячами черных окон. Небо тоже серое. Единственным ярким пятном были качели и две горки. Варфоломей удивился тому, что портал находился в таком многолюдном месте.

Все еще оглушенный переходом и дезориентированный, он продолжил созерцать обычные московские многоэтажки. Клавдия Александровна бросила на него гневный осуждающий взгляд и отправилась дальше, им с Сэмушкой еще нужно было зайти в магазин. А голый мужик на детской площадке, пусть даже с рогами, — это все-таки недостаточный повод, чтобы менять планы.

Адский жар, исходящий от круга портала, постепенно растворился в прохладном воздухе. Черт от непривычки начал дрожать, а потом заволновался. Его должны были встретить! Конечно, он не рассчитывал на торжественную встречу с черной ковровой дорожкой и факелами, но хоть как-то?..

Никого. Продолжать сидеть на асфальте было довольно холодно, пришлось подняться. Черт сделал шаг и поморщился. Без копыт ходить непривычно, а мягкими пятками по асфальту — еще и больно.

Варфоломей стоял и озирался, когда перед ним остановился большой черный автомобиль. Дверца открылась, из темного салона показалась когтистая рука с крупным рубиновым кольцом (именно рубиновым, сделанным из цельного рубина огромного размера; и не просто какого-то рубина, а редчайшего, цвета голубиной крови) и поманила Варфоломея. За неимением альтернатив он нырнул в машину.

Несколько секунд Варфоломей и хозяин диковинного перстня рассматривали друг друга с большим удивлением. То, что рядом с Варфоломеем сидел черт, сомнений не было: угольки глаз с тлеющим глубоко внутри адским пламенем, смоляные кудри, чуть заостренные уши… Но вот рогов не наблюдалось.

«Бедолага безрогий, — подумал Варфоломей, — не повезло как».

Еще, в отличие от адских реалий, московские требовали одежды. Черт был модным. На нем отлично сидели темные джинсы, бутылочного цвета твидовый пиджак с розовой шелковой подкладкой и нежно-голубая хрустящая рубашка.

Варфоломей дернул носом: в машине пахло кожей, деревом и кофе.

— М-да, — изрек черт. — Из Ада? Семен, поехали.

Мотор приятно заурчал, и машина тронулась.

— Домой или в офис, Амадей Веленович? — уважительно поинтересовался водитель, кстати говоря, обычный человек.

— Домой, — откликнулся черт.

Варфоломей запоздало кивнул.

— Из Ада, — хрипло ответил он.

— Не ждали, — отозвался Амадей, — уже лет двести пятьдесят как. А что, отправляет все тот же?.. Его еще потрясти надо?

— Да.

Черт поцокал языком.

— Никто не молодеет, но с твоей маскировкой старикан промахнулся, — сказал он, поглядывая на рога Варфоломея. — Как звать?

— Варфоломей.

— Ох, твою ж мать при всем уважении! Я Амадей, — представился черт и протянул руку.

Варфоломей ее пожал.

За окном проносились дома, по улицам ходили люди. Чуть распогодилось, показалось бледное солнце.

— Почему портал, — Варфоломей откашлялся, — в таком странном месте?

— А, это. Раздолбайство, — весело откликнулся Амадей. — Тут все так быстро меняется! Раньше там наше гнездо располагалось, как сейчас говорят — «офис». Лес и поля кругом… Красота! Но Москва так разрослась… Потом домов понастроили, а портал остался. Тебя к нам за что?

— Сам попросился, — отрезал Варфоломей так, что сразу становилось ясно: распространяться на эту тему в дальнейшем он не намерен.

Амадей запустил пятерню в волосы и потер затылок.

— Разберемся. Служил?

— Шестьсот шестьдесят шестой адский легион, — подтвердил Варфоломей.

— А меня вот сразу на Землю, — поделился Амадей. — Так что я, считай, жизни в Аду и не знаю. А после легиона чем… м-м-м… занимался? Семен, а поставь-ка нам, пока едем, моего тезку.

Салон заполнился совершенно божественной музыкой. Легкой, летящей и чистой, как сама радость.

— Моцарт, — поделился Амадей с благоговейным вздохом. — Дьявольски талантлив был. Даром что человек.

— В бюро работал по урегулированию проблемных ситуаций и жалоб.

Черт удивленно присвистнул.

— Ого!

И надо сказать, тут было чему удивиться. Работа у Варфоломея была тяжелой. С ночи до утра он разбирал всевозможные жалобы и конфликтные ситуации. Специалист по связям с чертовой общественностью, если так можно выразиться. Проблем в Аду хватало с избытком. Обязательно кто-то был чем-то недоволен или чего-то требовал. То лава на дорогах застыла не так, как нужно, то поднимался вечный вопрос «почему черти не летают»… Подавались бесконечные требования о выделении чертям крыльев. А иногда становилось действительно жарко, когда требовали разрешить браки с… О, в этом вопросе слишком много вариантов, чтобы их все перечислить.

Глава 3

Софийка сидела на кухне Евы, и ее глаза озорно сверкали. В бокалах бежали пузырьки шампанского. Подруга едва не захлебывалась от восторга.

— Давай, открывай!

Ева медлила, водила пальцем по гладкой блестящей бумаге. Подвох был. Совершенно точно. Она видела это по улыбке подруги. Откуда она там вернулась? Ева напрягла память. Софийка была путешественницей по жизни и постоянно куда-то ездила.

— Ну же!

Григорий жадно смотрел на ленточку на коробке. Она была ему нужна.

Ева открыла.

— Это что? Это член? Резиновый?

Софийка залилась веселым смехом.

— Да!

— Хм…

Ева извлекла внушительную резиновую штуковину.

Григорий завладел вожделенной ленточкой и утащил ее в зубах.