Читать книгу "Зло - Виктория Шваб"

– Осторожнее, мистер Кардейл. Как я и предупреждал, за одну только амбициозность баллы начисляться не будут. Надеюсь, вы не собираетесь выставить мой предмет на осмеяние.

– Это надо понимать как «да»? – уточнил Эли.

Прозвенел звонок.

Чей-то стул скрежетнул по полу, но никто не встал.

– Хорошо, – сказал профессор Лайн.

Улыбка Эли стала шире.

«Хорошо?» – подумал Виктор.

Оценив лица всех остальных студентов, он прочел на них самые разные чувства, от любопытства до изумления и зависти. Это же шутка! Иначе и быть не может. Тем не менее профессор Лайн выпрямился, возвращаясь к своей привычной бесстрастности.

– Вперед, студенты, – сказал он. – Осуществляйте прорывы.

В аудитории стало шумно. Стулья оттаскивались, столы сталкивались с места, рюкзаки и сумки забрасывались на плечи… Группа волной выплеснулась в коридор, захватив с собой Виктора. Он оглянулся, ища взглядом Эли, – и обнаружил, что тот задержался в классе и о чем-то негромко и увлеченно говорит с профессором Лайном. На мгновение его неизменное спокойствие исчезло и глаза сверкнули, наполнились жадным блеском. Однако к тому моменту, когда он освободился и подошел к Виктору в коридоре, все исчезло, скрытое за обычной улыбкой.

– Что это за чертовщина? – вопросил Виктор. – Я понимаю, что сейчас курсовая не особо важна, но все-таки – это что, какая-то шутка?

Эли пожал плечами, но продолжать разговор не получилось: телефон у него в кармане разразился мелодией электророка. Виктор привалился к стене, ожидая, пока Эли выудит мобильник.

– Привет, Анджи. Ага, уже идем.

Он отключился, не дожидаясь ответа.

– Нас вызывают. – Эли забросил руку Виктору на плечо. – Моя прекрасная дама проголодалась. Не смею заставлять ее ждать.

III

Накануне ночью

Кладбище Мирита

У Сидни от лопаты начали болеть руки, но впервые за этот год ей не было холодно. Щеки пылали, под пальто все тело покрылось потом, и чувствовала она себя живой.

С точки зрения Сидни, это было единственным плюсом выкапывания трупа.

– А нельзя сделать что-то другое? – спросила она, наваливаясь на лопату.

Она знала, что Виктор ответит, чувствовала, как у него кончается терпение, но все равно не могла не спросить, потому что спрашивать – это разговаривать, а разговор был единственным способом отвлечься от мысли, что она стоит над трупом и докапывается до него, вместо того чтобы его закапывать.

– Надо отправить послание, – ответил Виктор, не переставая копать.

– Тогда мы могли бы отправить какое-то другое послание, – проворчала она себе под нос.

– Это надо сделать, Сид, – сказал он, наконец посмотрев на нее. – Так что постарайся думать о чем-то приятном.

Сидни вздохнула и принялась копать. Еще через несколько взмахов лопатой она снова прервалась. Спрашивать было почти страшно.

– Виктор, а о чем думаешь ты?

Он сверкнул опасной улыбкой:

– Думаю о том, какая сегодня чудесная ночь.

Оба знали, что это ложь, но Сидни решила, что лучше правды не добиваться.

* * *

Виктор думал не о погоде.

Благодаря плащу он почти не ощущал холода. Он был занят тем, что представлял себе, какое лицо будет у Эли, когда он получит это послание. Пытался представить себе потрясение, ярость – и примешивающийся ко всем остальным чувствам страх. Страх, ибо это послание может говорить только об одном.

Виктор выбрался. Виктор свободен.

И Виктор найдет Эли, как и обещал.

Он с удовольствием вонзил лопату в землю.

IV

Десять лет назад

Локлендский университет

– Ты что, и правда мне не скажешь, что это такое было? – спросил Виктор, заходя следом за Эли в массивные двустворчатые двери Международного обеденного зала Локленда, который обычно сокращали до МОЗЛ.

Эли не ответил, высматривая в зале Анджи.

Виктор считал, что это заведение похоже на тематический парк: повседневность столовой прятали за пластмассовыми и штукатурными фасадами, которые не сочетались друг с другом и были выполнены без всякого соблюдения масштабов. По краям громадного пространства со столиками располагалось одиннадцать раздач с разным оформлением, под каждым шрифтом предлагали новое меню. У входа находилось бистро с низенькой оградкой для очереди. Дальше под звуки итальянской музыки позади раздачи зияло несколько духовок для пиццы. Напротив тайский, китайский и японский ресторанчики раскинулись яркими пятнами – светлые, простые и манящие. По соседству с ними располагались бургерная, стойка с запеченным мясом, буфет с десертами, салат-бар, прилавок со смузи и обычное кафе.

Анджи Найт сидела неподалеку от итальянской стойки, наматывая спагетти на вилку и уткнувшись в книгу, придавленную подносом. Она то и дело смахивала лезущие в глаза кудряшки. При виде ее Виктор ощутил легкую дрожь – вуайеристское удовольствие от того, что заметил кого-то раньше, чем заметили тебя, от того, что можно просто понаблюдать. Однако это длилось недолго: Эли тоже ее увидел и, не говоря ни слова, поймал ее взгляд. Виктору они напоминали магниты – каждый со своим притяжением. Оба демонстрировали это каждый день на занятиях и на территории университета. Люди неизменно собирались вокруг них, а уж когда они оказывались рядом друг с другом… Да уж. Руки Анджи моментально ложились Эли на плечи, а ее безупречные губы прижимались к его губам.

Виктор отвел взгляд, предоставляя им минуту уединения, что было нелепостью… если учесть, что их публичная встреча была очень… публичной. Одна из преподавательниц, сидевшая через несколько столиков, посмотрела на них поверх газеты и выгнула бровь, а потом с громким шуршанием перевернула страницу. Спустя какое-то время Эли с Анджи сумели разлепиться, и она приветствовала Виктора быстрым объятием – жестом простым и искренним, очень теплым, но без всякого жара.

И его это устраивало. Вик не был влюблен в Анджи Найт. Она ему не принадлежала. Хотя это он первым с ней познакомился, хотя это он когда-то стал для нее магнитом, и она подошла к нему в МОЗЛе в ту первую неделю занятий на первом курсе, и они выбрали смузи, потому что (несмотря на сентябрь) жарища стояла адова, и ее щеки покраснели после пробежки, а его – от разговора с ней. Она познакомилась с Эли только на втором курсе, когда Виктор пригласил своего нового соседа сесть с ним за столик, потому что решил, что это полезно для кармы.

«Долбаная карма», – подумал он, когда Анджи отстранилась и села обратно.

Эли взял суп, а Виктор предпочел китайскую кухню, и они втроем сидели среди нарастающего гвалта столовой, ели и обменивались бездумными фразочками, хотя при этом Виктору безумно хотелось выяснить, о чем это Эли думал, выбирая в качестве темы ЭО. Тем не менее Виктор понимал, что в присутствии Анджи расспрашивать Эли не следует. Анджи Найт была силой. Длинноногой силой с таким острым любопытством, какого Виктор прежде не встречал. Ей было всего двадцать, но ее с пятнадцати лет зазывали в десятки лучших колледжей, вручали десятки визиток и делали десятки предложений и повторных предложений, предлагали явные и неявные взятки – а она оказалась в Локленде. Недавно она приняла предложение от конструкторской фирмы, и после выпуска ей предстояло стать самой юной (и Виктор был готов биться об заклад, что и самой талантливой) служащей компании. А ведь ей еще даже спиртное употреблять запрещено законом!