Читать книгу "Операция "Антарктида", или Битва за Южный полюс - Ольга Грейгъ"

Они поднялись в элитный московский дом, в квартирах и закоулках которого происходили столь невероятные истории, связанные с именами незаурядных людей, вершащих судьбы страны, что каждое имя, произнесенное вслух, было достойно своей уникальной книги.

Именно здесь, в солидной квартире площадью в 150 квадратных метров, некогда полученной ею от влиятельного деятеля партии при товарище Сталине и жила та самая удивительная женщина, с которой предстояло познакомиться Румянцову. Годы ее молодости и почитания остались давно позади, и теперь она жила в гордом одиночестве, общаясь с узким кругом людей. Но оттого знакомство с ней было еще более желанным; ведь ее образ, ее голос, неповторимое очарование запечатлел нетленный пергамент Истории…

Когда они поднимались в лифте, Арнольд Николаевич предупредил:

– Имей в виду, она народная артистка.

Но не сказал, народная артистка РСФСР, или Советского Союза. В гостях у хозяйки дома уже были две пары неопределенного возраста. Сама она выглядела дамой не старше 40 лет. Так тщательно наложенный грим сокрыл ее возраст; правда, имелись и иные объяснения ее моложавости, о чем каперанг узнает много позже… открывая по долгу службы на Папу Сатану многие мистические тайны мироздания.

Вечер, долженствующий проходить умилительно и ладненько, казался Ивану утомительным. Арнольд Николаевич все время беседовал с хозяйкой, представленной Румянцову как Елена Васильевна Пешковская. Конечно же, он узнал ее по популярным советским кинофильмам, десятки раз просмотренным им в детстве. Присутствующие за столом парочки вообще не проявляли к молодому человеку, коим был Румянцов, никакого интереса… он отвечал тем же, и откровенно скучал, глядя на публику.

К трем часам ночи Иван почувствовал усталость, и, незаметно переместившись в самую дальнюю комнату, усевшись в кресло и погасив торшер, предпочел отдаться дремоте. Проснулся он от прикосновения Елены Васильевны, нарушившего его зыбкий сон. Женщина была в чудесном халате, ее глаза сильно блестели, неожиданно дивным певучим голосом, наклонившись, она пропела:

– Все ушли, а ты остался. Пойдем, я уложу тебя спать.

Иван нехотя поднялся с кресла и пошел вслед. Подойдя к кровати и отбросив атласное одеяло, она незаметно развязала тесьму пояса, поддерживающего на ней тонкого шелка расшитый халат, одновременно подчеркивая изящную талию. Вдруг халат упал, соскользнул с плеч, обнажая тело. Елена Васильевна, нисколько не смущаясь, скользнула на простыни, и легла на спину, приподняв вверх правую ногу, как бы прикрывая тем самым интимное место.

– Ложись рядом, – вовсе не певуче, а твердо и безапелляционно заявила она, – я хочу любви и страсти с тобой.

Итак, это уже было интересно, потому как предполагало режиссуру и требовало ответный ход; впрочем, Иван к тому времени еще не отточил свой циничный кураж, воспитанный в нем и общением с боссом, и удивительной жизнью, проживаемой рядом с этим Избранным. Конечно, женщина была прекрасна. Ее матовая кожа казалась отполированной в приглушенном свете торшера. Нагая Даная, – показалось ему, – сейчас стыдливо протянет руки, и он, очарованный, но одновременно останавливаемый изяществом тела и яростно сдерживаемой похотью в сверкающих глазах, лишь опустился на стоявшую подле кровати банкетку. Вместо какого-либо действия Румянцов стал внимательно рассматривать ее наготу, словно пытаясь прочесть и запомнить каждый изгиб, каждую складку. Наверняка, в какой-то момент ей показалось, что он пытается увидеть, как ласкали ее руки знаменитых людей, как они держали ее, мяли, гладили; и это считывание должно было завести ее в замешательство. Сцена явно затянулась; прикрыв пушистые ресницы, Елена Васильевна терпеливо ждала. Но вместо желаемого она услышала:

– А вы уверены, что у меня с вами получится?

Дерзновенный юноша; но она стерпела и это. Конечно, он для нее – юноша, молодой самец с накачанными бицепсами, с упругим икрами ног; опытная, она чувствует силу, томящуюся у него в паху… Она чует даже запах, источаемый его могучим телом, разморенным коротким сном. Разве же он не для этого приведен сюда?

– Прикоснешься – получится.

В ее просьбе не было строптивости, она, властительница, лишь надеялась, что он согласится.

– Ну что же, – ответил Румянцов; о таких говорят в народе, что им наглости не занимать, – я настолько у вас устал, что, пожалуй, перейду-ка с банкетки на кресло, и если у меня возникнет страстное желание, то лягу к вам.

Она не ответила, лишь дрогнули плечи, но проследила взглядом, как он меняет дислокацию. Устроившись в широком удобном кресле, Иван вскоре почувствовал, как его мозг захлестнула сильная волна, прекрасно понимая, что за этим следует. Это включались скрытые резервы и ресурсы тренированного организма. Он закроет глаза, он подчинится энергии, поступающей извне, и, вступая с ней в контакт, словно отрешится от окружающего мира, его душа выйдет из тела, расположится выше, над ним, – справа или слева, и, словно сторожевой пес, будет наблюдать за засыпающим крепким сном физическим телом. На человека несведущего, незнающего эта энергия имеет ужасающее воздействие. Если бы кто-то попытался нарушить его покой, то душа, словно ярый тать, вмиг взвилась, возвратилась в него и, наполнив все тело энергией, которую вобрала из космоса, из Вселенной, придала б ему, землянину, человеку, чудовищную силу… А чтобы тело спокойно почивало, душа Ивана израсходовала часть энергии, чтобы усыпить Елену Васильевну.

Да, многими уникальными приемами владел референт Папы Сени; многим премудростям научился, мог только силой своей энергетики поднять с места человека, мог растворяться в пространстве, подобно магу, гипнотизировать, прочитывать мысли. Но на все эти манипуляции требовались невероятные затраты энергии, и потому применять чудеса следовало в самых исключительных случаях. Но со временем даже эти таланты покажутся Ивану детской забавой…

Утром Иван открыл глаза и увидел, что Елена Васильевна лежит, как лежала, на спине, разве что правая нога ее была вытянута. Сморенная сном, она так и не укрылась. Иван встал с кресла, с хрустом размял суставы плеч и торса, подошел к кровати и осторожно укрыл актрису, натянув атласное одеяло. Но то ли она уже не спала, то ли ее разбудило остывшее за ночь одеяло, но она тут же открыла глаза. Сладко потягиваясь и обнажая грудь, раскрепощаемая видением, Елена Васильевна томно произнесла:

– Такого мужчину, как ты, я давно не имела. Ты хоть знаешь, с кем провел ночь?

Судя по тому что она продолжала говорить, не глядя на присутствующего, ответ ей был не нужен. Иван и не перебивал, не переубеждал, только посматривал, щуря глаза и пряча в них улыбку.

– А сейчас я пойду в ванну…

Спектакль продолжился. Подняв руки к вискам, она сняла с себя парик, и на месте роскошных волос Иван Румянцов увидел… блестящий череп. Женщина явно пыталась его поразить, разозлить, и тем самым изничтожить…

Изящным движением актриса сняла наклеенные брови и ресницы, отклеила перламутровые ногти, и, не стыдясь наготы, вернее, полной оголенности, выскользнула из-под одеяла.