Читать книгу "Бумажная магия - Чарли Хольмберг"

– Большие заклинания, – вымолвил мг. Тейн ровным тоном, хотя его глаза при этом весело сверкнули. Интересно, он осознает, насколько выразителен его взгляд?

Сиони мысленно отметила, что не нужно делать ему комплименты. Чтобы выжить, ей потребуется использовать все доступные ей преимущества, но не юлить.

Поскольку мг. Тейн недвусмысленно загородил собой лестницу на третий этаж, Сиони поплелась за мг. Эйвиоски в библиотеку. Помещение оказалось лишь немногим просторнее ее спальни. Стеллажи занимали всего одну стену, зато вздымались до самого потолка. Как Сиони и предполагала, книги занимали здесь все доступное пространство. Они были буквально вбиты внутрь – корешок к корешку, а кое-где стояли в два ряда, поэтому прочитать названия некоторых томов было невозможно. Похоже, что полки недавно протирали – потому что Сиони захотелось чихнуть, и она различила, как редкие пылинки пляшут в столбе света, падавшего сквозь широкое окно на противоположной стене. Взгляд Сиони зацепился за виток бумажной цепи, окружавшей раму, перенесся на сосновый стол. На нем громоздились стопки листов (конечно же, бумажных!) самых разных размеров и цветов, разложенных от светлых к темным и от грубых – к тонким и гладким. В правом дальнем углу стола находился компактный телеграфный аппарат.

Массивное кресло было развернуто к двери. Возле него покоился пюпитр с листом толстой белой, как яичная скорлупа, бумаги с изящным тиснением. Плотная бумаги без каких-либо виньеток и украшений…

Сиони моментально поняла, что это такое.

Ее могила.

Сиони имела неплохое представление о материальной Привязке – та входила в число обязательных предметов (а их было несколько десятков), которые девушка освоила на протяжении последнего года упорных занятий в Таджис-Прафф. Сиони не могла сказать, что Привязка ее чем-то увлекла, это была просто-напросто клятва, связывающая душу с материалом и позволявшая творить магию только через него. Иными словами, маг не был способен творить заклинания для стекла и огня: здесь требовалось только что-то одно. В общем, Сиони нельзя было даже надеяться на то, что, связав себя с бумажной стихией, она сможет быть Плавильщицей.

Похоже, она должна забыть о своих школьных мечтах. Теперь ей не удастся ни выколдовывать ювелирные изделия, ни заклинать пули…

Это было несправедливо, но жаловаться было бессмысленно. Мг. Эйвиоски и мг. Тейн соблюдали правила. Сиони заслужила право выбирать материал, но поскольку предшественники пренебрегали Складыванием – слабейшим из видов магии, – ее вынудили заняться постылой бумажной «волокитой».

Мг. Тейн протянул ей стандартный белый лист восемь на одиннадцать. Сиони взяла его двумя пальцами, перевернула, но не увидела никаких инструкций. Поверхность не облагораживали ни надписи, ни следы от Складок – магических или нет.

– Что мне делать? – спросила она.

– Почувствуйте его, – произнес мг. Тейн, складывая руки за спиной.

Сиони продолжала держать листок двумя пальцами, размышляя, когда же ее посетит озарение, но ничего не происходило. Мг. Тейн не шевелился. Выждав несколько секунд, Сиони стиснула бумагу между ладонями и подвигала руками взад-вперед, искренне стараясь «почувствовать» материал.

Продолжая улыбаться глазами, Бумажный маг молча взял чуть помятый листок и тихо спросил:

– Вы знаете слова?

Впору было подумать, что он читает по лицу Сиони как по раскрытой книге!

Сиони кивнула, чувствуя, что у нее отнимается язык. В памяти всплыла долгая беседа, которую они вели с мг. Эйвиоски еще в пути, сидя в повозке. Мг. Эйвиоски заявила: «Мисс Твилл, не позволяйте сбить себя с толку пустопорожней болтовней и прочими глупостями. Складывание требует острого глазомера и твердой руки – вы обладаете и тем, и другим. Все принимают свою судьбу, и вам тоже нужно подчиниться».

Ясно. Принимают свою судьбу. А так ли это на самом деле? Может, магичка использовала свой дар убеждения и хотела, чтобы Сиони отринула свои мечты?

Двое магов пристально наблюдали за ней. Мг. Эйвиоски со своим обычным непрошибаемым хладнокровием, а мг. Тейн со странным весельем во взгляде.

Сиони сжала губы. Магический выбор не оставлял ей вариантов. Ей суждены либо бумага, либо ничего, и лучше стать Складывательницей, нежели загубить свой талант.

Сиони подняла дрожащую руку и опустила ладонь на лист бумаги, лежавший на кресле. Потом зажмурилась и выговорила сквозь зубы:

– Вещество, созданное человеком, твой создатель призывает тебя. Пребудь со мною, и я пребуду с тобою всю свою жизнь, до того дня, когда я умру и обращусь в прах.

Несложные в общем-то слова, но в них заключалось все.

Ладонь Сиони вдруг потеплела, а затем тепло разлилось по ее телу и столь же быстро отхлынуло.

Дело было сделано.

Глава 2

– Я всегда считал, что Привязка необыкновенно сильно разочаровывает, – заметил мг. Тейн, снимая пюпитр с кресла. – Не желаете сохранить это?

Сиони моргнула и прижала навсегда связанные руки к груди.

– Что сохранить? – переспросила она.

Мг. Тейн махнул листом бумаги, который держал в руке.

– Некоторые испытывают к подобным предметам сентиментальные чувства.

– Нет, – огрызнулась Сиони.

Мг. Тейн проигнорировал ее грубость и приложил лист к стене. Пюпитр же занял свое место на столе – строго параллельно стопкам бумаг.

Мг. Эйвиоски помялась и наконец поставила на пол саквояж, сделанный из твердого пластика руками Полиформовщика. Эта специальность возникла лишь тридцать лет назад, после того как маги резины открыли пластмассу как таковую. Из саквояжа мг. Эйвиоски извлекла накрахмаленный красный передник и невысокую черную шляпу-цилиндр – форму подмастерья.

Несмотря на ноющую тяжесть в желудке и обрывки душераздирающих мыслей, громоздившихся где-то на дне черепа, Сиони приняла наряд с подобающим реверансом.

Передник подмастерья отличался от зеленого студенческого передника не только цветом, но и сборками на бедрах и тонкой алой каймой по краю нагрудного клапана. Ну и еще несколько больше закрывал бюст. Завязывался он сзади на шее и чуть выше талии и был снабжен двумя полукруглыми кармашками на бедрах.

Твердый блестящий цилиндр служил показателем определенного опыта. Студентам цилиндры не полагались. И пусть дорога, на которую вступила Сиони, будет узкой и малоинтересной, тем не менее передник и цилиндр служили весомым доказательством того, что она, Сиони, чего-то достигла в своей жизни. Она как-никак успешно прошла курс обучения в Таджис-Прафф всего за год, а кроме того, считалась лучшей в классе, что было практически подвигом.

– Благодарю вас, – вымолвила Сиони, приложив передник к груди.

Мг. Эйвиоски улыбнулась Сиони своей чудесной улыбкой. Сиони так любила мг. Эйвиоски за эту улыбку!