Читать книгу "Невероятная Индия. Религии, касты, обычаи - Андрей Снесарев"

В первичном смысле жертвоприношение было торгом между богом и человеком: человек нуждался в предметах, бывших в распоряжении бога: в дожде, свете, тепле, потомстве, в поражении врага, а бог хотел «есть» и жаждал жертвоприношений, но и на этой примитивной стадии в акте жертвоприношения уже чувствуется пафос любви и трепета перед могуществом бога, в руках которого находится судьба человека. В дальнейшем понимании жертвоприношения мы видим более сложные и новые элементы; оно уже не является актом торга любви или благодарности, оно уже таинство, а затем оно уже прямое вмешательство в явления природы и необходимое условие нормального течения вещей. Если бы на мгновение прекратились жертвоприношения, то боги перестали бы посылать дожди, возвращать зарю и солнце, давать жизнь злакам и животным.

Если мы в современной Индии встретим жертвоприношения как наиболее частый акт культа и даже натолкнемся на идентичность как церемониала, так и приносимых предметов, мы не должны удивляться: во-первых, это — акт таинственный и священный, от которого зависят судьбы и отдельного человека, и всего мира — так давно мыслит Индия; во-вторых, это — акт, выполняемый народом более трех тысяч лет и ставший поэтому чем-то неизбежным, как голова и руки для человеческого организма; наконец, в-третьих, это — его бытовой календарь, регулятор его жизни и труда, педагогический ресурс в семье, столь редкое разнообразие в ходе серой жизни, то есть своего рода развлечение.

Обряды

Из других обрядов, унаследованных Индией от вед, заслуживают внимания погребальный и брачный. На них также блестяще подтверждается устойчивость народных обычаев, раз они к тому же еще подкреплены религией. Нужно отметить сначала, что семья с отцом как главой и хозяином дома (грихапати) являлась базой арийских обществ; положение жены, как говорилось выше, было высоко и почтенно. Семья как устой, как тесно сплоченная единица перенесла все исторические невзгоды, выпавшие на долю Индии, и в наши дни представляет собою типичное явление страны, переходя в своем крайнем развитии, в форме, например, больших семей, доходящих до 100 душ и собирающих семь поколений, далеко за пределы экономически разумного. Что касается женщины, то она с ведийского пьедестала свободной и властной подруги мужа ниспала до степени существа, подчиненного и руководимого в родительском доме отцом, в доме мужа — супругом, а по смерти мужа — сыном[9], закабаленного во власть свекрови, запертого в гареме и т. д.

На этом интересно остановиться.

Трудно уловить, когда начался этот перелом в судьбе женщины, столь крупный по своим последствиям. В ведах мы видим только намеки в форме отношений к девочкам. Ясно, что в кочевой жизни ариев женщина была столь большой экономической ценностью, что должна была стоять на равной высоте с мужчиной. Но войны заставили поблекнуть все прежние социально-экономические ценности, выдвинув на первый план ценность боевую, а вместе с этим и мужчину. В молитвах просят мальчиков по преимуществу, невесте высказывают пожелание, чтобы она «рожала богатырей». Положение женщины должно было падать; это падение отражается и в ведийской литературе. Уже в «Ригведе» не высказывается желание, чтобы родилась девочка, в «Атхарваведе» встречается мольба, чтобы родилась не девочка (а «девочек пошли, боже, другим»), «Яджурведа» упоминает, что рожденные девочки подкидывались, а одна из брахман идет дальше, подчеркивая, что «иметь девочку — несчастье». От этих понятий еще далеко до гаремной жизни, сати или систематического убиения девочек, но перед нами уже налицо религиозная санкция, предопределяющая постепенное социальное падение женщины.

Сати

Наиболее диким актом отношения к женщине является сати (от санскритского слова sati, что значит «существующая», «настоящая», «хорошая», а в переносном смысле «преданная жена») — добровольное сожжение вдовы после смерти мужа. Усилиями англичан оно было прекращено в 30-х годах прошлого столетия, женщину перестали сжигать, то есть физически ныне она не умирает, но граждански и нравственно вдова в Индии и теперь является «существом умершим». Вопрос о происхождении сати, пустившего столь глубокие корни в жизни Индии, не решен еще удовлетворительно. Большинство ученых держатся мнения, что сати ведет свое начало от более древнего и более дикого обычая насильственного погребения жен и невольниц при похоронах вождя. Этот обычай господствовал среди многих племен Центральной и Западной Индии и даже в Восточной Европе, где он получил название скифского.

Из пяти гимнов, посвященных погребальному ритуалу, мы узнаем, что хотя обычай погребения в земле иногда практиковался в ведийское время, но сожжение было более привычным. Можно даже подметить по тексту гимнов, как стихи, созданные на случай погребения в земле, были потом дополнены или изменены под давлением обычая сожжения, то есть погребение было более ранним обычаем, вытесненным постепенно сожжением. Сообразно с обычаем глубокой древности, удержавшимся в Индии и теперь, умершего богато одевали и снабжали оружием для пользования в будущей жизни.

Есть основания предполагать, что арии перед входом в Индию: 1) хоронили мертвых в земле и 2) с мужем хоронили живую жену, но уже на протяжении ведийского периода мы замечаем перемену в обоих отношениях. Что обычай сожжения должен был заменить старый погребальный, понятно: жаркий климат Индии, сильные дожди и разливы рек, массы хищников (гиены, волки, шакалы) исключали погребение, делая его ненадежным, слишком трудным (необходимость очень глубоких могил) и по необходимости слишком быстрым (тело разлагалось в первый же день). Обычай сати в период вед или временно был изжит, или прямо запрещен. Веда его не признает. На это ясно указывает стих знаменитого погребального гимна: «Восстань, о женщина, к миру живых. Ты лежишь рядом с этим, бездыханным, иди сюда! Ты вступила в брак с этим твоим супругом, взявшим тебя за руку и жаждущим тебя» (Ригведа X, 18, 8).

А между тем исторически установлена картина широкой практики этого обычая в Индии начиная не менее как за 300 лет до н. э. и кончая XIX столетием. Напрашивается гипотеза, что обычай сати занесен был в Индию еще дравидами и с тех пор в ней удержался. Вопрос о сильных туземных влияниях на культ и обычаи ариев находит себе все больше и больше приверженцев. Нет ничего удивительного в том, что обычай сати, занесенный из Средней Азии раньше вторжения ариев, начал к моменту этого вторжения распространяться с юга на север и в конце концов одолел лучезарное и равноправное миросозерцание ариев. Конечно, сати нашло для себя очень подходящую почву в экзальтированном культе социального положения мужа[10], в болезненной борьбе за чистоту крови (вдова являлась потенциально сильной угрозой), в туранских влияниях на Индию, в частом количественном перевесе женщин над мужчинами и т. д. Нужно, говоря о сати, добавить, что обычай никогда, по-видимому, не был универсален как территориально, так и социально (блюлся не всеми кастами и классами) и редко рассматривался как акт обязательный для всех вдов. Но почти так же несомненно, что в высоких слоях (раджи, принцы крови, богачи) сати часто получало обязательный характер, и история сохранила память о целых гекатомбах подруг жизни, принесенных на гроб мужа-владыки.