Читать книгу "Природа человека - Илья Мечников"

МРАЧНОСТЬ И НЕЛЮДИМОСТЬ. Современники Мечникова утверждают, что тот был склонен к суицидам. Первую попытку уйти из жизни он предпринял после того, как в 1873 году его первая жена Людмила Федорович умерла от туберкулеза. Выжил, и после выздоровления твердо решил посвятить жизнь борьбе с этим заболеванием. Сначала организовал в Одессе частную лабораторию, затем в 1886 году – вторую в мире и первую русскую бактериологическую станцию для борьбы с инфекционными заболеваниями.

Однако депрессия не покидала ученого, после смерти жены он чувствовал себя одиноким. Его вторая супруга Ольга Мечникова позже вспоминала: «Он расточал деятельную симпатию вокруг себя, жил совершенным аскетом, отдавая все, чем располагал, но ничто не утоляло его потребности в более интимной привязанности и в семейной жизни».

Хандра была спутником жизни гения. Биографы пишут, что «в молодости Илья Ильич отличался крайней впечатлительностью и нервозностью. Абба Гайсинович (российский генетик и историк биологии. – Ред.) первым обнаружил ставшую теперь общеизвестной мистификацию ученого с описанием своего характера в молодые годы в «Этюдах оптимизма». Действительно, любые трудности, неудачи, возникающие в начале его жизненного пути, вызывали у Мечникова крайне резкую и пессимистическую реакцию. В специальном разделе «Этюдов оптимизма», посвященном «истории ученого, бывшего пессимистом в молодости и ставшего впоследствии оптимистом», о «друге», с жизнью которого он «очень близко знаком», читаем: «Он был крайне нервен, и это, с одной стороны, помогало ему в его работе, а с другой – служило источником множества бедствий. Он стремился поскорее достигнуть цели, и встречаемые по дороге препятствия сильно склоняли его к пессимизму…».

Его современники вспоминают, что некоторая рефлексия, свойственная молодому Мечникову, ослабевала в периоды его удач и обострялась во время любых действительных и мнимых препятствий на пути к достижению цели. Так, отчаяние достигло критической ситуации во время острой болезни глаз, когда возникла угроза потерять любимую работу.

Повышенная нервозность сопровождала ученого на протяжении всей его жизни, хотя и не в столь резкой форме, как в молодости. Ольга Мечникова пишет в предисловии к письмам мужа: «Вследствие постоянной усиленной умственной работы мозговой отдых, получаемый благодаря сну, играл огромную роль в его жизни, малейшее нарушение или сокращение сна отражалось неблагоприятно, мешало работе и вызывало нервность. Нарушение же сна Ильи Ильича зависело от совершенно незначительных причин, как, например, отсутствия полной темноты, лая собаки, перемены обычной обстановки и тому подобного. Он становился раздраженным, и весь его психический облик менялся иногда до неузнаваемости…».

Увлеченный своими научными занятиями, Илья Ильич полностью отдавался им, и его часто нервировали любые развлечения и помехи. С возрастом он начинает тяготиться частыми посещениями и модными в ту пору зваными обедами. «Я ужасно становлюсь нелюдим, и мне почти физически больно быть на людях, – признавался ученый. – Я только и доволен в своем углу». И те же сетования – в письме жене: «Я до того отвык от гостей, и главное, до того привык оставаться вечером дома в тиши и одиночестве и ложиться очень рано (9 часов), что перспектива сегодняшнего вечера в гостях, да после такого суетливого дня, как сегодня, меня просто страшила».

МЕЧТА О БЕССМЕРТИИ. Мечников, перенесший несколько инфарктов миокарда, два раза пытавшийся свести счеты с жизнью и много раз проводивший на себе самом(!) смертельные научные опыты, всегда мечтал подарить человечеству бессмертие. Это была программа максимум. А программа минимум была связана с тем, чтобы люди старились в здравом уме и ясной памяти. «Старость есть, так сказать, извращенное явление, – сетовал ученый, – поэтому лица, приближающиеся к возрасту естественной смерти, только в совершенно исключительных случаях сохраняют достаточную полноту умственных способностей». Исследователь вспоминает об английском философе Фрэнсисе Бэконе (1561–1626), который был практически первым, кто заговорил о продлении человеческой жизни как об одной из главных задач медицины. До этого вопросы долголетия рассматривались в основном на индивидуальном уровне, а их разработка сводилась к медико-гигиеническим «заповедям долголетия», берущим свое начало с работ Гиппократа.

И Мечников искал способы сохранить интеллект и здоровье человека до самой его смерти. Одна из его известных идей продления жизни и молодости – это побольше есть всего-то навсего молочнокислых продуктов.

Напомним, они вырабатываются из цельного коровьего молока, молока овец, коз, кобыл и других животных или его производных (сливок, обезжиренного молока и сыворотки) путем ферментации. И эти продукты делят на:

– продукты молочнокислого брожения (творог, сметана, простокваша, ряженка, ацидофилин, йогурт);

– продукты смешанного брожения, молочнокислого и спиртового (кефир, ацидофильно-дрожжевое молоко, кумыс, курунга, шубат).

В 1908 году Илья Ильич опубликовал статью «Несколько слов о кислом молоке». В ней он сообщал, что, исследуя вопросы старения и собрав данные по 36 странам, он установил потрясающий факт: самое большое количество «столетников» в Болгарии – 4 на 1000 человек. Мечников связал долгожительство с болгарским йогуртом. В Болгарии его также называют кисело мляко – «кислое молоко».

После этого исследователь в своих трудах стал пропагандировать широкой общественности полезность болгарского йогурта. Сам он до конца жизни регулярно употреблял не только молочнокислые продукты, но и чистую культуру болгарской палочки. И очень долго в Болгарии из пастеризованного молока, сквашенного чистыми культурами молочнокислых стрептококков и болгарской палочки, производили «мечниковскую простоквашу».

Кроме того, Мечников считал, что причины старения и смерти человека связаны с проблемами толстых кишок и кишечных микробов. В своих «Этюдах о природе человека» он писал: «Но так как в роде человеческом старость всегда преждевременна точно так же, как и смерть, то и соображения мои относительно толстых кишок и кишечных микробов сохраняют все свое значение, особенно ввиду многочисленных новых фактов, окончательно установленных…».

По словам специалистов, существенный вклад был сделан Мечниковым и в развитие вопросов клеточных механизмов старения. «Если при изучении эволюционной значимости процессов старения он опирался на собственные исследования и знания в области сравнительной эмбриологии, – писал академик Николай Гамалея, – то к оценке клеточных механизмов старения он подходил с позиций разработанной им фагоцитарной теории. В «Этюдах оптимизма» дана развернутая картина борьбы «макрофагов» и «благородных элементов» тканей в процессе старческой атрофии. Мечников показал, что ведущая роль в старении организма принадлежит нарушениям межклеточных взаимоотношений и различиям в сроках старения различных элементов тканей. В этой гипотезе скрыты корни идеи с помощью противофагоцитарных сывороток и стимуляторов деятельности «благородных» клеток добиться снижения темпов старения и восстановления атрофированных элементов тканей. Эти идеи самим И. И. Мечниковым реализованы не были, но разработку цитотоксических сывороток с целью регулирования механизмов старения начинали ученики Ильи Ильича – И. Кантакузен и А. М. Безредка. Опытами на животных по продлению их жизни и разработкой цитотоксических сывороток было заложено начало экспериментальных исследований в геронтологии».