Читать книгу "Дарвин - Максим Чертанов"

Сюзанна в девушках — бойкая, общительная, прекрасно ездила верхом, училась в пансионе Блэклендс в Лондоне — музыка, рисование, рукоделие; там, возможно, и испортила здоровье: пансионерки содержались в ужасных, с нашей точки зрения, условиях и страдали анорексией, ибо быть худой и бледной считалось «стильно». Роберт окончил Эдинбургский университет, продолжил учебу в Лейдене, получил диплом врача в 1785 году. Медицину ненавидел, не выносил вида крови, падал в обморок, но его отец был вдесятеро беднее Джосайи и имел вдвое больше детей — надо зарабатывать. Отец и дядя дали ему 40 фунтов, и в 20 лет он открыл практику в городе Шрусбери, графство Шропшир (часть Англии, примыкающая к Уэльсу). За год завел 60 пациентов, заработал на дом, слугу и лошадей, вошел в моду, как его отец. Операций не делал, был терапевтом и психотерапевтом (пациенты ходили к нему с семейными проблемами), коллеги бранили его методы, но признавали талант диагноста. Наукой не особо интересовался, но в 1788-м был избран в Королевское общество. Высокий, тучный, сангвиник, хохотун, говорун. Не пил — боялся наследственности (его пьющий брат покончил с собой). До свадьбы жил в пригороде Шрусбери, там и родилась дочь Марианна в 1798 году, в 1800-м перебрались в город, построили большой дом, Маунт-хауз, завели сад, оранжереи, дорожку «для прогулок и размышлений». Приданое жены и свои заработки Роберт удачно вкладывал, был богат, но жил довольно скромно. В Маунт-хаузе родились еще дети: в 1800 году — Каролина, 1803-м — Сюзанна, 1804-м — Эразм (двумя годами раньше Эразм Дарвин-старший умер), 1809-м (12 февраля) — Чарлз, в 1810 году — Кэтрин.

Первое воспоминание Чаза — так в детстве звали Чарли за картавость: летом 1813 года был с родителями на море. Еще его возили в Мэр, имение Джосайи Веджвуда II, брата Сюзанны, в Стаффордшире (23 мили от Шрусбери — день пути на лошадях). Джосайя II, унаследовавший от отца фирму и членство в Антирабовладельческом обществе, был женат на дочери богатого сквайра Джона Аллена, держал роскошную библиотеку, жена и жившие с ним незамужние сестры — активистки Общества трезвости, организовывали дома для неимущих, больницы, библиотеки.

Одна из сестер Джосайи и Сюзанны, Элизабет, вспоминала о приезде маленьких Дарвинов: «Ужасно грубые и невоспитанные, но здесь они ведут себя чуть получше, чем в Шрусбери». Сюзанна уже со второй беременности страдала депрессиями, а вскоре совсем слегла. Занималась младшими Каролина. Чаза она (по его мнению) считала тупым, глупее малышки Кэтрин, и нерадивым. «Она проявляла слишком большое усердие в стремлении исправить меня, ибо, несмотря на то, что прошло так много лет, я и сейчас отчетливо помню, как, входя в комнату, где она находилась, я говорил себе: "А за что она сейчас начнет ругать меня?" И я упрямо решил отнестись с полным безразличием ко всему, что бы она ни сказала». Весной 1817 года его приняли в начальную школу для приходящих учеников, которой руководил преподобный Джордж Кейз. К тому времени Чарли пристрастился к собиранию коллекций — раковины, монеты, камни, птичьи яйца; как писал в автобиографии, любил «сочинять заведомый вздор», чтобы привлечь внимание, при этом «инстинктивно сознавал, что тщеславен, и презирал себя». Был силен и ловок, но драться не умел — по собственному признанию, трусил. Как большинство людей, из которых впоследствии что-то вышло, был скрытен и мечтателен. Воспоминания теток и кузин о нем отрывочны: осторожный, робкий и в то же время обладавший «абсолютным моральным бесстрашием»; грязнуля, дурно воспитанный и упрямый.

Когда мать умерла, Марианне было 19, Каролине 17 лет. Повзрослевшие девушки стали обращаться с малышами мягче. Следовали методике Руссо: детей нельзя наказывать, науки они должны не принимать на веру, а понимать (позднее девушки открыли детсад, где применяли эти методы). Отец с детьми гулял, хотя и нечасто, разговаривал как со взрослыми, пытался заинтересовать медициной.

У биографов есть тенденция называть Роберта Дарвина тираном. Материал им дали психиатры. Э. Кемпф в 1918 году объявил, что Чарлз из-за жестокости отца мучился эдиповым комплексом; Д. Хаббл в 1946-м — что он испытывал к отцу «страх и ненависть», что Роберт был «холодным тираном», его дочери «угрюмы», сыновья «неврастеники»; Р. Гуд в 1954-м — что Чарлз «испытывал к отцу агрессию и ненависть на бессознательном уровне». Однако первоисточников, на основании которых психиатры могли сделать эти выводы, не существует. Диагнозы основаны на двух вскользь оброненных замечаниях, одно принадлежит дочери Роберта: «отец немного подавляет детей своей говорливостью», другое — племяннице: разглагольствует и никому слова вставить не дает. Сам Чарлз назвал Роберта «добрейшим на свете», и все его родственники отмечали, что отца он обожал. Но для ранних фрейдистов любовь и была доказательством «подавления естественной эмоции — желания убить отца». (Они также писали, что Чарлз, лишенный матери, страдал и исключительно поэтому женился… На ком бы вы думали? На женщине!)

Но близости с отцом и вправду не было. Переписка велась через сестер, особенно когда Чарли хотел о чем-то попросить или повиниться. Роль отца более успешно играл «дядя Джое», Джосайя II. У того было девять детей, две младшие дочери — ровесницы Чарлза; он воспитывал их, опираясь на те же источники, что и девицы Дарвин, считал, что детям нужно предоставлять максимум свободы, гувернанткам запрещалось их ругать, если трехлетний сын заявлял, что не будет мыться, няне велели оставить его в покое. Религия детям до семи лет не преподавалась. При этом дарвиновские девочки говорили о дяде то же, что веджвудовские об их отце: «подавляет». Чарли подавления не замечал и дядю не боялся. Вероятно, и Роберт Дарвин и Джосайя Веджвуд были нормальными отцами, скорее современными, чем викторианскими, и все же недостаточно нежными для девочек. А для мальчиков в самый раз.

В июне 1818-го Чарли окончил начальную школу и был записан в среднюю, где учился Эразм, а в июле братья вдвоем (старшему — 14) поехали на экскурсию в Ливерпуль. Они были отчаянно привязаны друг к другу (тоже «подавляли естественное желание убийства»?): Эразм — меланхоличный, болезненный, «не от мира сего», Чарлз побойчее, но интересы их совпадали: коллекционирование, опыты, книги. С сентября начались занятия в школе, которой управлял преподобный Сэмюэл Батлер. Чарли жил в пансионе, но домой бегал по несколько раз в день — на переменах и поздно вечером, перед тем как запирали двери. Тосковал. Вода в ваннах ледяная, 40 детей спали в одной комнате, не топившейся и не проветривавшейся, Роберт скандалил с Батлером из-за сырых постелей и несвежей еды. Но так было везде.

Школу Батлера Чарлз впоследствии назвал «пустым местом». Впрочем, он говорил это обо всех местах, где учился. У Батлера преподавали латынь и греческий, немного истории с географией. Учили слагать стихи — Чарли был бесталанен. «Кажется, все мои учителя и отец считали меня весьма заурядным мальчиком, стоявшим в интеллектуальном отношении, пожалуй, даже ниже среднего уровня». Единственное, что делало школу выносимой, — приятели. Душой общества он не был, но не был и изгоем. Неумение драться компенсировалось выдающимися успехами в беге, прыжках и швырянии камней по движущейся цели. Летом 1819-го сестры возили его на морской курорт в Уэльсе, там он собирал мертвых насекомых: раньше ловил живых, но сестры сказали, что убивать ради развлечения нельзя. В то же лето — верховая поездка с Эразмом на водопад Пистилл-Райадр. Наездником он был первоклассным, хотя лошадей не особенно любил и считал глупыми. В путешествиях проходили каждые каникулы, денег отец не жалел. Летом 1822-го осматривал с Каролиной развалины средневекового замка в Даунтоне недалеко от Шрусбери и «впервые ощутил наслаждение от красот природы»; объехали еще несколько старинных городков, познакомились со сквайром Коттоном, геологом-любителем, тот заразил Чарли геологией, Эразм в тот же период — химией. Устроили лабораторию в саду, учинили взрыв, отец лабораторию запретил (тиран?); Батлер химию считал лженаукой и сделал ученику выговор за занятия чепухой.