Читать книгу "Тайна горы, или Портрет кузнечика - Татьяна Шипошина"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Автобусик, пыхтя от одышки, заползал все выше и выше. Он продвигался по узкому шоссе среди древних фиолетовых камней, поросших вековыми мхами.
Вдруг, прямо с высоты, перед нами открылась огромная синяя чаша.
Море! Море в обрамлении гор…
Кажется, я даже перестал дышать! Просто забыл, что мне надо дышать, и вспомнил об этом только тогда, когда… Ну, в общем, вспомнил.
Автобусик двинулся вниз. Вы не поверите, но временами я даже закрывал глаза, потому что красота переполняла меня через край.
В автобусе установилась тишина. Народ перестал переговариваться и приник к окнам. Ведь мы все были художниками.
Ну, почти художниками.
— Запоминайте, ребятки… Запоминайте…
Наш лагерь находился на берегу Черного моря, под старой, древней горой — потухшим вулканом.
Сама гора давно уже считается заповедником.
Лагерь стоит как раз на границе заповедника и старинного курортного поселка. Не буду описывать свое впечатление от местности. Оно ничем не отличалось от первого, автобусного впечатления.
Какая красота! Я даже предположить не мог, что такое бывает.
Споткнувшись, я остановился, случайно задрав голову. Мой друг Лёнчик наткнулся на меня:
— Ты чо? Окаменел?
Я показал Лёнчику на небо. Лёнчик поднял голову и тоже «окаменел».
Над нами разливалась такая синева… такая голубизна… такая лазурь! Без единого облачка… высоченная и бездонная.
Нас поселили в отдельный небольшой павильон и накормили. После обеда мы сразу отправились купаться и сидели в воде… не буду говорить сколько…
Чем только Петрович и Гимназия ни грозились нам — мы не вылезали. Но пострадал только я один.
Маму надо слушаться. Купаться надо по пять минут. Ну, по десять…
Потому что сразу после пляжа я замерз и даже натянул на себя свитер. Наверно, я глупо выглядел в свитере в жару, да еще после купания. Но мне было наплевать, как я выгляжу. Мне становилось все холоднее. В горле першило. Я едва притопал на ужин.
После ужина я свалился на кровать, закутался в простыню и покрывало, но никак не мог согреться. Пожалел, что теплого одеяла нет. Лето же! Одеял нам не раздали…
— Да ты, кажется, заболел. — Петрович положил руку мне на лоб. — Ступай-ка в изолятор! Сам найдешь дорогу?
— Я его провожу! — вызвался Лёнчик.
— Давай провожай! Только до изолятора — и назад! А то знаю я вас, провожальщиков!
Мы с Лёнчиком направились к изолятору. Меня уже просто колотило. Подбородок трясся помимо моей воли…
Изолятор располагался в стороне ото всех лагерных построек, на возвышенности, под самой заповедной горой. Маленький беленький домик с верандой. В середине — процедурный кабинет. Две палаты для больных, а в третьей палате жила, как я потом узнал, молодая врачиха, Вера Петровна, или Верочка.
Симпатичная, тоненькая, как девчонка, Вера Петровна изо всех сил хотела казаться строгой, но у нее это не очень получалось.
Верочка встретила нас на веранде. Она сразу поняла, кто болен.
— Ох-ох-ох! — всплеснула она руками, глядя на меня.
Мне сунули градусник. Я едва сидел.
— Тридцать девять и семь! — торжественно объявила Верочка, глядя на градусник. — Ну-ка, рот открой!
— А-э-э, — чуть не подавился я.
— Так и есть! Ангина начинается! Ты перекупался!
— Ничего я ни пере… ку… — попытался возразить я. — Я только… о-д-дин разок…
Зубы не дали мне договорить.
— Иди ложись на кушетку да то самое место готовь!
Верочка уже доставала шприц и ампулы с лекарствами.
— М-может, не надо? М-может, таблетку какую-нибудь? — попросил я пощады.
— Да, — поддержал меня Лёнчик, — чего зря дырявить человека?
— Сочувствующих просим удалиться! — Верочка уже стояла со шприцем наготове.
Я закусил губу.
— Ой! Ой-ой-ой!
— Да ладно тебе! Ничего страшного.
— Ага, вам хорошо говорить! — не согласился я с докторшей.
Верочка потрепала меня по волосам.
— Мне хорошо, а ты — терпи! А провожающий еще здесь? Марш в павильон! — повернулась она к Лёнчику.
Он тут же испарился, но не факт, что отправился в павильон. В лагере наверняка нашлось бы немало мест, достойных его внимания и исследования.
Через секунду я уже не думал о Лёнчике.
Я лежал на койке в изоляторе, на чистой, белой простыне, укрытый одеялом в белом пододеяльнике. Мне становилось тепло, и я потихоньку проваливался в сон.
Но я еще не спал… Я смотрел.
В свете заходящего солнца, рядом со стеклянной дверью моей палаты, возвышалась гора. Она была так близко, что мне даже показалось, что моя белая постель стоит прямо на ее склоне.
Я уже не понимал, наяву или во сне вижу эту гору, покрытую желтоватой, выжженной солнцем травой. Не понимал, наяву ли слышу стрекот кузнечиков и жужжание пчел, или это в моей голове что-то гудит и стрекочет. Все вокруг переливалось, блестело, жужжало и стрекотало… Неправдоподобно синяя полоска моря вдалеке казалась нарисованной.
Вечерние ароматы нахлынули на меня и словно унесли в неизведанные края. В края несорванных цветов, непуганых мотыльков, прозрачных стрекоз и свободно прыгающих кузнечиков.
Так, глядя на эту гору, я и заснул.
Я проснулся только на следующее утро. Мне полегчало, перестало знобить, но голова гудела, и болело горло.
Вера Петровна еще разок меня уколола и дала какие-то таблетки. Потом принесла мне в кружке что-то теплое и душистое.
— Полощи горло! Можешь и попить.
— А что это? — поинтересовался я.
— Это я тебе здешних трав заварила. Чудо, а не травы! Максимально возможная экологическая чистота в наше время, учти. Завтра здоров будешь. Давай полоскайся. Я тебе вечерком еще заварю.
Отвар я в основном выпил. Он был терпким и сладковатым.
До обеда я снова дремал.
Лёнчик принес мне еду из столовой. Налетел, как ветер:
— Как дела?
Я только открыл рот, чтоб рассказать, как Лёнчика уже и след простыл.
— Ты выздоравливай! — крикнул он с крылечка веранды. — Посуду я в ужин заберу! Мы идем на этюды! Тут так классно!
Есть мне не хотелось. Странное что-то творилось со мной. Наверно, на меня подействовала эта гора…
Я лежал на изоляторской кровати и смотрел на гору. И на море.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Тайна горы, или Портрет кузнечика - Татьяна Шипошина», после закрытия браузера.