Читать книгу "Шпионы тоже лохи - Екатерина Вильмонт"

– Что?

– Ты подумай, как ко мне будут там относиться? Как к досадной помехе, сугубо непрофессиональной бабенке, которая ни в чем кроме русского языка не смыслит, а русский язык их волнует в последнюю очередь. Я буду чувствовать себя ужасно! Нет, нет и нет!

Бобров озадаченно смотрел на жену. Она не плакала как обычно, а говорила твердо, уверенно, и непоколебимо. Надо же, какая она…

– Маленькая, а ведь ты права! Мне показалось…

– Тебе показалось, Мишенька, – улыбнулась Марта.

– Ну хорошо. Но у меня есть к тебе просьба.

– Какая?

– Видишь ли… даже не знаю как сказать…

– Ты? – удивилась Марта. – Ты не знаешь как сказать? Что же это за просьба, я даже боюсь…

– Видишь ли, в одном издательстве хотят издать роман обо мне.

– Роман о тебе? И ты хочешь, чтобы я его написала? – вытаращила глаза Марта.

– Нет, там уже его пишут, – как-то смущенно проговорил Бобров, хотя смущение было ему несвойственно.

– Обалдеть! И кто его пишет?

– Какая-то Нонна Слепнева. Я смотрел в Интернете, там о ней практически ничего нет, но издатель говорит, что издал два ее романа…

– Так что ты от меня-то хочешь?

– Прочти то, что уже написано, посмотри, съедобно ли это вообще. Мне просто некогда, да и глупо как-то читать недописанный роман о себе… Бредятина какая-то.

– А там уже много написано?

– Издатель сказал, что треть примерно… Вот в этой папке…

– Мишка, и ты даже не заглянул в текст?

– Да ну… Совестно как-то… – скривился Бобров.

– Ладно, погляжу! Интересно все-таки прочесть роман о собственном муже. Послушай, а с чего эта тетка взялась писать о тебе? Ты с ней знаком?

– Да сроду даже не слыхал о ней! Но Костенко, это издатель, говорит, что она читала обо мне в прессе и вот… вдохновилась… Ну, это не впрямую обо мне, наверное, просто…

– Тогда зачем им твое мнение?

– Я думаю, не мнение им нужно, а мои консультации, чтобы тетенька не написала каких-то несусветных глупостей. Маленькая, пожалуйста, прочти и попробуй взглянуть на это непредвзято!

– Попробую. Хотя не ручаюсь… Она пишет не на компьютере? Странно, наверное, уже немолодая тетка… – предположила Марта. – Но это хорошо, не люблю читать книги в компьютере.

– Ты, если что-то касается разведки, помечай галочкой, потом мне покажешь.

– Ну конечно!

– А относительно работы над сценарием ты права, маленькая! И я тебя уважаю.

Утром, проводив мужа, Марта открыла пресловутую папку. Названия у романа пока не было. Фамилия героя была Барсуков. Борис Барсуков. Роман был очень неплохо написан и достаточно увлекательно. Там все начиналось с детства героя. Он, как и Бобров, вырос в Москве в хорошей интеллигентной семье, но дядька героя был разведчиком и его история так увлекла мальчишку, что он решил пойти по стопам родственника, вопреки воле родителей. Но родители погибли в автокатастрофе, и парня взял тот самый родственник, бывший разведчик. Пока особых совпадений с жизнью Боброва Марта не обнаружила. Но это была лишь первая глава. А дальше… Хотя Марта почти ничего не знала о жизни Боброва за границей, но она вдруг почувствовала, что писательница по уши влюблена в своего героя, и вдруг показалось, что она знает о Боброве куда больше, чем Марта. Что это значит? Марта узнавала какие-то черты своего мужа в этом Барсукове, и даже какие-то его обороты речи… Он, например, называет там свою жену «малышка», а Бобров всегда говорит жене «маленькая». Марта вскочила и бросилась к компьютеру. Набрала в поисковике «Нонна Слепнева». Сведения минимальные: родилась в Пскове, окончила педагогический институт, какой именно, не сказано, написала два романа, не замужем, и какая-то невразумительная фотография. Ей тридцать два года. Живет в Псковской области. Что-то преподает в школе. Ерунда какая-то… Марта не поверила этим сведениям. Они явно выложены в Сеть лишь для того, чтобы навести тень на плетень. У Марты вдруг зародились нехорошие подозрения. Может быть, она какая-то знакомая Миши? Может, как-то связана с ним, может, тоже бывшая разведчица, хотя вряд ли, иначе в Интернете была бы более приемлемая легенда… Или они где-то пересеклись с Мишей, она влюбилась в него и решила о нем написать. Это возможно, вполне возможно: он ведь живой человек, а мужчины полигамны, и если Миша не устоял… Дамочка рисует своего Барсукова эдаким мачо, рыцарем без страха и упрека. Но ведь мой Миша такой и есть… По крайней мере на первый взгляд. Это только я знаю, каким он был, когда мы встретились. Как утыкался лицом мне в грудь и замирал, а я думала, что он плачет, но глаза оставались сухими. Да ну, ерунда, я бы почувствовала, если бы Миша мне изменил. Просто эта Нонна Слепнева, похоже, талантливая писательница, нашла кучу сведений о Мише и в прессе, и в Сети, из некоторых его интервью почерпнула какие-то мелочи и использовала в романе… Она вполне могла увидеть его по телевизору и влюбиться в него. Если б я такого увидела, тоже влюбилась бы, но я вытянула в жизни счастливый билет и нечего придумывать себе всякие ужасы! Марта дочитала рукопись. Если отбросить дурацкие мысли, роман ей скорее понравился.

Бобров вернулся домой очень поздно, бледный от усталости, ни о чем не спросил. Марта видела, что он раздражен и, пожалуй, даже зол.

– Миша, что-то случилось? Неприятности?

– Да нет, просто проторчал в пробке полтора часа, поневоле взбесишься… Но вот домой пришел, сразу легче стало. И еще я голоден как волк!

– Садись, буду кормить.

Когда Бобров утолил первый голод, Марта сказала:

– Миш, я прочла роман.

– И что скажешь?

– Она талантливая, эта женщина. Пишет хорошо и просто по уши влюблена в своего Барсукова…

– Барсукова?

– Ну, Барсуков это Бобров. И, похоже, она знает о тебе больше, чем я.

– Что за бред!

– Мне так показалось. Но пишет хорошо. Я отметила там несколько абзацев, которые внушили мне сомнения, ты потом взгляни.

– Нет, пока не буду смотреть. Вот когда весь роман будет написан…

– Нет, так не годится, может, она начнет развивать эту тему и наделает кучу ляпов, а потом исправлять будет трудно.

– Ох, маленькая, твоя доброта поистине безмерна, – засмеялся он. – Ладно, завтра посмотрю.

Дневник

Господи, как мне трудно бывает сдерживать себя, свое любопытство, свою ревность! Хотя к кому ревновать? К какой-то тетке, которая пишет роман? Нет, я ревную его и к прошлой жизни, и к нынешней, ко всем этим его бесчисленным делам, к радио, телевидению, к студенткам, которые, по словам Вики, чуть ли не поголовно в него влюблены. Понимаю, это глупо.

Зазвонил телефон. Корней!