Читать книгу "Николай Гумилев - Владимир Полушин"

В ту же ночь, по заданию российского посланника, фрегат отправился в Порос, в российское морское депо: капитану поручили осмотреть наши склады и магазины и определиться в отношении их дальнейшего использования. Вот что писал Копытов в рапорте от 26 февраля, отправленном из Пирея: «…если депо эти для военного времени служат базисом крейсерств, то в мирное они же дают возможность делать огромные сбережения и очень значительно уменьшают издержки государства на заграничное плавание его судов… В случае войны или необходимости присутствия нашей эскадры в Средиземном море склады в Поросе будут для них необходимы для свободного пополнения их запасов. Рейд Пороса представляет прекрасное место для всех надводных исправлений… Порт острова Пороса находится от Севастополя ближе нежели даже Копенгаген от Кронштадта, и поэтому доставка провизии, обмундирования и угля на наших военных транспортах черноморского флота может быть легко выполнена…»

Перед русским фрегатом стояла задача оказывать военную поддержку королю Греции. 4 апреля Георг I на греческой военной шхуне отправился на Коринфский перешеек, а затем в Пелопоннес. «Пересвет» должен был сопровождать короля, обеспечивая его безопасность. И туг, уточняя задание, Копытов узнал от русского посланника, действительного статского советника Новикова, о произошедшем в Санкт-Петербурге покушении на жизнь Государя Императора. По случаю избавления Александра II от смерти в русской церкви в Афинах был отслужен благодарственный молебен, на котором присутствовали все находившиеся в городе русские, в том числе и капитан Копытов с офицерами команды. На следующий день молебен служили уже на фрегате, для всей команды. А тем же вечером «Пересвет» снялся с якоря и взял курс к одному из древнейших городов Палестины — Яффе. По пути Копытов должен был начать испытания нового изобретения, электрического лота Шнейдера. Рано утром на фрегате поставили все паруса и подняли винт, так что до Яффы корабль шел с потушенными котлами. Испытания, которые проводил лейтенант барон Врангель, прошли успешно и показали явное преимущество нового прибора для измерения морских глубин.

Древняя Яффа открылась русским морякам как диковинная картинка: город амфитеатром спускался к морю, живописно утопая в зелени апельсиновых рощ. Упоминавшаяся еще в ассиро-вавилонских памятниках Яффа на протяжении всей своей истории переходила из рук в руки: в 1099 году она была завоевана крестоносцами, в 1267-м ее отбили у христиан египтяне, в начале XVI века она досталась туркам, затем в ней побывали наполеоновские войска. Во второй половине XIX века именно в ее гавани швартовались корабли, привозившие многочисленных паломников-христиан.

В день прибытия группа офицеров и нижних чинов, в том числе Степан Гумилёв, отправилась в Иерусалим. Российский консул Кравцов отдал распоряжение смотрителю странноприимных домов в Рамде и Иерусалиме накормить моряков ужином. Команда была приятно удивлена, обнаружив, что в архитектурном отношении русские постройки были в ту пору лучшими зданиями в Иерусалиме.

После ужина корабельный иеромонах о. Митрофан отслужил в храме Гроба Господня литургию. 23 апреля, в присутствии всех русских, находившихся в Иерусалиме, блаженнейший патриарх Иерусалимский Кирилл вместе с высшим греческим духовником Иерусалима архимандритом Антонином отслужили литургию на Голгофе и затем в храме Гроба Господня — благодарственный молебен о счастливом избавлении Государя Императора от угрожавшей ему опасности.

Рано утром следующего дня «Пересвет» взял курс к порту Саид, где русские смогли своими глазами увидеть работы по сооружению Суэцкого канала. В порту фрегат пробыл до 30 апреля. Группа офицеров во главе с капитаном успела осмотреть не только порт, но и постройки на молу, в которых уже угадывались очертания будущей гавани. Русским здесь были рады: Русское общество пароходства и торговли первым установило прямое и регулярное сообщение с портом Саид, поэтому к нашим морякам относились очень хорошо. В ту пору в порту проживало до шести тысяч человек. Когда главный директор работ господин Вуазен узнал, что русские пожелали осмотреть канал, он выделил в распоряжение моряков небольшой пароход, на котором они прошли вдоль канала девятнадцать верст. Затем пароход сменило плоскодонное каботажное судно, так что путешествие успешно продолжилось вглубь от порта Саид на семьдесят три версты.

Встречать команду выехал сам де Лессепс, автор проекта и руководитель строительства Суэцкого канала, вместе со всей семьей, расположившейся в двух экипажах. Для тех из гостей, кто рад был погарцевать на отличных лошадях, пригнали чистокровных арабских скакунов. Столь радушный прием, кроме всего прочего, объяснялся еще и тем, что «Пересвет» оказался первым военным судном, прибывшим после начала строительства канала в порт Саид.

30 апреля «Пересвет» отправился в Александрию, чтобы пополнить там запасы угля. С волнением ступил Степан Яковлевич на древнюю землю, овеянную славой и легендами. В Александрии русские моряки встретили необычайное оживление: ее порт был буквально забит торговыми судами. Моряки были немало удивлены, когда обнаружили, что при этом цены почти на все товары очень высоки. Побродив по торговым рядам, они, естественно, заглянули и в славную своим великолепием восточную часть города — Брухейон, где во времена Клеопатры размещались царский дворец и знаменитая библиотека.

Из Александрии «Пересвет» взял курс на Каир, а затем вновь отправился к берегам Греции, к острову Санторино. Из гигантских кратеров вырывался уже не белый пар, а черный дым с примесью серого пепла и далеко по округе разносился подземный гул, словно сама преисподняя отверзлась, грозя поглотить всё живое. Ночью Гумилёв наблюдал, как большой сноп пламени вырвался из кратера и ушел в черный провал неба.

Следующие места стоянки фрегата — Сир, Пирей, Корфу, куда «Пересвет» прибыл с чрезвычайным посланником и полномочным российским министром в Греции Новиковым на борту. Король Греции Георг I оказал капитану русского фрегата высокую честь, в числе прочих русских пригласив его к себе на обед. Пока капитан обедал в обществе родственников российского Императора, на борту фрегата случилось несчастье. При спуске флагов матрос Андрей Терентьев, находившийся на фор-брам-рее, потеряв равновесие из-за лопнувшего брам-топенанта, упал в море, при этом сильно ударившись головой. Моряк неизбежно утонул бы, если бы не отчаянная смелость матроса 2-й статьи Константина Микрюкова, который, не раздумывая, прыгнул в воду и спас раненого. Лекарь Гумилёв оказал действенную медицинскую помощь пострадавшему. На этом неприятный инцидент закончился, а смелый поступок Микрюкова, естественно, не был обойден вниманием начальства — его представили к награде.

Наконец 16 августа капитан получил долгожданный приказ о возвращении домой, и «Пересвет» вышел из Вилла-Франки в Кронштадт, так как на смену ему в Средиземное море был направлен фрегат «Генерал-адмирал» под командованием капитана 1-го ранга Бутакова. 26 сентября «Пересвет» вышел из Шербурга и 12 октября 1866 года благополучно стал на якорь в родном Кронштадте.

Это был единственный в жизни морского врача Степана Яковлевича Гумилёва столь длинный и интересный поход, о котором он частенько вспоминал в кругу семьи.

Анночка так обрадовалась возвращению мужа, что поначалу даже не могла говорить, а только плакала. И вскоре жизнь вошла в обычную колею.