Читать книгу "Одиноким предоставляется папа Карло - Дарья Калинина"

— Ты думаешь, от этого пса щенки у Лушки лучше будут?

— Чем от пуделя? Конечно, лучше! Подпустим к нему Лушку, она у нас ласковая, а уж в эти дни против нее и вовсе ни один кобель не устоит. Лушка пса со двора уведет, а мы с вами свободным проходом и воспользуемся.

Первоначально было решено назначить операцию на дневное время суток. Когда солнышко светит, все как-то не страшно. Но возникли сложности с бабкой и теткой самого Костика, которые твердо вознамерились не дать Лушке в этом году натворить беды, и потому глаз с нее не спускали. На ночь собаку запирали в хлев вместе с козочками, а весь день за ней присматривали по очереди обе хозяйки. Так что увести Лушку незаметно в дневное время было невозможно. А осторожные намеки Костика на то, что Лушка могла бы принести щенков от очень породистого папаши, вызвали гневные протесты обеих женщин. Они не хотели больше щенков никаких и ни в каком виде.

Так что приходилось применить план Б и действовать под покровом ночи.

— Лушку я ночью заберу свободно, проблемы не будет. Бабка с теткой спать с петухами ложатся. Но зато чуть свет и встают.

— А что они скажут, если к утру ваша Лушка не вернется?

— Что скажут? Да ничего они не скажут. Все равно уже ничего изменить нельзя будет. Примирятся и успокоятся.

На самом деле Костик вовсе не был так уж уверен, что его бабушка и тетя так легко примирятся с новой беременностью Лушки. И если выяснится, что Костик имеет к этому какое-то отношение… Лучше ему дома не появляться.

Но Костик не любил думать о неприятном. Куда веселее было думать о том, что после удачной ночной вылазки он на многие дни станет героем в глазах сельской молодежи и особенно одной девушки.

— Лушка у нас особа страстная. В загул меньше чем на сутки не уходит. Но нам это только на руку. Больше времени будет, чтобы все там осмотреть.

— А вдруг твои родственницы смекнут, что это ты Лушку выпустил?

— Не учи ученого, — буркнул Костик с неудовольствием. — Я уж придумаю, как подозрения от себя отвести.

И в тот же вечер в одиннадцать часов вся компания собралась на околице села. Всего собралось четыре человека, не считая Костяна, держащего на поводке лохматую собачонку неопределенных кровей — ту самую развратницу Лушку. Костян держался уверенно, чего нельзя было сказать об остальных четверых. Трое парней и девушка переглядывались с явным страхом.

— Днем нас как-то побольше было, — заметил Костян. — Остальные что, струсили?

Ответом ему было молчание. И так было ясно, что остальные струсили. Да и те, что пришли, выглядели как-то не слишком уверенно.

— Может, и нам не стоит ходить? — робко произнес хорошенький светловолосый паренек Глеб, который пришел вместе с девушкой. — Вот и Алина говорит, что у нее дурное предчувствие.

Стоящая рядом с ним симпатичная девушка, его сестра, кивнула.

— Давайте отложим до другого раза.

— Да вы чего? — возмутился Костян. — Обалдели? Мы же с вами договаривались!

— Понимаешь, боязно туда ночью идти. Днем другое дело.

— И чем день от ночи отличается?

— Разное насчет того дома говорят, — поежился еще один участник экспедиции — долговязый, но с длинными до плеч волосами, прихваченными на затылке причудливого вида заколкой в форме змеи, которую вырезал своими руками и очень ею гордился. — Будто бы туда по ночам кого-то привозят в закрытых грузовиках. Какие-то завернутые фигуры. Может, трупы везут?

— Скажешь тоже! Какие еще трупы?

— А такие… мало ли людей без вести пропадает. Васька рассказывал, что только у нас в районе один-два случая регистрируют каждый год. А сколько таких по области? Многие из этих пропавших людей никогда так и не находятся. А что это значит?

— Что?

— А то, что этих людей и в живых больше нет. Убили их. А убитых где-то похоронить надо.

— И чего?

— А домик, куда мы премся, как раз в подходящем месте стоит. Уединенно, задний двор как раз на лес выходит. Десять шагов — и ты уже в лесу. Никто и не поймет, что здесь делается по ночам.

— Думаешь, к нам со всей области покойничков везут, чтобы здесь хоронить?

— Может, и везут!

На Костяна рассказ долговязого не произвел ровным счетом никакого впечатления.

— Если струсили, так и скажите. Я один пойду!

— Мы не струсили, — возразил ему последний член маленькой компании — Павлик. — Мы просто немножко боимся.

Это был крепенький коротышка, состоящий из одной сплошной мышцы. Голова у него сидела так плотно впритык к плечам, что казалось, шеи совсем нет. Как ни странно, его замечание развеселило всех. Страх если не ушел, то, по крайней мере, отодвинулся. И теперь друзья были готовы двинуться в путь. Больше всех не терпелось Лушке. Последняя так и рвалась с привязи, оглашая окрестности нетерпеливым поскуливанием.

— Ишь как ее приперло, — заметил долговязый, которого звали Вованом.

— Очень она у нас до мужского пола охоча. И с кого пример берет? Бабушка моя, кроме своего мужа — моего деда покойника, никого другого не знала. Тетка Таня и вовсе в девках век коротает. Ни та ни другая на мужиков и не глядят, все на селе их уважают. А собака у нас шалава. Просто стыд какой-то.

Сплетничая о легкомысленной Лушке, все двигались в сторону речки Зайца. Перейдя ее по шаткому деревянному мостику, который угрожающе поскрипывал у них под ногами своими давно прогнившими досками, компания ребят оказалась на другом берегу, где им только и оставалось, что подняться на холм. Здесь они снова оробели. Но Лушка, почуяв впереди что-то привлекательное, словно с ума сошла. Неожиданно резко дернув поводок, она каким-то образом скинула с себя ошейник и кинулась вверх по холму.

— Стой! — разозлился на нее Костян. — Стой, шлендра! Назад! Место! К ноге!

Но какое там к ноге! Обезумевшая от страсти Лушка неслась навстречу своей большой любви с такой скоростью, что угнаться за ней не было никакой возможности. Очень скоро собачонки и след простыл.

— Бежим за ней!

Как ни быстро двигались друзья, догнать Лушку им было все же не под силу. И когда они преодолели подъем и оказались на вершине холма, Лушки уже не было видно. Лишь ее довольное повизгивание доносилось откуда-то из-за деревьев. И рядом с ним из-за тех же деревьев раздавалось солидное мужское порыкивание. Похоже, что Лушка была и впрямь неотра-зима буквально для всякого собачьего кавалера. Вот и сегодня ее чары, на которые рассчитывал Костик, не подвели. Даже самый стойкий сторож не устоял перед призывом разнузданной Лушки.

Во всяком случае, когда наши друзья подобрались вплотную к ограде, прежде находящейся под бдительной охраной строгого пса, никто им больше не преградил дороги.

Глава 2

Больше и сильней всех ликовал сам Костян.