Читать книгу "Гаджет. Война Феникса - Владислав Жеребьев"

Медик повернул голову мертвеца и указал на ухо.

— Что там? — Прохоров наклонился, силясь рассмотреть, на что указывал полковник, но, кроме крови и крохотных воспалений, ничего не увидел.

— У него в ухе что-то было, — пояснил Рюхин. — Что-то маленькое, вроде слухового аппарата. Если посмотреть поглубже, то ясно, что сам предмет был имплантирован. Повреждения есть и на внутреннем ухе. Я пошел дальше, вскрыл ему шею, и знаешь, что обнаружил?

Только сейчас Прохоров увидел небольшой разрез, заштопанный суровой ниткой.

— Что?

— Повреждения ствола головного мозга, причем не компрессионные. Выглядит это так, будто бы из него вырвали кусок. Я сделал несколько фотографий, они в отчете. Можешь потом на досуге полюбоваться.

— Что это может быть? — нахмурился майор. — Слуховой аппарат, настолько ценный, что из-за него убили человека?

— Может, и так, — развел руками медик. — Может, и так. Мое дело вскрывать и делать правильные выводы, твое — предполагать. Медицина — наука точная, и сослагательные наклонения в ней ведут к смерти пациента или ошибке в следствии. Я всего лишь говорю, что у Гордона был имплантат, который неизвестно для чего служил. Если бы у меня было больше времени, то я мог бы разобраться, но увы и ах, Прохоров, забирают двухсотого.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Прохоров зашел в кабинет и, грохнув на стол коробку с вещами мертвеца, опустился в кресло. На часах, висящих над входом, было еще только восемь утра, и потому отдел был пуст и тих. Не жужжали кулеры компьютеров, не надрывались от звонков телефоны. Прохоров любил это время. Спокойное, мирное, почти бытовое. Можно было сесть, удобно откинуться на спинку кресла, закрыть глаза и немного помедитировать, однако именно сегодня это в планы Ильи не входило. Вместо этого он открыл крышку коробки и выложил на стол несколько полиэтиленовых пакетов. Один из них, с одеждой, Прохоров осмотрел первым и, разуметься, ничего не нашел. Пиджак и плащ не имели двойного подклада, тайных карманов или «нычек» в швах. То же было и с брюками, и даже с нижним бельем. Ботинки оказались совершенно обычными. Все, что вынес майор из осмотра вещей, это то, что Гордон косолапил на правую ногу и любил добротные шмотки.

Во втором пакете находились вещи, которые показались сотрудникам полиции наиболее ценными, и, по их общему количеству и весу, вариант с ограблением отметался начисто. Только одно кольцо из платины могло стоить несколько тысяч долларов, а уж о наличности и говорить не стоило. Кредитки и дорожные чеки Американ Экспресс тоже оказались на месте.

В третьем пакете были предметы, на которые стоило обратить внимание. Два фискальных чека, ключ-карта от номера, обрывок посадочного талона из Внуково, паспорт гражданина Соединенных Штатов со всеми нужными штампами и отметками. Паспорт выглядел настоящим, но на всякий случай Прохоров решил дать запрос в Интерпол и Бостонскую полицию, что и сделал, позвонив по нужным телефонам. Парни из Интерпола отработали быстрей американцев и подтвердили, что грехов за Гордоном у них не числится, а вот ответ из Бостона оказался куда более любопытным.

Прежде всего, заокеанские коллеги подтвердили, что инженер «Бостон Динамике» и остывшее тело в морге — это одно и то же лицо. Они выслали и материалы на покойного, и, если бы не житейский опыт в такого рода историях, то майор бы не обратил на них внимания. Выпускник Массачусетского Технологического, в двадцать лет первый патент, несколько приводов за вождение в нетрезвом виде, радикальные взгляды, хранение марихуаны еще в студенчестве, но все это, конечно, баловство. Стремительная карьера в «Бостон Динамике», за пять лет от рядового инженера до главы отдела разработок. Еще через три года исполнительный директор, потом совет директоров и, наконец, младший партнер. До старшего партнера и вершины пищевой цепочки подать рукой.

И тут перелом, радикальные взгляды сменяются ультра-радикальными. Гордон начинает работать над собственными проектами, числясь в своем подразделении только номинально. Ничего, что можно было бы назвать терроризмом, однако им интересуются многие. Линии Гордона начинают прослушиваться, замечен русский след.

На этом информация заканчивалась. Полицейский департамент Детройта откровенно намекал на то, что с инженером не все чисто, но, видимо, более влиятельные господа из других структур запретили сообщать что-то большее.

Чуйка — штука нужная. Есть кости, будет и мясо. Прохоров свою чуйку слушал и потому, наверное, до сих пор оставался на плаву. Это странное чувство предвидения, которое возникает у любого солдата в критический момент, вывело из-под обстрела немало бойцов, позволило затаиться в тот момент, когда снайпер врага рыщет по высоте в поисках открытого лба. Да мало ли что может подсказать чуйка. Главное, это ее развить и постоянно держать в узде, не позволяя играть с восприятием. Рюхин, впрочем, говорил, что это психоз и Прохорову хорошо бы лечить головушку, однако и отрицать существования шестого чувства полностью не решался.

Чуйка подсказывала, что это не самоубийство, тому была масса подтверждений, но доказательств насильственной смерти тоже не было.

— Здорово, Прохоров. — Дверь в отдел распахнулась, и первым на пороге появился лейтенант Зельдин.

Всего в отделе было семь человек. Часть из них, а конкретно четыре военных программиста, отслеживали и нейтрализовали вирусные атаки на правительственные учреждения города и сайты официальных лиц и так в этом поднаторели, что просиживали большую часть времени дома, иногда контролируя отрабатываемые скрипты и правя алгоритмы по удаление.

Однако были и технические специалисты, медики, инженеры, без которых в деле информационной войны было уже не обойтись. Часто один сотрудник совмещал в себе все эти таланты, и Зельдин был одним из таких многостаночников.

— И тебе здравия желаю, — Прохоров поманил сникшего подчиненного к себе и вытащил из папки Рюхина фотографию с тем таинственным повреждением в ушной раковине, которое так заинтересовало медика. — Вот тебе ребус на сегодня. Выясни, как можно было нанести повреждения, а самое главное — чем. Клиент в морге, заберут минут через тридцать. Затягивать с осмотром не советую.

— А ты куда?

— В поля. Посмотрю, как живут импортные люди на вражеской земле. Все ли хорошо, все ли комфортно. Кстати, Зельдин, а чего ты сегодня такой нарядный?

Только сейчас Прохоров обратил внимание на то, что подчиненный пришел не просто в форме, а в парадке.

— Так день рождения, — нарочито обидчиво посетовал лейтенант.

Прохоров встал и дружелюбно затряс Зельдинскую руку.

— Поздравляю! Удачи! Карьерного роста! Всех благ!

Определить, где остановился покойный по прибытии в город на Неве, оказалось несложно. Очень скоро, взяв служебный автомобиль, Прохоров ехал по городу, прилежно останавливаясь на всех светофорах, однако путь до гостиницы оказался недолгим. Гордон выбрал для себя отель на Васильевском острове, недалеко от пешеходной зоны, и, заселившись там, выкупил целый этаж. То ли инженер не любил шум, то ли цены на проживание показались ему совсем смешными, однако на этаже больше никто не жил, да и посетителей у Гордона за последние три дня не наблюдалось.