Читать книгу "Благодарю за любовь - Юлия Вознесенская"

— Ты опять чуть не оставила сдачу в ресторане! Такие чаевые не оставляют…

— А ты не догадался взять деньги?

— Конечно, догадался!

— Ну и пусть будут у тебя под рукой: вдруг понадобится мелочь расплатиться?

«Мелочь» составляла иногда почти сотню марок, но ведь на эти деньги приходилось покупать Регине цветы и какие-нибудь глупые сувениры, до которых она была большая охотница. Зачем, спрашивается, жене миллионера какой-нибудь глупейший брелок с малиновым стеклянным медведиком, напомнившим Виктору леденцовых петушков его бедного детства, или пирамидка с плавающими внутри разноцветными шариками? Однако она так и тянулась к ним: «Ты посмотри, Вики, какая прелесть! Прямо съесть хочется!»

А вот ему она любила делать хорошие дорогие подарки, но он принимал их очень редко, только если к тому был серьезный повод. Например, вот эту замечательную куртку он получил от нее в свой день рождения. Она и в этот его приезд хотела выписать ему чек, предложила купить ему костюм из светлой замши прямо с витрины, но он решительно воспротивился: «Я не жиголо, дорогая моя, и не желаю, чтобы ты делала мне подарки на деньги твоего мужа!» Для него это был повод в который раз начать разговор о ее разводе с Артуром: «Я не хочу, детка, чтобы ты осталась нищей по моей вине. Ты ведь должна понимать, что после развода я не позволю тебе взять у бывшего мужа ни пфеннига!». «Идиотское благородство!» — фыркала Регина. А он просто хотел, чтобы Регина получила все до последнего пфеннига еще до развода: Артур был достаточно богат и щедр по отношению к супруге, он мог и заранее выделить Регине часть состояния в ее полное владение. Такие вещи случались в кругах богатых людей, на эту мысль Виктор потихоньку Регину и наводил. «Почему бы твоему мужу не ввести тебя в совет директоров фирмы? Ты могла бы иметь собственное состояние и даже приумножить его. Многие жены добиваются этого от своих мужей, а ты не глупее их!». Виктор знал, что потом, когда развод все-таки состоится, а именно к тому все и шло, будет очень непросто добиться от бывшего мужа приличного содержания, поскольку дети останутся ему в утешение. Виктор умел ладить с детьми красивых женщин, но только в первый короткий период ухаживания — ровно столько, сколько бывает нужно, чтобы завести дружбу с малюткой, а потом перенести все внимание на молодую мамочку; после этого дети его только раздражали. Так что с детьми Регины все давно решено — они остаются с отцом. Похоже, что и сама Регина дозрела до этой мысли: «Конечно, с таким отцом, как Артур, детям будет лучше, чем со мной. И к тому же у них есть бабушка. Но ты-то хоть ценишь, что женщина готова ради тебя оставить мужа и троих детей?» Он ценил. Но расценивал это как свою победу, а Регину даже несколько презирал за эту ее готовность разрушить семью ради любовника и осуждал бы ее еще больше, если бы она делала это ради кого-то другого. И он уже предчувствовал, что долго его брак с ней не продлится, что в конце концов он найдет женщину, способную стать для него надежной опорой, какой была его первая жена Катерина. Или вторая жена Милочка. Но только, конечно, гораздо моложе всех троих… Нет, четверых — ведь есть еще жена Жанна, его единственное теперешнее препятствие к браку с Региной, не считая Артура. Впрочем, о Жанне думать сегодня решительно не хотелось. На этом этапе жизни его цель — Регина и все, что с нею связано: деньги Артура, покупка виллы в Италии, основание Приюта художников, организация выставок, его грандиозный успех мецената — «О, Виктор Гурнов — это новый русский Дягилев!» — и деньги. Много денег. Художники будут писать свои картины у него на вилле, а затем он откроет галерею и станет их продавать. 60 % от продажи он будет оставлять себе. Это совсем немного, учитывая организацию выезда художников в Италию — вызовы, визы, билеты и все прочее, их содержание и обеспечение холстами, кистями и красками, а также налоги и другие накладные расходы. И в конце концов при разводе с Региной он даже постарается вернуть ей капитал Артура или хотя бы часть его. И потом он какое-то время будет жить один. Хватит уже разбитых женских сердец. Он всегда жалел покинутых женщин, он сострадал им всем сердцем, и как грустно, что у него никогда не было возможности позаботиться о них после разрыва. Правда, потом, когда ему случалось встретиться с покинутыми возлюбленными, он непременно старался выяснить, осталась ли еще в их сердцах былая любовь, готовы ли они ему простить обиды и вернуться к нему, если он позовет? Дурацкая привычка, и сколько раз из-за нее он оказывался в ложном положении, сам того не желая. Чувства женщин ведь так живучи! Но кто может обвинить его, это же так естественно — проверить, не сохранилась ли прежняя любовь? Нет, с Региной он разорвет сразу и навсегда, а до того постарается разделаться с долгами…

От этих мыслей ему почему-то стало неуютно, это уже не были сладкие грезы о будущем великолепии. Но — сам виноват! Ни к чему было забираться в столь неприятные дебри будущего сейчас, накануне его главной победы. Надо это отбросить и забыть на время, да и природа приказывает встать — и он сейчас же встанет! Он резко затушил докуренную до фильтра сигарету, сбросил одеяло, одним движением поднялся с постели и пошел в свой крошечный туалет, совмещенный с душевой кабинкой. Ему пришлось четырежды сменить горячую воду на холодную, прежде чем он почувствовал себя окончательно проснувшимся. Он крепко растерся сначала щеткой, затем махровым полотенцем, и наконец все его тело разгорелось от бодро побежавшей по сосудам крови.

Выйдя в комнату и не одеваясь, он придирчиво оглядел себя в большом зеркале стенного шкафа и остался почти доволен: только белки глаз сохраняли желтоватый цвет вследствие выпитого за прошлую неделю вина, выкуренных лишних сигарет и наполовину бессонных ночей. И хотя для того чтобы покурить, ему каждый раз приходилось выходить на балкон из-за Регининой астмы, он все равно делал это непозволительно часто. В этот его приезд Регина была особенно истерична и непонятлива, и он ходил курить, чтобы сделать паузу в бесконечных разборках. Ох уж эти выяснения отношений! Не надо, не надо ей смотреть сериалы по телевизору! Но уже и то хорошо, что он не простудился, выходя на балкон так часто.

Виктор приготовил себе растворимый кофе, выпил подряд две чашки и выкурил с ними две законные утренние сигареты. Черт, вообще-то надо бы вообще сократить курение! Но ведь не прямо же сейчас… Включился приемник в будильнике, хотя он его и не настраивал с вечера, и запел голосом Леонтьева допотопный шлягер про вернисаж в Венеции.

Ах, вернисаж, ах, вернисаж!

Какой портрет, какой пейзаж!

Вот зимний вечер, летний зной,

А вот Венеция весной!

Он подсвистал певцу, и перед его внутренним зрением еще раз пронеслись утренние картинки… Он нажал на кнопку будильника, заставив Леонтьева замолчать, встал, огляделся, достал из шкафа куртку, шарф и снова взглянул на себя в зеркало; придирчиво осмотрев свое лицо, он пожевал губами, чтобы вернуть им яркий цвет и выразительность, затем продуманным небрежным движением накинул на шею очень длинный шарф темно-вишневого цвета, связанный когда- то Милочкой, его бывшей второй женой, надел теплую джинсовую куртку на меху, но не стал ее застегивать, перекинул через плечо ремень спортивной сумки и вышел из своей квартирки в общий коридор.