Читать книгу "Фермуар последней фрейлины - Наталья Александрова"

В гневе он уже забыл о том, как бледная до синевы Настя с ужасом смотрела на нож в руках Васи Беленького. Кличку свою Вася получил за свои светлые глаза, которые, как только Вася доставал нож, становились совершенно белыми.

Говорили, что Вася уже порезал множество людей и давно уготовлено ему место в психушке, у него и справка даже есть, но как-то умудрялся он ходить на свободе. И вид его белых глаз пугал его жертв больше, чем нож в руке. И Настя от ужаса едва не потеряла сознание. Но Сергей же спас ее, уговорил этих троих дать ему отсрочку! А она… От злости он бухнул в дверь ногой.

Тут открылась дверь квартиры напротив, и соседка Зоя Васильевна поманила его молча.

В прихожей она показала ему на два чемодана и сказала, чтобы шел быстрее отсюда, потому как шум непременно привлечет соседей и кто-нибудь вызовет полицию, а ему, Сергею, насколько она понимает, это сейчас ни к чему.

Сергей подавил готовые сорваться с языка ругательства, взял вещи и ушел. Как-то сумела эта старая ведьма его убедить. И ведь не орала, не ругалась, говорила спокойно, даже тихо, а руки сами взяли чемоданы, и ноги сами пошли из этого дома прочь.

С тех пор прошло два года, он не возвращался сюда никогда. Первое время звонил по телефону, пытался с женой как-то договориться, потому как жить было негде. Разумеется, сестра его жить в общую их квартиру не пустила. Даже переночевать не позволила.

Тебя, говорила, пусти, так потом не выгнать будет. Зять смотрел волком, племянники тоже круговую оборону заняли. Сестра в пылу разговора и обмолвилась, что знает о нем все, знает, за что жена его из дома выгнала.

Уж не Настька ли ей позвонила? Нет, оказывается, видел его кто-то в том подвале, где он время проводил и все деньги оставлял. Кто-то из дальних знакомых узнал, кому-то сказал — слухи очень быстро разносятся, говорят же, что Петербург — город маленький. Так что сестра очень была настроена против него. У меня, говорила, дети, а ты, такой-сякой, хочешь их без жилья оставить? Доля-то от этой квартиры твоя по закону…

Что-то он тогда сестре сказал в сердцах, зять драться полез, еле-еле их разняли. А у него положение аховое, денег нужно было достать за три дня во что бы то ни стало.

Тогда сестра и говорит, что выплатит ему его долю за квартиру, только чтобы он отказ подписал от всех претензий. И деньги предложила смешные, раз в пять меньше, чем на самом деле доля стоит. Больше, говорит, у нас нет — сам видишь, семья большая, детей трое.

И ведь стояла насмерть, ни рубля не прибавила, зараза, а еще сестра родная! Пришлось по ее правилам играть, а как отдала ему деньги, так и сказала, чтобы духу его не было поблизости от ее дома. И не звонил чтобы. Не хочу, говорит, детьми рисковать, как будто он бандит последний, маньяк серийный какой-то…

Он тогда долги отдал, квартиру снял, работу поменял. Вроде наладилось все, а потом не смог удержаться, снова в тот подвальчик пошел. И все деньги просадил.

Эти мысли вихрем пронеслись в его голове, и Сергей пришел в себя. Ему сейчас не о прошлом нужно думать, а о настоящем, потому что если он не выполнит то, что ему велено, то будущего у него не будет. Это он точно знает.

— Здравствуйте, Зоя Васильевна! — повторил он и улыбнулся, как он думал, приветливо и обаятельно. — Рад вас видеть! По-прежнему бодры и здоровы!

— Скриплю потихоньку, — спокойно ответила старуха и прошла мимо, не задерживаясь.

Не стала спрашивать, какими судьбами он здесь, зачем приходил к Насте. Старуха не то чтобы нелюбопытна, но неглупа, прямо никогда не спросит. Он был уверен, что и к Насте она тут же не побежит с вопросом, не намерена ли она с бывшим мужем помириться. Ну и ладно. Ему до этого дела нет.

Сергей выбросил старуху из головы и сосредоточился на том, что случилось с ним неделю назад.

За неделю до этого дня он медленно шел по улице, хмуро глядя под ноги.

В городе стоял чудесный солнечный день, навстречу Сергею то и дело попадались хорошенькие девушки — но ему было не до них. У него были проблемы, очень серьезные проблемы, и он не представлял, как из них выпутаться.

Он уже подходил к своему дому — точнее, к дому, где он нашел временное пристанище, — когда рядом притормозила темно-синяя машина.

В ту же секунду сработали его рефлексы. Сергей пригнулся, метнулся в сторону от машины и испуганным зайцем припустил прочь, к знакомой подворотне. Железная калитка была не заперта, он толкнул ее, проскользнул внутрь и хотел уже закрыть калитку за собой — как вдруг на его плечо легла тяжелая рука.

— Куда спешишь, Серый? — прозвучал до боли знакомый голос.

Сергей обернулся — и увидел круглую улыбающуюся физиономию Феди Паука, правой руки Николая Николаевича.

Рефлексы Сергея снова сработали быстрее мозгов. Он метнулся в сторону, пригнулся, попытался проскользнуть между Пауком и кирпичной стеной…

Но не успел. Тяжеленный кулак Паука пришел в соприкосновение с его физиономией, и Сергей отключился.

Правда, он довольно скоро пришел в себя — но обнаружил, что находится не в знакомой подворотне, а в еще более знакомом месте — в кабинете Николая Николаевича.

Сам босс сидел за широким письменным столом и с задумчивым видом тасовал колоду карт.

Сергей иногда задумывался, зачем Николаю Николаевичу письменный стол — никто никогда не видел, чтобы на этом столе лежал какой-нибудь листок бумаги, или книга, или стоял компьютер. Стол босса всегда был девственно чист. Зачем он тогда нужен? Просто для солидности? У всех боссов в кабинете есть письменный стол — значит, и у него тоже должен быть?

Хотя… ведь он иногда должен подписывать хоть какие-нибудь документы? Ведь у него наверняка есть недвижимость, собственность, имущество…

Сергей отмахнулся от этих посторонних мыслей и попытался сосредоточиться на собственном положении.

Оно было безрадостным.

Он полусидел на стуле перед огромным письменным столом, а за спиной у него раздавалось шумное дыхание. Как будто там пыхтел рассерженный слон.

Однако это был не слон. Это был Федя Паук, а это куда хуже слона или любого другого животного.

— Ну что, очухался? — проговорил Николай Николаевич, сложив колоду. — Нам с тобой давно нужно поговорить.

Сергей промолчал. Собственно, пока его участие в разговоре не подразумевалось.

— Ты помнишь, сколько мне должен? — лениво протянул Николай Николаевич.

Вот теперь от Сергея требовался ответ. Быстрый и точный. Однако он молчал.

Сергей молчал не потому, что не знал ответа. Он его знал даже слишком хорошо. Если бы его разбудили посреди ночи и спросили, сколько он должен Николаю Николаевичу, — он тут же ответил бы, не задумавшись ни на секунду. Этот долг был его кошмаром.

Но ответить сейчас — значило ускорить расплату. Расплату, которая и так была неизбежна.