Читать книгу "Высотки сталинской Москвы. Наследие эпохи - Николай Кружков"

Начальный этап этого периода, пришедшийся на 1933–1934 годы, был отмечен многочисленными творческими дискуссиями по вопросам формообразования, в ходе которых зодчие озвучивали основные принципы проектирования советских городов будущего. Уже тогда многим становилась очевидна печальная участь конструктивистской эстетики – архитектура, акцентирующаяся на утрированных достижениях сиюминутной техники, стареет столь же быстро и малопривлекательно, сколь и сама вчерашняя техника. Оппоненты конструктивистов отмечали, что «функциональность» их архитектуры являлась в действительности ложной декорацией. Эффект восприятия достигался функционально неоправданными излишествами: ненужными балконами, остеклениями, которые приведут к перерасходу тепла и усложнят обслуживание фасада. Сегодня, по прошествии многих лет, материалы архитектурных дискуссий 30-х годов скрыты от читателя в толстых подшивках довоенной периодики, но это не означает, что дискуссий совсем не было. Это не дает оснований утверждать сегодня, что все архитекторы думали и работали единообразно, по команде сверху тиражируя однотипные образы.

В числе слушателей факультета усовершенствования академии первого набора оказались архитекторы К.С. Алабян, А.К. Буров, А.В. Власов, А.А. Кейслер, Л.И. Савельев, В.Н. Симбирцев, И.Н. Соболев, О.А. Стапран, Д.Н. Чечулин. Слушателям и аспирантам академии создавались самые благоприятные условия для усвоения теоретических знаний, учебного и реального проектирования, занятий рисунком и живописью. Для молодых архитекторов общение с крупнейшими теоретиками и практиками было огромной школой профессионального мастерства. С октября 1935 года по конец января 1936 года, в период завершения занятий, группу выпускников факультета усовершенствования направили за границу для изучения классической и современной архитектуры. Несколько месяцев, проведенных среди шедевров Античности и Ренессанса, ансамблей французского классицизма и романских замков, храмов Древнего Египта, памятников эллинизма и Византии, среди природы, жизни и быта других народов, оставили у молодых специалистов неизгладимое впечатление[7].

Можно сказать, что «сталинский стиль» в советской архитектуре начал формироваться еще в 30-х годах на фоне того, как конструктивизм оставлял свои позиции. Поиски стиля велись в условиях, когда зодчим порекомендовали обратить внимание на освоение наследия классики. Однако какого именно наследия? Модерна, готики, барокко? К концу 30-х годов попытки освоения традиционных приемов чаще выражались в подчеркнутой строгости и рустовой рельефности фасадов. Кварталы таких зданий можно встретить практически в любом российском городе. Как правило, именно ими застраивали ключевые на тот период магистрали.

Поточно-скоростное строительство двенадцати жилых домов общей жилой площадью 50 тыс. м2 на Большой Калужской улице (ныне Ленинский проспект), предпринятое по предложению А.Г. Мордвинова еще в 1939–1940 годах после успешного опыта поточного строительства при расширении головного участка улицы Горького, имело огромное значение для развития типового проектирования и индустриального домостроения. В разработке этих проектов участвовали А.Г. Мордвинов, Г.П. Гольц, Д. Н. Чечулин. Были приняты несколько типовых секций, что позволило создавать различные объемно-планировочные решения. Значительная часть конструкций была запроектирована сборными: металлические колонны, железобетонные и деревянные плиты перекрытий, перегородки, остекленные оконные и дверные коробки, лестничные марши. На строительстве работали экскаваторы и башенные краны, которые в то время еще были редкостью. При сооружении нескольких корпусов проверялись зимние методы кирпичной кладки. Уже на первом этапе поточно-скоростного строительства в Москве (на улице Горького, 1-й Мещанской, Можайском шоссе и Большой Калужской) была доказана возможность ввода в эксплуатацию крупных зданий за шесть-семь месяцев вместо полутора-двух лет[8].

Само укрепившееся за многие годы название «сталинская архитектура» свидетельствует о тесной связи этого архитектурного явления с именем И.В. Сталина. 14 июля 1934 года на совещании архитекторов и планировщиков, проходившем в одном из залов Кремлевского дворца, Иосиф Виссарионович дал ясные указания о том, как необходимо реконструировать столицу. «В архитектуре не должно быть ничего надуманного, показного, никакой мишуры, никакого эффекта ради эффекта. Во всех случаях надо исходить из правильно понятого масштаба, из целесообразности, из существа дела, учитывать конкретную обстановку и конкретные условия строительства, не допускать преувеличения и излишеств. Строить надо красиво и экономно, считаясь с запросами советского человека, с тем, как ему будет лучше, удобнее. Излишне высокие дома не дают удобств для живущих в них. К чему создавать излишне широкие магистрали? Ведь ширина магистралей и улиц определяется в первую очередь целесообразностью, возможностью обеспечить по ним бесперебойное движение транспорта и пеше ходов…»[9]

Новый этап развития советского градостроительства начался еще в годы Великой Отечественной войны. 6 ноября 1943 года И.В. Сталин сказал, затрагивая вопрос восстановления городов, разрушенных фашистскими захватчиками: «В районах, где временно хозяйничали фашистские погромщики, нам предстоит возродить разрушенные города и села, промышленность, транспорт, сельское хозяйство, культурные учреждения, создать для советских людей, избавленных от фашистского рабства, нормальные условия жизни. Уже теперь полным ходом развернулась работа по восстановлению хозяйства и культуры в освобожденных от врага районах. Но это только начало. Нам необходимо полностью ликвидировать последствия хозяйничанья немцев в районах, освобожденных от немецкой оккупации. Это большая общенародная задача. Мы можем и должны решить эту задачу в короткий срок» [10].

До конца войны оставалось без малого два с половиной года, а М.И. Калинин в своей статье «Большая общенародная задача», опубликованной в газете «Известия» 10 декабря 1943 года, обращается к советским архитекторам с открытым письмом. Он говорит, что разрушенные города России должны возродиться неувядаемыми памятниками доблести и славы, просит зодчих найти для этого достойные выразительные средства. «Сейчас советским архитекторам представляется редкий в истории случай, когда архитектурные замыслы в небывало огромных масштабах будут претворяться в реальном строительстве. И мы вправе ожидать, что наши архитекторы удовлетворительно справятся с выпавшими на их долю задачами. В противном случае тяжелая моральная ответственность перед потомством ляжет на наше архитектурное руководство и на нашу архитектурную общественность»[11].