Читать книгу "Саблями крещенные - Богдан Сушинский"

— Теперь в этом уже можно не сомневаться, — согласился Сирко, выслушав сказанное д’Орденом в неспешном переводе князя Гяура. — Прекрасная тактика. Любопытная. В принципе, все неплохо придумано.

Полковник произносил эти слова, размышляя вовсе не о том, что происходило сейчас на берегу, у небольшого рыбацкого поселка неподалеку от Дюнкерка. Ему виделся… Крым. Чудились каменистый береговой излом в окрестностях Кафы, песчаные отмели Козлова [3]…

Полковник оторвался от подзорной трубы и осуждающе взглянул на Сирко, давая понять, что совершенно не разделяет его восхищения. Д’Орден не забывал, что перед ним офицеры-наемники, которые за ту же плату могли так же храбро воевать и на стороне испанцев. Разве совсем недавно их собратья не геройствовали на стороне австрийцев?

— Вы согласны с ним? — обратился полковник к Гяуру.

— Доводы слишком убедительны, — указал тот рукой на три дрейфующих у побережья корабля, от каждого из которых уже отчаливали баркасы.

— Можете передать свое восхищение испанскому командору, господа, — почти обиженно ухмыльнулся полковник д’Орден, вновь поднося к глазам подзорную трубу.

— При первом же случае, — вежливо заверил его князь.

Паруса кораблей вспыхивали пунцовым пламенем предзакатной зари, отблески которого озаряли свинцово-зеленую гладь моря. Еще не прозвучало ни одного выстрела, однако грозно враставшие в горизонт абрисы разбросанных по заливу флагманского галеона испанцев фрегата и брига [4] уже самим присутствием своим накаляли штилевую тишь прибрежного моря, порождая тревожные предчувствия у каждого, кто наблюдал сейчас эту картину.

— Сколько орудий может быть на галеоне, полковник? — спросил Сирко у д’Ордена, считая, что тот уже достаточно успокоился, чтобы не ревновать его и Гяура к испанцам. Полковник сам дал определение класса кораблей рейдерной эскадры, и теперь к нему обращались, как к знатоку.

— Думаю, не менее шестидесяти. Судя по тому, что у него четыре мачты.

— Достойный противник.

Словно подтверждая его слова, галеон огласил побережье и поселок на двадцать дворов таким мощным залпом своих орудий, будто сокрушал неприступную крепость. Флагмана сразу же поддержал фрегат. Предоставив ему расправляться с небольшим, наспех возведенным фортом — бревенчатой оградой, земляной насыпью и окопами, фрегат усеял ядрами подступающую к форту окраину поселка, преграждая путь к нему подкреплению и не давая гарнизону возможности отступить.

Бриг в это время медленно приближался к берегу, как бы прикрывая своими бортами несколько баркасов с десантом. Его капитан вел себя так, словно бы и сам собирался высаживать солдат прямо с борта, на мелководье. Этого он, естественно, не сделал, зато прицельно ударил из орудий прямо по форту, поддерживая уже высадившихся на берег пехотинцев жидковатым огненным валом и готовясь, в случае неудачи, первым принять их на борт.

— Пора бросать в бой казаков, — нервно напомнил д’Орден, когда восточнее и западнее форта, гарнизон которого составляла лишь поредевшая рота, начали высаживаться первые десятки «прибрежных корсаров», как теперь их называли во Фламандии [5], — иначе им придется не оборонять форт, а штурмовать его.

Залпы всех трех кораблей слились теперь воедино, и холм, на котором находился форт, словно бы взлетел на воздух. Султаны взрывов уничтожали все, над чем успели потрудиться здесь не только люди, но и природа.

— В этом уже нет необходимости, — спокойно обронил Сирко, попыхивая короткой трубкой с прямым вишневым мундштуком. Прищурившись, он по-ястребиному всматривался в даль, совершенно забыв при этом о подзорной трубе. — Гарнизон успешно отходит к лесу.

— Это бегут всего лишь несколько солдат. Кучка трусов. Остальные сражаются. Им не дадут возможности отойти. Смотрите, над фортом все еще развевается французский флаг!

— Разве что флаг, — невозмутимо согласился Сирко. Даже у Гяура закралось подозрение, что сейчас казачьему полковнику совершенно безразлично, что произойдет с оборонявшимися на этом небольшом приморском взгорье воинами.

— Князь, — кивнул тем временем Сирко в сторону форта. — Два полуэскадрона. Редкой цепью, иначе канониры выкосят вас орудийными залпами. И на татарский манер: «Алла, алла!» Да погромче.

Гяур оглянулся на стоявших позади него ротмистров Улича и Хозара. Те молча повернулись и бросились по склону к своим лошадям. Им не нужно было объяснять, что Сирко имел в виду, требуя атаки «на татарский манер». Когда они с гиком, свистом и улюлюканьем неслись по равнине, каждый с копьем в левой руке и саблей в правой, — на молчаливых, больше привыкших к рыцарским турнирам, нежели к настоящей азиатской сече, испанцев это производило должное впечатление.

Еще через несколько минут две полусотни казаков под их командованием, с разных сторон обогнув лесистую возвышенность, за которой они ждали своего часа, понеслись к побережью, делая вид, что пытаются отсечь испанцев от баркасов. Хотя сил для этого у них было явно недостаточно. Еще одна полусотня — но уже французских драгун — нацелилась прямо на форт, вбирая в себя с десяток оставивших укрепление конных и пеших солдат гарнизона.

Поняв, что на равнине противостоять этим, невесть откуда появившимся и невесть какой армии принадлежащим кавалеристам они не смогут, прибрежные корсары не стали упорствовать и, оставив подступы к форту, во всю прыть понеслись назад, к утесам и скалам, к спасительным баркасам. Уцелевшие солдаты гарнизона выстрелили им вслед из единственного оставшегося орудия. Но ответом им стали мощные залпы галеона и фрегата. В то время как бриг сразу же ударил по кавалеристам, поддержав группу стрелков, оставленных для охраны баркасов.

В азарте атаки некоторые всадники врывались на мелководье и пытались догонять лодки прибрежных корсаров. Их порыв испанцы приветствовали выстрелами и насмешками.

— Уводите своих людей с побережья! — метался Гяур у подножия холма, на котором высился форт. — Улич! Хозар! Вы слышали мой приказ?

— Слышали! Уводим! — послышался ответ Хозара.

— Лейтенант?! — перехватил Гяур за узду лошадь командира французского полуэскадрона. — Вы что, не понимаете, что корабельные орудия растерзают ваших драгун?