Читать книгу "Булат - Кирилл Кириллов"

Вывернув голову, купец мельком взглянул на медленно удаляющийся берег, где суетились хорасанцы. Одни попарно вязали пленных, другие сталкивали в воду трупы. Третьи, стоя у самой воды, целились в него из самопалов. Клубы порохового дыма окутали их фигуры. Одна из пуль срикошетила от ближайшего камня, брызнув в лицо осколками. Остальные легли дальше, за границами видимости. Громыхнул долетевший залп.

Афанасий сильнее заработал руками и ногами. Опять попал в стремнину. Река жадно вцепилась в него, потянула на дно. Купец забился пойманной в сеть рыбой, но вырваться не смог. Его притопило, провезло лицом по корягам на дне. Вышвырнуло на миг на воздух, дав сделать полувдох и с силой опустило на невидимые в глубине камни, выбивая обратно только что набранный воздух. Затрясло тряпичной куклой, швырнуло в сгусток колючих ветвей. Не помня себя, ухватился Афанасий за эти ветви, замотал головой, отбрасывая со лба и глаз слипшиеся волосы.

– Боже милосердный, благодарю тебя за спасение, что послал ты мне в столь трудный час, – пробормотал он, оглядывая суковатое, вывернутое с корнем деревце, за ветви которого он уцепился. Однако на бога надейся, а сам не плошай, мелькнуло в голове, когда стволик налетел на камень, захрустел, воткнул в грудь купцу тонкие веточки. А ежели вот так? Он развернул неподатливое плавсредство большой веткой вниз, навроде киля. Путаница корней на том конце чуть изменила курс, обходя очередное нагромождение камней. Лишь треснули в кильватере обламываемые ветки. А вот так? Афанасий крутанул стволик в другую сторону, тот вильнул, закрутился, чуть не опрокинув «капитана».

Крутоват разворот вышел, подумал он, выплевывая воду, после которой скрипели на зубах песчинки, а вот если не усердствовать, то в самый раз. Он снова повел стволик, уверенно лавируя меж камней. Теперь еще вот мешочки наверх поднять, а то не промокать-то вроде не промокают, но лишний раз испытывать судьбу не стоит. Вот теперь еще локоть сюда, вот в развилочку эту, и вот эту ветку отрубить – он взмахнул кинжалом – чтоб в глаза не тыкалась. А что, хорошо, удобно даже. И вода на диво теплая, почти не чувствуется.

Да эдак он черт-те куда уплывет от персов этих. Даже до моря-окияна добраться сможет, ведь любая река туда впадает. Только бы зверюг тех хвостатых, что у стен дворца Ханумана его чуть на зуб не спробовали, не повстречать. Они в воде князья великие, от них на таком бревнышке не уплыть. Ну да пока не видно, можно и…

О том, что можно, он подумать не успел. Дерево неожиданно остановилось и начало принимать свое природное положение – корнями вниз, ветвями наверх. Одна из особо толстых веток подцепила купца за рубаху, потянула за собой, затаскивая в крону. Прежде чем он успел понять, что за чудо такое приключилось, дерево поднялось вертикально и ухнуло вниз в затяжным падении.

Водопад!!!

Вымытое за долгие годы падающей водой озеро у подножия водопада целиком приняло дерево с висящим на нем Афанасием. Пронизанная столбами солнечного света вода затормозила падение, и в дно корни стукнулись уже на излете. Только поэтому острые ветви не проткнули купца насквозь, однако досталось ему немало. Ребра хрустнули, отдавая в многострадальный бок. Вся грудь покрылась неглубокими рваными ранками. Хрипя и отплевываясь, он всплыл вместе с деревом, покрутился и так и сяк, отцепляя рубаху от пробивших ее сучков. Опираясь на ствол, поднял голову над водой.

Водопад был не очень высокий, саженей четыре-пять в высоту, и почти не шумный, оттого-то и не заметил его Афанасий вовремя. Озеро под ним тоже невелико, саженей пятнадцать, много двадцать в поперечнике. А вытекал из того озера лишь ручеек, что с места можно перепрыгнуть. Видать, был и еще один водосток, но это значения уже не имело. Дерево все равно не проплывет по ручейку, а значит, нужно менять способ передвижения.

Афанасий оттолкнулся от послужившего ему верой и правдой ствола, в три несильных гребка проплыл отделяющее его от берега расстояние. Выбрался на сухое, цепляясь за обильно растущую по краю траву и рухнул в нее, вконец обессиленный. Полежал минут двадцать, перевернулся на спину, уставившись на барашки облаков в синем небе. Выскреб из бороды речную тину. Вздохнув полной грудью, закинул руки за голову.

А жизнь-то, оказывается, прекрасна и удивительна. Погода чудесная, работорговцы нерасторопны, а бок не болит впервые за долгое время. И ни от кого не надо удирать. Вот оно как переживания-то помогают осознать ценность спокойствия и простых человеческих радостей.

Належавшись вдоволь, он сел, отжал рукава давно потерявшей цвет рубахи. Расшнуровал обувку, вытряхнул из нее воду, хотел надеть вновь и замер, так и не сподобившись. В мозгу его адским пламенем вспыхнула страшная мысль – зелье!

Он провел руками по бокам и груди. Отбросив в сторону башмак, рыбкой кинулся обратно в озеро. Размашисто загребая руками, подплыл к дереву, которое уже снесло возникающим под струями водопада течением к устью ручья. Осмотрел ствол. Зашарил руками по скрытым темной водой веткам. Нету. Холодея, нырнул, щурясь в замутненной мусором воде. Ничего. Погрузился снова, аж до самого дна. Озеро было глубоким. Внизу вода давила так, что звенело в ушах.

Стараясь не обращать внимания на звон, он стал вершок за вершком ощупывать дно. Мешочков не было. Конечно, озарило его, ухнул-то в воду эвон где, а ищу там, куда дерево снесло. Не там, выходит. От этой мысли стало немного легче. Проплыв до того места, где он вместе с деревом слетел с верхушки водопада, нырнул вновь. Зашарил пальцами по дну, загоняя под ногти веточки и частички ила. Ничего. А если мешочки развязались, и в них попала вода? Но тогда, наверное, еще высушить можно… А если содержимое высыпалось и теперь медленно растворяется в воде? Черт! Его богатство, благополучие его семьи прямо сейчас расплывалось по темной глади, утекая вдаль тонким ручейком.

Вынырнув за очередной порцией воздуха, он в сердцах саданул кулаком по ненавистной воде, выбив из нее фонтан брызг. Та осталась равнодушной к его терзаниям. Он снова ударил по ней. Шлепок получился куда более сильным, а выбитые брызги накатили волной, которая пришла… Почему-то сзади. Озадаченный, купец обернулся.

Чуть позади, лицом вниз плавало почти обнаженное тело. Колыхались по воде размотавшаяся чалма и белая набедренная повязка. Еще один с водопада сверзился. Индус. Да может, живой еще?

Афанасий подплыл, поднырнул, схватил подмышки, перевернул. Взглянув в темные, остекленевшие глаза, понял – этому уже ничем не поможешь. Жалко, молодой ведь совсем. Явно из тех, кто вступился за своих женщин и детей на полянке у реки. Ну да, вон и рана от копья в животе. Рана такая, что не сразу от нее умрешь, помучаешься сначала. Зверье! Может, еще живого в речку кинули.

А он же упал-то где? Афанасий взглянул на устье водопада, перевел взгляд на тело. Вот, значит, оно как? Все, что слетает с водопада, попадает не совсем в то место, куда стремится вода?

Оттолкнув индуса подальше к берегу, Афанасий снова нырнул, почти вслепую зашарил по дну руками. Вынырнул, чтобы глотнуть свежего воздуха, опять нырнул. Когда легкие начало жечь огнем, пальцы наткнулись на веревочную петлю. Сжали судорожно. Загребая одной рукой, Афанасий вытащил добычу на свет божий, поднял над головой. Отбросив волосы со лба, вгляделся. Они, родимые.