Читать книгу "Пять ночей. Вампирские рассказки - Николаос"

Да… я уж сделал все что мог…

Уже через несколько шагов я окликнул ее:

— Пат, а откуда ты знаешь Монтроуза и Демона?

Ее улыбка стала шире и как-то раскованнее.

— С Монтроузом я не знакома, слава Богу. А Демон — я покупала ему дом. С оранжереей. Ты не представляешь, как это сближает.

Внезапно она вернулась, сжала мою голову в ладонях и поцеловала.

— Слушайся его, Майк, он твой единственный шанс. И постарайся успеть до полуночи. Я уверена, что Демон не из тех, кто ждет комендантского часа, чтобы перекусить, но все-таки.

* * *

Я бесцельно шел по улице, отфильтровывая в голове мысли ужасные от невыносимых, и вдруг подумал, что Триш может жестоко поплатиться за то, что дала мне адрес. Если бы не забота о собственной жизни, чувство вины впечатало бы меня в асфальт. Это могло означать одно — она до сих пор меня любит, и от подобной мысли мне стало еще хуже.

Я шел и думал, какому такому умнику вообще пришла в голову идея «Бизнес-ланча». Тому могло быть миллион причин, но с фасада все выглядело логично. Согласно кодексу «Бизнес-ланча» слэйеров ликвидировали, но дали право населению защищаться от нежити при нападении последних. Можно подумать, раньше этого права не было… С другой стороны вампирам предоставлялось время с полуночи до трех на охоту, которая не должна выходить за пределы улиц. Проще говоря, сиди дома — и тебе ничего не угрожает. Ура, мы победили! С первого взгляда опять-таки логично, но если вы представили себе ораву голодающих монстров и вымерший город с 00 до 03, то вы жестоко ошибаетесь. Лично я не переступлю порог квартиры после двенадцати и под дулом пистолета, но достаточно выглянуть ночью в окно. Там светлее, чем днем, и народу не меньше. Люди — недоступные пониманию существа, все они отчего-то твердо уверены, что с ними никогда не произойдет такая ужасная вещь, как с Джоном Доу из соседнего подъезда.

Да, немаловажная деталь. Со стороны людей обещалось не натравливать никого друг на дружку, избегать этой темы в СМИ и вообще помалкивать. Все ознакомлены с правилами, а соблюдать их или нет — личное дело каждого. Это вооруженный мир или холодная война — называйте, как хотите. И все равно я хоть убей не понимал, что мы тут выиграли — получается, что вампиры получили подобие прав, а мы не получили ничего. Тот, кто составлял условия перемирия, или злой гений, или провидец. Или вампир. Волки сыты, а овцы в случае чего — сами виноваты.

Боюсь, что близок день, когда эту мразь будут представлять в суде мои же коллеги, и возможно, я сам. Если выживу. Адвокат должен быть бессовестным и гибким, первому меня учить не надо, да и вообще я способный, но все же надеюсь, что легализация не зайдет так далеко. В любом случае, биологическое равновесие пока завидно держится, народ не протестует, а власти добились резкого сокращения количества бездомных — мм… разными путями. К тому же за время перемирия не было зарегистрировано ни одного убийства вне комендантского часа! Вампиры оказались чудовищно законопослушны, а все потому, что мы этим похвастаться не могли.

Правда, никто еще не думал, что будет, когда люди прозреют и перестанут динамить комендантский час, но… выгляните еще раз в окно после полуночи. Вряд ли это скоро случится.

Я остановился перед витриной цветочного магазина и, немного помедлив, вошел.

— Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — обратилась ко мне продавщица.

«Убей моего врага» — подумал я и сказал:

— Что это за растение?

Рядом со мной стоял симпатичный горшок, а из него росли листья сочного зеленого цвета. Они напоминали лопаты, над которыми кто-то поизвращался в художественном вырезании.

— Монстера, — очаровательно улыбнулась мне девица.

Как мило. Монстера для монстра. Я едва удержался от истерического смешка.

— Я ее беру.

Продавщица бросила на меня настороженный взгляд, но я отзеркалил ей ее же дежурную улыбку — она у меня получается виртуозно — и вышел с цветком в обнимку.

Знамения бомбардировали меня без устали. Не успев переступить порог, я буквально носом уткнулся в афишу, на которой изображался здоровый гладиатор зверского вида, а над ним в языках пламени извивалась надпись: «КОЛИЗЕЙ». Ясно, что написанное мелкими буквами я читать не стал, просто отвернулся и сделал вид, что сосредоточен на ловле такси. На самом деле у меня сердце подпрыгивало где-то в горле, а мозг умолял поставить цветочек на обочину и мотать отсюда со скоростью звука.

Однако у меня хватило духу прислушаться к рациональной части сознания, оказавшейся в жестоком меньшинстве, глубоко вдохнуть и посмотреть. Сначала — на адрес. Потом — на часы.

Было десять. Успей до полуночи, Золушка, иначе превратишься в труп. В лучшем случае — в живой труп.

Через полчаса таксист высадил меня в довольно удаленной от центра местности перед двухэтажным особнячком, нисколько не напоминавшим готический замок. Это не мешало мне сразу определить, что Демон любит роскошь.

Я огляделся. Свет был только над входом, тремя мраморными ступеньками типа «в гололед ломаем ноги», но на втором этаже было открыто окно. На подоконнике кто-то сидел — смутно видимый силуэт в изящной темной раме окна, едва освещенный из глубины комнаты.

Внезапно под ноги мне упал тлеющий окурок, в сантиметре от чугунной урны с витиеватыми узорами.

— Черт, — послышалось сверху.

Машинально я наступил на окурок, потом поднял с безупречного светлого мрамора и бросил в урну.

— Вот спасибо, миленький, — снова раздался голос, — обычно я не промахиваюсь.

— Сквозняк, наверное, — сказал я, пытаясь рассмотреть, с кем говорю. Он склонился вниз, но ничего не было видно, только тень с непонятными зелеными бликами на месте глаз.

— Слушай, а ты вообще кто?

— Майк Норман, — сказал я, обнимая цветок, как любимую.

— И что ты хочешь, Майк Норман?

— Мне нужен Демон.

— А. Ну заходи.

Я вошел и сразу уперся в винтовую лестницу, по которой подняться реально было только на четвереньках. Пока я влез по ней, стараясь не уронить монстеру, прошло энное количество времени, и за это время все мои мысли были сосредоточены только на действии. Если бы я позволил себе посторонние мысли, боюсь, меня бы уже здесь не было.

Наверху было несколько подряд стоящих дверей, как в гостинице, и я вошел единственную открытую.

Изнутри в комнате было гораздо светлее. Она была будто нежилая — вся мебель зачехлена, а зеркала закрыты белыми простынями, свободным был только стеклянный столик на резной ножке.

— Кто-то умер? — вырвалось у меня.

— Полагаю, что я. И давненько.

Демон все еще сидел на подоконнике, свесив одну ногу и пуская в небо колечки дыма разной формы.