Читать книгу "Приключения Одиссея - Александр Егоров"

– А теперь ступай в хлев и валяйся в грязи! – повелела она.

Но отрава не подействовала. Одиссей не захрюкал и не встал на четыре ноги. Вместо этого, он выхватил свой меч и занес его над головой колдуньи. Испугалась она и упала на колени, умоляя сохранить ей жизнь.

– Кто ты, пришелец? – воскликнула она. – До сей поры никто не мог избегнуть моих чар. Уж не хитроумный ли ты Одиссей? Боги предсказали, что ты придешь ко мне!

– Это именно я, – отвечал Одиссей. – Сию же минуту верни моим товарищам их прежний облик!

– Я все исполню, – пообещала Цирцея, – только вложи меч в ножны!

Тогда Одиссей заставил ее дать нерушимую клятву богов, что она не причинит вреда ни ему ни его людям. Колдунья согласилась – и, надо отдать ей должное, клятвы своей не нарушила. Выгнав свиней из хлева (те радостно захрюкали, увидав Одиссея), она намазала каждую волшебной мазью – и свиньи снова стали людьми. Да что там, они стали еще сильнее и краше, чем были!

Товарищи обступили Одиссея, обнимали и благодарили его, и их неподдельная радость тронула даже Цирцею.

– Как любят они тебя, герой, – тихо сказала она. – Я бы тоже любила тебя, если б ты был моим мужем.

Одиссей поглядел на нее и улыбнулся.

Целый год жил Одиссей с друзьями на острове Цирцеи, проводя дни и ночи в удовольствиях. Но не забыли они о доме. Истек год, и пришел Одиссей к Цирцее, и попросил ее отпустить их на родину.

– Я не смогу удержать тебя, герой, – ответила волшебница с грустью. – Но я знаю, много опасностей ждет тебя на пути домой. Много будет великих соблазнов. Берегись манящих голосов с моря! Не слушай их – и сделай так, чтоб никто их не слышал!

Тогда Одиссей еще не знал, что этот ее совет пригодится очень скоро.

* * *

Как только зажглась утренняя заря на небе, покинули греки остров Цирцеи. Долго плыли они и услышали чудесное пение. Божественно красивые девичьи голоса как будто звали к себе, и их хотелось слушать и слушать, и плыть к ним ближе и ближе.

Это были сирены, коварные морские русалки – если тебе так будет понятнее. Одиссей слышал о них от Цирцеи. Чудным пением эти сирены завлекали мореходов к себе на остров – а там губили без пощады.

Одиссей едва успел приказать своим спутникам залепить себе уши воском. Себя же он велел привязать к мачте, но уши залеплять не стал.

Только он попросил товарищей: что бы ни случилось, они не должны ни в коем случае его отвязывать.

И вот гребцы взялись за весла, и корабль быстро побежал мимо острова сирен. И пение их звучало все громче и громче, и было оно все сладостнее.

– О, плыви же к нам, великий Одиссей! – взывали сирены. – Нет в мире равных тебе! Направь же к нам свой корабль и раздели с нами наше вечное счастье. Нет ничего, что сравнилось бы с этим наслаждением!

Одиссей, привязанный к мачте, был уже готов поддаться на их уговоры.

И только когда скрылся из виду опасный остров, встали из-за весел его спутники, вынули воск из ушей и отвязали своего предводителя.

– Я благодарен вам, друзья, – сказал им Одиссей и обнял каждого.

Но знал он, что очень скоро потеряет многих в следующем смертельном испытании, пройдя между Сциллой и Харибдой.

* * *

Не прошло и нескольких часов, как мореходы увидели вдали высокие скалы, а над ними клубы черного дыма – и услышали ужасный плеск и гул, будто кто-то заглатывал целое море. Это и была Харибда, бестелесное морское чудо, ненасытная глотка, гигантский водоворот. Во тьме среди скал таилась она, крутила и вертела морскую воду и затягивала в пучину любой корабль, подошедший слишком близко.

Но если сторонишься Харибды, неизбежно подплывешь к Сцилле – другому чудовищу, обитавшему в пещере на соседнем утесе. Говорили, что Сцилла имеет женское тело, а на нем – целых шесть громадных собачьих голов с острейшими зубами, и эти головы постоянно лают и визжат. Говорить-то говорили, но мало кому довелось своими глазами увидеть Сциллу и услышать ее лай и визг. А те, кому довелось, больше уже ничего не могли рассказать.

Между двумя скалами, между Сциллой и Харибдой, оставался лишь узкий пролив, шириною в расстояние полета стрелы. И вот в этот-то пролив сильнейшее течение несло корабль Одиссея.

Гребцы в страхе побросали весла. И тогда Одиссей воскликнул:

– Друзья! Много бед мы видели, многих избежали опасностей! Не теряйте же мужества. Возьмите в руки весла. Правьте подальше от водоворота!

Моряки послушались. Налегли они на весла, что было сил, и корабль понесся в пролив – туда, где шумела Харибда. Одиссей видел, как поглощает она морскую воду. Волны бурлили и клокотали возле ее громадной пасти, а в ее чреве, как в котле, кипела вода и морская тина пополам с камнями. Когда же извергала Харибда воду обратно, потоки захлестывали соседние скалы и шум стоял такой, что не было слышно собственного голоса.

Но корабль Одиссея на гнущихся веслах проскользнул мимо. Только краем задела его ненасытная Харибда, лишь чудом не увлекла в пучину.

Уже казалось, что самое страшное позади, когда в пещере на соседней отвесной скале проснулась Сцилла.

С ревом и лаем она бросилась на корабль. Вытянула все свои шесть длинных шей с шестью собачьими головами. В пасти у каждой было по три ряда зубов. И каждая пасть схватила по человеку!

Одиссей поднял копье. Но Сцилла даже не заметила его. Он успел лишь увидеть, как бились в ее зубах шестеро его товарищей – они отчаянно кричали и звали на помощь, но Сцилла только крепче сжимала свои пасти. У входа в свою пещеру она сожрала их всех – и на время успокоилась.

Корабль без шестерых гребцов потерял ход, но больше ему ничто не угрожало.

Одиссей опустил голову. Он с самого начала знал, что так будет. Знал он и то, что шестиголовая Сцилла может схватить лишь шестерых – но в Харибде они погибли бы все до одного.

Этот выбор тяжким грузом лег на его сердце.

Нам грустно рассказывать об этом. Но историю Одиссея люди запомнили навеки. Теперь, когда кому-то приходится выбирать между плохим и очень плохим решением, про него говорят: «он должен проплыть между Сциллой и Харибдой».

Ты знаешь, и в наши дни такое происходит довольно часто.

* * *

Остались позади Харибда со Сциллой. Убитые горем товарищи Одиссея угрюмо молчали, и Одиссею нечего было сказать им.

Когда вдали показался остров, Одиссей смотрел на него без радости. Ведь это был остров Тринакрия[7], остров бога солнца, Гелиоса. В любой другой день Одиссей был бы счастлив встретить эту благословенную землю, но не сегодня.