Читать книгу "Белая ель - Вера Камша"

– Не дороже денег, – проворковала известная своей скупостью Магна, расплачиваясь со сладкомордым лавочником и подхватывая будущую невестку под локоток – До Соловьиной Ночки всего ничего, нужно успеть тебя обрядить. А то перед господарем стыдно будет.

Перед господарем? Барболка не поняла, произнесла она эти слова вслух или нет, но перед глазами встало худое, строгое лицо, и девушке захотелось взвыть в голос. Матери Ферека было не до невесты сына, она следила за руками Петё – упаси Создатель отмерит на палец меньше. Барболка с тоской глянула в распахнутое оконце. На дворе Жужа обнюхивалась со злющим цепным кобелем, в пыли копошились куры, на заборе, наблюдая за женами, расправлял рыжие крылья петух. Мимо распахнутых ворот проехал возчик с бочками, прошли два винодела и кузнец.

– Помоги, дочка, – пропела мельничиха, примериваясь к узлам. Барболка послушно подхватила свалившееся на нее богатство. На невзятые деньги она б могла купить в десять раз больше. Петё суетился, открывал двери, цыкал на пса. Петух на заборе прикрыл один глаз и издевательски заорал.

– А я, – Барболка поудобней перехватила узел, – я думала… Вы ругаться станете.

– Вот овца дурная, – хмыкнула мельничиха, – что я, сыну своему враг? Пока у тебя всего добра было пьянычка да сучка, не хотела я тебя к Фереку пускать. А ты господаря нового прихватила. Слышала я, как он тебя в Сакаци зазывал, да не просто, а с мужем. Старая кровь за молодую дорого дает.

– Матушка, – у Барболки который раз за день запылали щеки, – не взяла я его денег. И не возьму.

– А и правильно, – кивнула мельничиха, – за песни тебе серебро давал, за рубашку Фереку золото выложит, а чтоб не понесла ты от кого не надо, я тебе травку дам. Хорошая травка, на себе пробовала.

– Матушка! – Боговы охотнички, за что ей такое? – А что Ферек скажет?

– А что ему говорить-то? – удивилась Магна. – Не нами заведено, не нами и кончится. Гици любую невесту взять может, только чтоб рубашку выкупил.

Они шли мимо харчевни, их все видели – люди, лошади, пегий мул, кот на крыше. Мать Ферека считала деньги Пала Карои, а Барболка Чекеи тащилась за ней, волоча узлы со своим приданым. Из-за угла выполз Пишта Гуци, надо думать, из кабака. Отец наверняка опять успел напиться, один рой он вчера уже проворонил. Проворонит и второй, а в Сакаци денег и впрямь куры не клюют. Она больше не бесприданница, все довольны, даже Жужа.

Барболка остановилась и положила вожделенные тряпки прямо в сухую, горячую пыль.

– Устала? – пропела мельничиха. – Сейчас помогу.

– Не устала, – выдохнула Барболка, понимая, что назад ходу не будет. – Забирайте ваши узлы. Совсем забирайте! Не нужны они мне. И браслет ваш не нужен. И Ферек. Другую покупайте и продавайте, а я вам не кобыла и не коза.

– Барболка, – завопила оторопевшая мельничиха, – окстись!

Но девушка уже мчалась по заросшей мальвами и крапивой улице. Все кончено, она не станет оглядываться, возвращаться, просить прощения. И упырей этих с мельницы тоже не простит. Никогда и ни за что!

Глава 2

1

Отец валялся на траве у забора, доползти до дома он не смог, ну и кошки с ним! Барболка была сильной, зимой она бы затащила пьянчугу в дом, как это делала не раз, но на улице стояла жара. Девушка с отвращением отвернулась от храпящего родителя и оглядела убогое хозяйство. Подумать только, еще четыре года назад они жили не хуже других, потом умерла мать, а отец запил. Не с горя, от лени…

Подошла Жужа, завиляла хвостом. Хочет есть. Барбола размочила хлеб в остатках похлебки, вынесла собаке и села за дощатый, вкопанный в землю стол, подперев щеку рукой. Она давно подумывала уйти, но кому нужна пасечница? Наняться в служанки? С ее внешностью ни одна хозяйка в дом не пустит. Остаются харчевни, а там пьяные гости, да и трактирщики с работниками не лучше. Попробуй, удержи их, да так, чтоб тебя в первый же вечер не выставили.

Жужа оторвалась от вылизанной до блеска миски и завиляла хвостом. Хорошо ей! Девушка вернулась в дом, отыскала желтую, праздничную юбку, посмотрела на свет. Пятна и прожженные отлетевшими угольками дырки никуда не делись. Такую на праздник не наденешь, а новую взять негде. Барболка немного подумала и отправилась за материнским платком, таким дряхлым, что даже отец не сумел его пропить. В юности мать была красавицей, жизнь превратила ее в высохший стручок, и с ней будет то же самое, если не хуже. Молодость и красота, они уходят, но пока еще весна!

Барбола потрепала по голове тявкнувшую Жужу и принялась кромсать старенький атлас, вырезая то ли звезды, то ли гвоздики. Приложила к пятнам, получилось даже лучше, чем думалось. Никогда не скажешь, что под черными лепестками прячутся пятна. Девушка бросилась вдевать нитку в иголку – через минуту она вдохновенно шила, напевая о черноглазом витязе.

Темной ночкой встречу я его,Никому о встрече не скажу.На дороге слышен стук копыт,Это скачет милый мой ко мне…

Отец спал, Жужа тоже, гудели предоставленные сами себе пчелы, неистово цвела калина, ветер играл белыми лепестками. Она не пойдет в Сакаци, нечего ей там делать! Пасечница господарю не ровня. И не возьмет она ничего, пусть не думает, что Барбола Чекеи за любым побежит, кто мошной тряханет. Эх, был бы Пал Карои бродягой без гроша за душой или разбойником лесным…

На рассвете милый мой уйдет,Я его до леса провожу .Никому о встрече не скажу,Буду снова темной ночки ждать…

– Барболка!

– Ферек? – Девушка с нескрываемым удивлением уставилась на бывшего жениха.

– Ты браслетами-то не кидайся, – молодой мельник протянул Барболке знакомую вещицу, – мать она того… Зря она.

Девушка отложила шитье и встала. Ферек улыбался, Жужа остервенело крутила хвостом, надеялась на подачку. Выходит, все как шло, так и идет? Ничего не было – ни встречи с седым господарем на дороге, ни песен, ни ссоры с Магной. Она снова невеста Ферека, ей не нужно идти в наймы. Надо только вильнуть хвостом и получить косточку и муженька.

Барболка осторожно взяла браслет, он был теплый, как молоко из-под коровы. Охотнички боговы, как же она не любит парное молоко!

– А что мать говорит?

– Злится, – признался Ферек, – ну да у отца с ней свой разговор. Он-то ее с довеском взял. С того и мельница у нас.

– Вот оно как, – протянула Барболка, не зная, что сказать.

– А с тобой мы так и так окрутимся, – заверил Ферек, – я, чай, не голодранец. Кого хочу, того и возьму.

Он-то хочет, а вот она? Барболка смотрела на статного крепкого парня. Молодой, богатый. Нарядная безрукавка, дорогие сапоги, круглое лицо, русые кудри… Красавец, не красавец, а лучше найти трудно.

– Я так мамаше и сказал, – отрезал Ферек, – так, мол, и так, хоть лопните, а Барболкину рубашку [6] на заборе к Соловьиной Ночке повешу.