Читать книгу "Мой ребенок - тиран! Как вернуть взаимопонимание и покой в семью, где дети не слушаются и грубят - Шон Гровер"

Перефразируя Ганди, я должен был воплотить в себе те изменения, которые хотел видеть в своем ребенке. Желая, чтобы она стала терпеливее, я сам должен был научиться терпению. Если я хотел, чтобы она перестала измываться надо мной, мне самому следовало прекратить мучить ее. Надеясь научить ее вниманию и заботе, я сам должен был показать пример.

Что ж, пора было забыть о сугубо теоретических знаниях, почерпнутых из книг о детской психологии, о психоанализе и прочей психологической чепухе. Покинуть Клуб страдающих родителей я мог лишь одним способом: поглубже покопавшись в собственном прошлом и поняв, почему я позволяю своей дочери садиться мне на голову.

Работа над собой практически никогда не дает результаты, если ей не сопутствует самопознание. Пора было прекращать винить во всем дочь и внимательнее посмотреться в зеркало.

Новый договор

После многих непростых дней самонаблюдений и самоанализа на меня наконец снизошло откровение. Вернее, целых три:

1. Поведение моего ребенка – отражение моего собственного поведения. Если я хочу, чтобы она вела себя по-иному, мне следует для начала изменить собственный образ действий.

2. История развития моей собственной личности, все, что сделало меня таким, каков я на самом деле, оказывает воздействие на каждый мой родительский шаг. Я должен разобраться с собственными страхами и неуверенностью, которые влияют на мою манеру общения с дочерью и провоцируют ее на капризы и скандалы.

3. Главное, что мне надо сделать, дабы изменить отношения с ребенком и прекратить террор с его стороны, – научиться лучше контролировать собственные чувства и побуждения.

Я осознал: разобраться в собственном внутреннем мире и лучше понять его – наиболее важная мера для исправления отношений с дочерью.

Исключительно личная практика

Юристы работают в сфере юриспруденции, доктора – в области медицины, а мамы и папы занимаются своей, родительской практикой. «Практика» – ключевое слово. Оно подразумевает непрерывный процесс обучения. Родитель – это не особая ипостась, а неотрывная часть вашей личности. И вам придется обратить внимание на каждую ее грань, на все, что формирует вашу неповторимую индивидуальность. – если, конечно, вы действительно хотите лучше справляться с родительскими обязанностями.

Родительство – шанс вырасти, стать более зрелым и гармоничным человеком. Каждый из нас проявляет неискушенность в тех или других жизненных ситуациях, и, когда мы становимся отцами и матерями, наша незрелость становится более явной. Связь родителей с детьми – это совершенно особые отношения, которые, однако, в одном ничем не отличаются от нашего общения с остальным миром: они укрепляются лишь практикой.

Блинное лечение

Итак, мои отношения с дочерью дошли до точки кипения. Я решил проконсультироваться с профессионалом. Это была горькая пилюля, но я чувствовал, что иначе сойду с ума. Звонок специалисту и назначение встречи сами по себе на многое открыли мне глаза. Я понял, как сложно бывает родителям обратиться за помощью. Во мне самом этот телефонный разговор всколыхнул множество неприятных чувств:

Неужели я плохой родитель?

Почему я говорю как мой собственный отец?

Что я за психотерапевт, если не могу справиться с собственным ребенком?

Изучив рынок и сделав множество телефонных звонков, я в конечном итоге решил обратиться к известному и уважаемому специалисту – консультанту в области воспитания. С трудом оправившись от шока после получения чека (даже не спрашивайте меня, сколько это стоило!), я несколько недель прождал назначенной даты и наконец посетил гуру. Оказавшись в кабинете, отделанном деревянными панелями, я с благоговением приготовился внимать мудрым советам светила, восседавшего за огромным столом красного дерева. Консультант слушал мой рассказ, прикрыв глаза и понимающе кивая. Когда я закончил, он продолжал молчать. На какое-то мгновение мне показалось, что собеседник уснул.

Но тут он открыл глаза, сложил руки на коленях и вздохнул, явно придя к какому-то выводу.

– Ходите с дочерью куда-нибудь позавтракать три раза в неделю, – сказал он.

Я подождал продолжения, затем спросил:

– И все?

– Пусть она говорит, а вы слушайте. Внимательно слушайте. Никаких советов, мнений, подсказок. Слушайте, и все. Продолжайте одну-две недели, потом ситуация изменится. – Он поднялся со стула. – И помните: для детей истерики и вспышки гнева нормальны. Но не для родителей.

Что он, черт возьми, имел в виду?

Я не успел даже крикнуть: «Верните мои деньги!» Вскоре я уже сидел в машине и ворчал всю дорогу до дома:

Он что, серьезно?

Я буду просто слушать, и это все исправит?

И что он там нес про вспышки гнева?

Я решил последовать его рекомендации, хотя, честно говоря, не ждал, что она принесет хоть какую-то пользу.

Когда в ближайший выходной я объявил дочери, что мы вместе едем завтракать, она счастливо улыбнулась. Я знал, что любое мероприятие с блинчиками получит ее полное одобрение, но здесь проявилось нечто большее. Она действительно была вне себя от радости. Схватив свою самую красивую шапку и любимую меховую зверюшку, она устремилась к двери. «Мам, пока! Мы с папой едем завтракать!» – довольно закричала она.

Сидя в нашем местном кафе, она весело болтала о мультиках и фильмах, о недавних играх с одноклассниками и новой подружке в школе. По ходу беседы я начал замечать, насколько ей приятно полностью владеть моим вниманием. Она просто сияла. Я старался молчать, лишь иногда задавая вопросы. Это нравилось ей еще больше.

Мы сидели у окна и наслаждались блинчиками, когда какая-то женщина внимательно посмотрела на нас с улицы. Сначала я думал, что она пытается разглядеть содержимое наших тарелок, но потом понял, что она просто поправляет макияж, глядя в стекло как в зеркало. Подкрашивая ресницы, она некрасиво раздула ноздри. Дочь захихикала: «Смотри, папа, какое у нее дурацкое лицо!» Мы от души рассмеялись. Быть может, этот эпизод покажется мелочью, но для меня он имел огромное значение. Впервые за очень долгое время мы с дочерью просто получали удовольствие от совместного времяпрепровождения.

Тот момент и завтрак стали поворотным пунктом в наших отношениях, началом совершенно нового общения. Я чувствовал себя ближе к ней и все больше наслаждался ее обществом. Я начал спрашивать себя, какие страхи, какая неуверенность стали причиной ее скандального поведения.

Затем я вспомнил разговор, состоявшийся через несколько дней после того, как мы привезли домой ее младшую сестру. Дочка, явно серьезно раздраженная, отозвала меня в сторонку и гневно зашептала:

– Когда маленькую отвезут обратно в больницу?

Я подумал, что она шутит.

– Малышка останется с нами, – заверил я ее. – Она наша.