Читать книгу "Как стать Фениксом - Татьяна Форш"

Интересно, а почему окна завешаны? Сейчас что – ночь?

Я направилась к гобеленам, на которых были изображены то какие-то эпические события, то прекрасные озера, леса и цветы. На одном и вовсе я увидела черноволосого мужчину, рядом с ним рыжеволосую женщину, а над ними четыре ярких птицы.

Красиво!

Ах, как же домой хочется! Даже Мафане бы все простила, лишь бы попасть в свою горенку! Лишь бы ни о чем не волноваться, ничего не бояться и не ждать ничего плохого! И Никитушку бы под бок…

Эх….

Приподняв гобелен, я разочарованно полюбовалась на каменную кладку. Неужели Пепельный так предсказуем? А я еще удивилась такому несказанному благородству. Ан нет! Подвал и никаких гвоздей!

– Гад ползучий! Ненавижу! – Я отпустила гобелен и направилась к огромной кровати. Зачем столько и мне одной? Эх… сердце снова сжалось, а память подсунула сегодняшнюю ночь.

Вот почему, едва почувствуешь себя любимой и желанной, сразу придет какой-то урод и все испортит! Ну, только покажись! Я тебе устрою!

Плюхнувшись на кровать, я разметала руки и закрыла глаза. Ну, хоть мягкая!

Интересно, а меня кормить будут? Или это уже доп-услуга? Ну, типа если кровать мягкая – то еда по праздникам! А уборная тут имеется? Хотя, если кормить не будут – вполне логично – нафиг мне уборная?

Словно в ответ на мои мысли в замке заворочался ключ. Я подскочила на кровати, огляделась, но, не придумав куда спрятаться, просто залезла под одеяло, и замаскировалась подушками. Аккуратно выглянув из-за этой баррикады, я уставилась на медленно открывающуюся дверь.

В комнату, пятясь задом и что-то бурча под нос, протиснулся невысокого роста лохматый бородач. Развернулся и растерянно огляделся. Я сглотнула слюнки, гипнотизируя огромный поднос, с уставленными на нем яствами и фруктами.

– Девонька… а ты де?

Вот интересно, он спрашивает это, потому что общительный, или потому что ему приказали за мной следить?

Наверное, надо ответить. В конце концов, хотя бы разузнаю обстановку.

– Туточки я… дяденька. – Я откинула подушки и выбралась из-под одеяла. Оглядев седоволосого, морщинистого бородача, я решила, что с дяденькой переборщила, и поправилась. – Дедушка….

– Какой я тебе, дедушка? – опешил гость. – Я домовой этого замка! И в грехе твоего рождения я не участвовал! Я всех своих деток знаю, между прочим…

Мне показалось или он покраснел? И сомнение в голосе я точно услышала. Впрочем, это его проблемы.

– Да я иносказательно! Извиняюсь, ежели обидела. Честно – не хотела!

– Обижалка не отросла! – буркнул тот и поставил поднос на кровать. – Кушать будешь или как?

– Нет, я воздухом питаюсь! – Не удержалась я от колкости, подтянула к себе поднос и, выломав ножку из прожаренной куриной тушки, жадно впилась зубами в нежное, истекающее соком мясо. А когда первый голод утих, поинтересовалась, глядя на умильно посматривающего на меня старичка. – А вы, правда, домовой? А так и не скажешь!

– Нет, леший! – возмутился бородач. – Девонька, ты вообще откуда такая взялась? Не умеешь отличать домового от не домового?

– Из Лукоморья, – бесхитростно сообщила я. – Василиса из рода Премудрых, я.

С домовым, после моих слов, отчего-то сделалось худо. Он вытаращил глаза, и вдруг бухнулся мне в ноги.

– Василисушка! Родная ты наша! Да как же… Да что же… Да как же он посмел?

– Эй! Да вы чего, дедушка? – Я бросилась его поднимать.

– Для тебя, хоть бабушка! – смахнул он непрошенные слезинки. Подозрительно оглядевшись по сторонам, вдруг что-то зашептал. Достал из необъятных штанов темный мешочек, и старательно обсыпал себя и меня каким-то порошком. – Это чтобы злыдень нас не подслушал. Нечего ему знать больше, чем положено!

– Злыдень – это Пепельный? – утвердительно спросила я.

– Точно! Он самый! – закивал бородач и торопливо заговорил. – Я – Василий. И верноподданный Златокрылого! Со мной ты можешь не бояться ничего! Ежели надо и советом помогу и шепотками. А коли совсем трудно станет – попытаюсь тебя отсюда умыкнуть. Но не сейчас! – поспешно остановил он мой благодарственный порыв. – Надо сперва узнать, зачем ты ему, что он задумал сделать с Никитушкой, а уж после одним махом и обрубить на корню его злыденьские планы!

– Так вы Никиту знаете? – обрадовалась я. – Значит, вы помогали ему, когда он был в плену?

– Я Никитушку с пеленок поднимал! И сестриц его! – Василий снова утер слезы и тяжко вздохнул. – Еще до того, как этот Пепельный к нам пожаловал…

– Так! Стоп! – Я старательно подержалась за голову, пытаясь переварить поток вылившейся на меня информации. – Как с пеленок? Вы что знали его младенцем? А как попали в царство Пепельного?

– Так местный я. Тутошний! – улыбнулся домовой. – Еще при родителях его тут поселился, да так и служу!

– Местный? Родители? – Нет, ну это уже ни в какие ворота! – Выходит и Никита тоже местный?

– Повелитель он наш, единственный и самый лучший! – обрадовано закивал Василий. – Сестрицы его тоже дюже мудрыми были, но, то ж, все равно бабы! Однажды попался наш Златокрылый на ложь Пепельного, и вот теперь мыкается без дома, без памяти….

– Ладно, с сестрицами потом разберемся. – Я, от таких откровений, даже забыла про голод. – Из всего вышесказанного, я поняла вот что. Никита – правитель этой Тьмутаракани? Его как-то обманул Пепельный и отнял трон?

– Он отнял не только трон! – Домовой поднялся с кровати. – Он провел над ним какой-то черный обряд и забрал его силу и память! Но Никита сбежал. Пепельный потом нашел его в вашем мире, вернул сюда и забрал у Златокрылого его внешность! Теперь остался последний обряд, и Пепельный полностью переродится в Феникса… И мир примет его…

– И тогда всем наступит конец! – закончила я за домового и хлопнула себя по лбу. – Точно…. Перед тем как забрать меня с собой, Пепельный сказал Никите, что тот должен сам, добровольно вернуться, чтобы закончить начатое…. И тогда Пепельный отпустит меня.

– Вот-вот! О чем и речь! – оживился Василий. – А ведь Никитушка придет! Ради тебя, единственная, он готов на все! Даже стать тем, кем был Пепельный, когда попал в наш мир….

– А кем он был? – насторожилась я, но домовой не стал отвечать. Он поспешно вскочил, сделал страшные глаза, замахал на меня руками и, оставив поднос со снедью, торопливо посеменил к двери. Едва он подошел к ней, как она распахнулась, и в комнату шагнул Пепельный.

Глава вторая

Феникс

– Ну и долго мы будем под этим ненашенским солнцем слепней кормить? – остановился Борька, когда городская стена скрылась из виду. – Куда тебя в очередной раз понесло? А, мил друг?

– К Мафане! – признался я, чем заставил Борьку взбрыкнуть.