Читать книгу "Неандертальский мальчик и Кроманьонцы - Лучано Мальмузи"

— Почему бы нам не позагорать? — предлагает Шкурка Горностая.

— Позагорать? — изумляется мама Тигра.

— Ну да. Погляди, все Кроманьонцы загорают.

В самом деле — по пляжу вокруг бунгало мужчины, женщины, дети растянулись на шкурах и время от времени переворачиваются, подставляя тело солнечным лучам.

— Что-то сомневаюсь я… — хмыкает тетушка Бурундучиха.

Мы в растерянности смотрим друг на друга.

Какие же мы волосатые!

— Ммм… — бормочет Лисенок себе под нос, — не думаю, чтобы к ледниковым людям приставал загар.

Мы наблюдаем, как женщины-кроманьонки то и дело чем-то смазывают кожу.

— Что это, зачем? — допытывается Дикая Выдра.

— Тюлений жир, замечательное средство для загара. Хочешь попробовать?

— Конечно хочу.

— А на меня хватит? — беспокоится Шкурка Горностая.

— У Хитрющего Лисенка хватит на всех! — радостно восклицает Лисик и протягивает нам кожаную суму, приговаривая: — Надо отметить на дубинке, сколько еще вы мне будете должны…

Наши женщины намазываются тюленьим жиром, но они такие волосатые, что только пачкаются без всякого толку.

С завистью смотрят на женщин с юга, у которых кожа загорелая и блестящая.

— Я тоже так хочу! — топает ногой тетушка Бурундучиха.

— Не уйду отсюда, пока не стану, как они! — визжит Дикая Выдра.

— Пока не покроюсь загаром, не вернусь в пещеру! — орет мама Тигра.

— Мамочка, извини, что я вмешиваюсь, — подхожу я, — но у женщин-кроманьонок нет на теле волос.

— Значит, сведем волосы! — решительно заявляет тетушка Жердь.

После этих слов наступает мертвая тишина.

Свести волосы?

Легко сказать!!!

Но ход прогресса неумолим.

Обжигающий Кремень готовит крохотные осколки и передает их Полной Луне, признанному цирюльнику славного племени Грустных Медведей.

И вскоре воздух оглашается жалобами, протестами, криками боли:

— Ай!

— Потише, проклятый колдун!

(После чего шаман, чрезвычайно обидчивый, еще яростней скребет кожу кремневой пластинкой.)

— Больно…

— Ай!

— Ой!

— Настоящая пытка!

Наши женщины страдают весь день, но к вечеру депиляция завершена.

Пляж усеян рыжими волосами, словно здесь прошло стадо муфлонов.

Женщины Мудрых-Премудрых повскакивали с мест и хохочут во все горло.

До нас доносятся весьма нелестные замечания:

— Толстухи!

— Кашалотихи!

Конечно — теперь, когда шерсть больше не скрывает тело, наши мамочки замечают у себя валики жира в самых неподходящих местах.

— Ты только посмотри сюда…

— Вот так уродина!

— Надо было мне поменьше есть этой зимой, — расстраивается мама Тигра.

— Мама, — вмешиваюсь я, — ты же знаешь, что в нашем стойбище всегда ценились полные женщины…

— И пвафильно, — поддакивает Беззубый Лось. — Повная венфина — фимвол пводоводия.

— Верно, — каркает Насупленный Лоб. — Если женщина полная, это значит, что ее муж — великий охотник и она ни в чем не нуждается.

— У повной венфины много детей, тоже повных.

— И повные… тьфу ты, полные дети лучше выживают во время ужасной ледниковой зимы, — отмечает дедушка Пузан.

Однако подобные речи не могут утешить наших дам, которые с завистью разглядывают стройные фигурки женщин из племени Мудрых-Премудрых.

— Нам надо больше двигаться, заявляет Дикая Выдра.

— Добежим вон до той скалы? — предлагает Шкурка Горностая.

— Так далеко… — вздыхает тетушка Бурундучиха.

— Ммм… чересчур далеко, — вторит ей мама Тигра.

— Знаете, что я вам скажу? — заключает тетушка Бурундучиха. — Такая мода скоро пройдет. Будущее — за полными женщинами. Эти щепки долго не протянут. Не побегу я никуда! Лучше пойду перекушу вон в те заросли ежевики. Там наверняка полно змей и светляков.

— Я с тобой, — решительно заявляет мама Тигра.

— Правда, к черту фигуру! — восклицает Шкурка Горностая.

И они все вместе удаляются по направлению к сосновой роще.

Тем временем у самого берега, там, где волны накатывают на пляж, Умник что-то мудрит с песком. Выкопал ямку, вроде озерца, и наливает туда воды.

Я подхожу ближе и спрашиваю:

— Что ты делаешь?

Вместо ответа он показывает руку:

— Видал?

— Видал — что?

— Взгляни хорошенько.

— Ничего не вижу…

— Ты что, слепой? Не видишь белые крупинки на моих волосках?

— Ну да… и на мне тоже есть такие. Они проступают после купания, когда шкура просыхает.

— Попробуй лизнуть, — предлагает Умничек.

— Соленые. Ну и что?

— Сам не знаю: что-то тут есть, но никак не могу ухватить мысль. Но лизать их очень приятно. Такое впечатление, будто моему телу это нужно…

— Не бери в голову. Потом сильнее захочется пить.

Чуть поодаль старейшины затеяли спор. И не без причины: наш запас провизии подходит к концу. Разумеется, каждое утро мы собираем в скалах моллюсков, а на берегу — дохлых рыб, выброшенных из Великой Соленой Воды, но мы не привыкли питаться исключительно дарами моря.

Дедушку Пузана мучают кошмары — каждую ночь ему снится чудесное жаркое из бизона и оленя.

— Фто едят эти Мудвые-Пвемудвые, квоме тех пвотивных фтук, котовыми они хвумают? — ломает голову Беззубый Лось.

— Большей частью свиней, баранов и косуль, — подсказывает ему Уголек, заглянув в свои рисунки.

— Ммм… недурное мясо, — облизывается дяденька Бобер.

— Надо бы и нам его раздобыть, иначе мы умрем с голоду.

— Есть у меня одна идея, — коварно улыбается дедушка Пузан. — Ну-ка кликните сюда управляющего поселком. И Умника.