Читать книгу "Третий близнец - Кен Фоллетт"

– Честное слово, страшно хотела бы забрать ее к себе домой, но не могу, – жалобно пробормотала Пэтти.

И Джинни с ней согласилась. Пэтти была замужем за плотником по имени Зип. Они жили в маленьком щитовом домике с двумя спальнями. Во второй спальне размещались трое их сыновей – Дейви было шесть лет, Мелу исполнилось четыре, а Тому едва стукнуло два. Так что для бабушки там просто не было места.

Джинни жила одна. Будучи ассистентом профессора в университете Джонс-Фоллз, она зарабатывала тридцать тысяч долларов в год – гораздо меньше, чем муж Пэтти, – так ей, во всяком случае, казалось. К тому же она только что приобрела в кредит двухкомнатную квартиру и мебель. Одна из комнат служила гостиной, а в отгороженном уголке располагалась кухня, вторая, с чуланом и крохотной ванной, была спальней. Если уступить маме кровать, самой придется спать на диване; к тому же нужно будет нанимать сиделку, которая присматривала бы за ней хотя бы в дневное время, ведь страдающую заболеванием Альцгеймера женщину никак нельзя оставлять в доме одну.

– И я тоже не могу взять ее к себе, – сказала Джинни.

Тут Пэтти неожиданно вспылила. И сквозь слезы пробормотала:

– Но зачем тогда ты обещала ей, что мы непременно ее заберем? Раз мы не можем?…

Они вышли на улицу с плавящимся от жары асфальтом, и Джинни сказала:

– Завтра пойду в банк и возьму ссуду. Тогда мы сможем поместить ее в более приличное заведение.

– Но как же ты будешь отдавать эти деньги? – спросила практичная Пэтти.

– Меня должны повысить. Сначала до должности адъюнкт-профессора, а затем уже дадут полную профессуру. И еще мне предложили написать учебник и работать консультантом в трех международных организациях.

– Я-то тебе верю, – улыбнулась сквозь слезы Пэтти, – но вот поверят ли в банке?

Пэтти всегда верила в Джинни. Сама она была далеко не столь амбициозна. В школе училась средне, в девятнадцать выскочила замуж и стала домохозяйкой и матерью, о чем никогда не жалела. Джинни же в этом смысле являла собой полную противоположность сестре. Была лучшей ученицей в классе, капитаном всех спортивных команд, умудрилась даже стать чемпионкой по теннису, продолжала заниматься спортом и в колледже. У Пэтти еще ни разу не было повода усомниться в ней.

Впрочем, Пэтти была права: получить вторую ссуду в банке, вскоре после того, как она взяла деньги на квартиру, будет проблематично. К тому же она только начала свою карьеру в университете, и повышение ей светит не раньше, чем года через три. Они дошли до парковки, и Джинни с отчаянием сказала:

– В крайнем случае, продам машину.

Она очень любила свою машину. Это был «Мерседес-230С» двадцатилетней давности, красный двухдверный седан с черными кожаными сиденьями. Она купила его восемь лет тому назад на деньги, которые выиграла в молодежном теннисном чемпионате, – пять тысяч долларов. Это было до того, как ездить на подержанных «мерседесах» стало настоящим шиком.

– Может, сейчас он стоит вдвое дороже, – сказала она.

– Но тогда тебе придется купить другую машину, – заметила никогда не теряющая чувства реальности Пэтти.

– Ты права, – вздохнула Джинни. – Ладно, ничего. Я еще могу давать частные уроки. Правда, университетские правила это запрещают, но получать около сорока долларов в час, вдалбливая какому-нибудь богатому тупому студенту азы медицинской статистики, не так уж и плохо. В неделю может набежать до трехсот долларов; и заметь, это чистые денежки, без налогов, потому что я никому не собираюсь сообщать о том, что даю частные уроки. – Она заглянула сестре в глаза. – Может, и ты подбросишь маленько?

Пэтти отвернулась.

– Не знаю.

– Но ведь Зип зарабатывает куда больше меня.

– Он убьет меня, если узнает, что я это сказала, но мы сможем наскрести семьдесят пять – восемьдесят долларов в неделю, – произнесла после паузы Пэтти. – Я заставлю его попросить прибавки. Сам он не просит, стесняется, но я знаю, что он заслуживает этого. И его босс хорошо к нему относится.

Джинни немного повеселела при мысли о перспективе проводить воскресенья, давая частные уроки отстающим студентам.

– Короче, за лишние четыреста долларов в неделю мы должны, просто обязаны устроить маму в хорошую комнату с ванной.

– И тогда можно будет принести ей туда вещи из дома, всякие украшения, безделушки, может, даже что-то из мебели.

– Давай поспрашиваем, может, кто-то подскажет заведение получше?

– Хорошо, – задумчиво протянула Пэтти. – Ведь болезнь мамы неизлечима? Я смотрела передачу по телевизору.

Джинни кивнула:

– Да. За начальную стадию болезни Альцгеймера ответственен дефект гена AD3.

Он был обнаружен в хромосоме 14q24.3, вспомнила Джинни, но не стала говорить об этом Пэтти, потому что в генетике та все равно не разбиралась.

– Это что же, значит, мы с тобой кончим так же, как и мама?

– Это значит, что такой шанс есть. И что он велик.

Какое-то время обе молчали. Слишком уж мрачной выглядела перспектива лишиться разума.

– Как хорошо, что я родила рано, – заметила Пэтти. – Дети уже вырастут и смогут позаботиться о себе, когда это со мной случится.

Джинни уловила в ее голосе упрек. Как и мама, Пэтти считала, что в двадцать девять лет женщине пора бы обзавестись семьей и детьми.

– Тот факт, что ген обнаружен, уже вселяет надежду, – заметила Джинни. – Я хочу сказать, что ко времени, когда мы будем в мамином возрасте, изобретут инъекцию с исправленной версией нашей ДНК, в которой не будет присутствовать этот фатальный ген.

– Да, по телевизору говорили. Что-то насчет технологии рекомбинантной ДНК, верно?

Джинни одобрительно усмехнулась:

– Да, именно.

– Видишь, я не такая уж и тупая.

– Я никогда не считала тебя тупой.

– Правда, тут одна загвоздка, – задумчиво протянула Пэтти. – Если эта самая ДНК делает нас теми, кто мы есть, не станем ли мы совсем другими личностями, когда изменится ДНК?

– Не только ДНК делает тебя именно таким, а не другим. И воспитание тоже. Собственно, это и есть тема моей работы.

– И как она у тебя продвигается?

– Знаешь, потрясающе! Это мой шанс, Пэтти! Множество людей прочли мою статью о криминальном типе личности и о том, запрограммирована ли склонность к преступлениям в генах человека. – Эта статья, опубликованная еще в прошлом году, когда Джинни работала в университете Миннесоты, была подписана ее куратором-профессором. Вернее, его имя стояло первым, а уж потом – имя Джинни. И это несмотря на то, что всю работу проделала она.

– Мне бы и в голову не пришло, что склонность к преступлениям может быть наследственной.