Читать книгу "Доказательства вины - Анастасия Сычёва"

И вот он уехал, а я осталась играть роль хозяйки на обеде.

Отвлекшись на эти мысли, я пропустила момент, когда разговор снова плавно перетек на адамантий — насколько я поняла, суть проблемы заключалась в том, что гномы покупали его у Валенсии по определенной цене, которая за годы менялась не слишком сильно, и металл шел в Шартар давно сложившимся маршрутом через территорию Валенсии. Чтобы поставлять его туда же, но через Вереантер, было необходимо проложить новый маршрут, а это не так-то легко сделать, если вспомнить неудачное расположение Кэллахила — он представлял собой своеобразную чашу, почти целиком окруженную горами. Впрочем, кое-какие идеи у вампиров были, однако путь тогда получился бы сложным и местами опасным. В общем, проблема была проста: вампиры настаивали на повышении цены за металл, упирая на возникшие сложности при его транспортировке, гномы же наотрез отказывались платить больше. За обедом обе стороны продолжали обмениваться вежливыми замечаниями, пытаясь склонить чашу весов в свою пользу, но переговоры уже давно зашли в тупик. Я говорила мало и только с интересом наблюдала за происходящим — мне было хорошо известно, как сложно бывает иметь дело с надменными вампирами, но гномы держались вполне достойно.

— Но подумайте о риске, с которым сопряжена транспортировка! — настаивал министр иностранных дел лорд фон Виттен, который до этого момента негромко общался с Александром, а сейчас, видимо, не выдержал. Этот высший вампир с моноклем в глазу и каким-то рыхлым белым лицом не слишком мне нравился, но, как я слышала, свою должность он занимал благодаря собственным талантам, а не чьей-то протекции. Кстати, именно его помощником был Александр фон Некер. — На пути караванов будет не менее трех опасных участков! Трех! Подумайте, что будет им угрожать — дикие звери, слишком крутые горные дороги, где повозки не проедут! А зимой? Конечно, понадобится проложить новую дорогу!

— Однако раз с этой задачей в свое время справились валенсийцы, значит, справятся и вампиры, — резонно возразил ему один из гномов, министр экономики. В отличие от своих собратьев он единственный из всех был гладко выбрит, в то время как у остальных были шикарные бороды.

— Но дорога на территории Валенсии проходит преимущественно по равнинной местности, а здесь по горной… — не успокаивался министр иностранных дел, решивший твердо не сдавать позиций.

— Боюсь, милорд, цена, которую требует Вереантер, слишком велика, чтобы Шартар мог на нее согласиться, — невозмутимо откликнулся гном. Его спутники с умным видом покивали.

Я перевела взгляд с невозмутимых гномов на не менее невозмутимых вампиров и, подумав, решила вмешаться.

— Правильно ли я поняла, господа, что самой главной проблемой, с которой мы столкнулись, являются трудности транспортировки? Что через Вереантер нет безопасного пути?

— Верно, ваше величество, — подтвердил Александр, взглянув на меня с проблеском интереса.

— Раз нет безопасного пути через земли вампиров, надо использовать те земли, где он есть, — рассеянно заметила я, отпивая из бокала вино.

Несколько секунд в столовой было тихо, даже приборы перестали стучать о фарфор. За последние два месяца я уже успела заново привыкнуть к множеству взглядов, направленных на меня одновременно, и сейчас продолжала вежливо улыбаться.

— Вы говорите про Валенсию? — наконец спросил Вереантерский министр промышленности, чье имя вылетело у меня из головы. Лорд фон Виттен дернул цепочку, и монокль очутился у него в руках.

— А почему нет? — пожала плечами я. — Наверняка же можно предложить что-то Валенсии, чтобы она согласилась пропускать вереантерские караваны через свою территорию. Насколько я помню, два года назад Валенсия была крайне заинтересована в том, чтобы продавать Шартару цветные металлы, добываемые на востоке страны, но дальше переговоров дело тогда так и не зашло, поскольку стороны не смогли договориться об условиях. Возможно, сейчас Шартар мог бы пойти на некоторые уступки.

Министр экономики, тот самый безбородый гном, вперил в меня цепкий, пристальный взгляд.

— Но почему, ваше величество, на уступки должен идти Шартар, если проблемы с транспортировкой возникнут у Вереантера?

Я пожала плечами и невозмутимо сложила руки на коленях.

— Потому что гномы не менее заинтересованы в покупке адамантия, чем вампиры — в его продаже. Вереантеру и так придется приложить определенные усилия, чтобы обеспечить караванам надежную защиту, ведь в Валенсии наверняка найдутся те, кто захочет эти караваны присвоить себе без нашего на то согласия. А так цены на металл останутся прежними, но обе стороны приложат свои силы к тому, чтобы эта торговля осуществлялась.

Гном продолжал внимательно смотреть на меня, обдумывая мои слова, и я замерла на месте, не отводя взгляда, чтобы не сбить его с мысли. Вампиры сидели и напряженно ждали исхода диалога. Гофмейстерина теребила в руках салфетку, Александр по очереди рассматривал лица гномов, фон Виттен застыл на месте, позабыв о монокле, который продолжал держать в руке. Гномы переглянулись, и наконец министр экономики задумчиво сказал:

— Возможно, ваше величество, вы правы. Подобное можно было бы реализовать, но остается единственный вопрос… Согласится ли Валенсия?

Мы с Александром переглянулись, и я прочла на его лице ту же мысль, которая посетила и меня. Даже если не принимать во внимание предложение о торговле с Шартаром, которая занимала отца в мою бытность валенсийской принцессой, после всего случившегося, когда Валенсия осознала, как близка была к новой войне с Вереантером, она на многое согласится, лишь бы не попасть снова в подобную ситуацию. Так что сложностей возникнуть не должно, а это означает, что соглашение с Шартаром будет подписано.

ГЛАВА 2

После обеда мы все переместились обратно в гостиную, где еще минут двадцать продолжалась вежливая беседа ни о чем, но невооруженным глазом было видно, что политикам не терпится вернуться к делам и обсудить детали, хотя теперь в переговорах должна была появиться третья сторона — Валенсия. Но дальше они уже справятся без моего участия, я только предложила им способ решения. Так что не прошло и получаса, как и вампиры, и гномы очень вежливо извинились передо мной и удалились в зал совещаний. Александр на несколько секунд задержался у софы, на которой сидела я, и, пока вампиры выходили из гостиной, вполголоса заметил:

— Это было великолепно.

Я польщенно улыбнулась. С братом Оттилии мы были знакомы уже достаточно долго, чтобы можно было поверить в искренность его слов.

— Думаете, они согласятся?

— Они — да, а вот Валенсия… Насколько им была нужна эта торговля металлами?

— Сейчас, когда Кэллахила они лишились, еще сильнее, чем раньше, — без сомнений отозвалась я. — Им же надо восстанавливать источники дохода.

Фон Виттен покинул гостиную одним из последних, и Александр, чтобы не привлекать внимания, поклонился мне и вышел следом. Мы с гофмейстериной остались вдвоем, и я, не желая вступать в очередную дискуссию по поводу благотворительного комитета, объявила, что пойду к себе. Леди Амелл, чей задумчивый изучающий взгляд я ловила на себе последний час — кажется, вампирша не ожидала, что я ни с того ни с сего полезу в политику — отреагировала на мои слова с небольшой заминкой. Не давая вампирше опомниться, я вышла в просторный коридор и успела заметить краем глаза, как леди Амелл встрепенулась и устремилась следом за мной. Она догнала меня, когда я успела дойти почти до конца коридора, и уже хотела что-то мне сказать, но тут внезапно мы столкнулись с двумя дамами, появившимися из-за угла. Ковровая дорожка, протянувшаяся через коридор, заглушала шаги, и я не слышала их приближения. Обе женщины были вампиршами, причем из высшего общества — от блеска украшавших их драгоценностей у меня зарябило в глазах. Мое внимание в первый момент привлекла лишь одна из них, та, которая была постарше своей спутницы: по ее лицу сразу становилось понятно, что она привыкла, когда ей подчиняются. Секунду ее черты выражали раздражение — кто-то встал у нее на пути — и дама уже набрала воздуха в грудь, чтобы выразить свое возмущение, но затем с торопливостью, которая наверняка не соответствовала ее высокому положению, закрыла рот, а на лице появилось выражение самой искренней любезности. Узнала, поняла я.