Читать книгу "Абрафаксы под черным флагом - Хартмут Мехтель"

— Кому мягкая, а кому и не очень! — послышался из-под него сдавленный голос.

— Могло быть гораздо хуже, — рассудительно заметил Брабакс и как следует потянулся, чтобы размять затекшие конечности.

— Ой! Ай! — вновь раздались сиплые междометия Абракса. — Изверг! Кончай разглагольствовать!

— И чего ты такой нервный? — благодушно полюбопытствовал друг, не спешивший вставать со своего мягкого ложа. Во всяком случае, ему после пережитой тряски и болтанки казалось, что он устроился вполне прилично и против ожидания чувствовал себя превосходно. — Ты где там? Вылезай! — позвал он товарища по несчастью.

— Где-где! Навалился своей тушей, а потом спрашивает где. Слезай давай!

— Ну так бы и сказал, — проворчал Брабакс, неохотно расставаясь с насиженным местечком. — И вообще, что значит туша? То я у вас скелет бродячий, то тебе, пожалуйста, туша. Вы уж определитесь сначала, а потом обзывайтесь. И кстати, где вечно голодный? Где Калифакс?

Абракс не мог ответить на этот вопрос, уже хотя бы потому, что в настоящий момент больше напоминал камбалу, выброшенную на берег. С трудом поднявшись, он огляделся по сторонам. Темные стены. Дощатый пол. Крошечное окошко странной формы, сквозь которое еле-еле пробивается сумрачный свет. Затхлый запах сырости и плесени. Калифакса нигде нет, рыжий, надувшись, стоит в сторонке.

— Слушай, а где это мы?

— Понятия не имею.

— Ох, что это у меня так башка кружится и как-то все качается?

— Я полагаю, что это происходит оттого, что мы, судя по всему, попали на корабль, — сухо объяснил Брабакс, любивший всему находить разумное объяснение. — В пользу моего предположения свидетельствуют: первое — находящиеся в данном помещении предметы; второе — скрип корабельных снастей и, третье — своеобразный, покачивающийся ритм движения пола в нашей каюте… Гм, скорее даже — в трюме.

Абракс с трудом разглядел в полутьме какие-то канаты, снасти, бочки, ящики… Действительно, похоже на корабль… Но только, пожалуй, на старинный, вроде того, что они видели в Музее восковых фигур… Ну и где же тут прикажете искать Калифакса?

— Калифакс! — позвал Абракс.

— Калифакс! — решил присоединиться к нему Брабакс, переставший дуться и теперь по-настоящему обеспокоенный исчезновением любителя поесть. «Куда мог подеваться этот несчастный обжора? Вот ведь олух какой, взял и отцепился. Где его теперь носит?» — так думал Брабакс, внимательно изучая новое местопребывание.

— Калифакс! Калифакс! — не прекращая осмотра, кричали друзья на все лады.

Никто не отзывался. Калифакс исчез.

Глава вторая

МАЛЕНЬКИЕ РАДОСТИ БОЛЬШОГО МОРСКОГО ПУТЕШЕСТВИЯ

Что это там такое? — спросил Карлос, разбуженный непонятным шумом. Он только удобно устроился тут в тенечке, под пушкой, чтобы вздремнуть часок-другой, и на тебе. Ну никакого покоя.

— Что это там такое? — раздался такой же вопрос с другой стороны пушки. Это проснулся Хуан, который тоже прилег отдохнуть за компанию. Лишенный, в отличие от товарища, спасительной тени, он для собственного комфорта пользовался круглыми темно-синими очками.

— Вроде как ребенок где-то пискнул?

— Ага, жеребенок, — хмыкнул глуховатый Хуан. — Совсем уж от безделья крыша поехала. Что у нас тут, детский сад?

— Ага, зоосад, — передразнивая, ответил ему в тон Карлос и сам рассмеялся своей удачной шутке.

Глядя на гогучещего остряка, Хуан тоже развеселился, и скоро оба они хохотали во всю глотку.

— Хо-хо-хо-хо! Ха-ха-ха! — заливался один.

— Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! — вторил ему другой.

Карлос — маленький круглый толстяк с огромными обвислыми усами. Самым выдающимся в его персоне в самом прямом смысле этого слова был живот. Вернее, не живот, а необъятнейшее пузо, которое выглядело так, как будто Карлос случайно проглотил несколько арбузов. С такими габаритами совсем не просто подобрать одежду. Карлос, видимо, не слишком обременял себя проблемой подбора гардероба. Его костюм состоял лишь из одной зеленой жилетки, явно трещавшей по швам, и бывших белых штанов вроде шаровар, которые тоже уже кое-где разъехались. Впрочем, все это не слишком волновало Карлоса, главное, чтобы держались. Дырки же да прорехи — не беда. При карибской жаре даже и хорошо. Вентиляция. А вот чем он действительно гордился, так это своим шлемом. Такие выдают не каждому, а только тому, кто служит на военном корабле, пусть даже не в абордажной команде или в десанте, а всего лишь простым матросом.

Хуан был ненамного выше своего приятеля, но рядом с ним казался настоящей жердью, оттого что был худым как щепка. Главное украшение Хуана — огромная окладистая борода, которая придавала всей его фигуре свирепый вид. Правду сказать, он и без того выглядел довольно свирепо: весь был какой-то нечесаный и косматый, а длинные волосы грязными патлами свисали со лба. Как он ни пытался привести в порядок свою шевелюру: собирал волосы в хвост, подвязывал их лентой или водружал на лбу шейный платок, — ничего не помогало! Все равно его прическа напоминала разворошенный стог сена, в котором недавно повеселились деревенские ребятишки. Как и Карлос, Хуан носил зеленую жилетку на голое тело. Но если у Карлоса она терялась где-то под мышками и скорее напоминала слюнявчик, надетый задом наперед, то на Хуане она сидела гораздо лучше. Свою жилетку он даже мог запахнуть как следует, а если надо, то и распахнуть. Это очень удобно, когда, например, работаешь или торопишься куда. Распахнул — и особо не потеешь! Впрочем, до распахивания у Хуана дело, как правило, не доходило. Потому что ни потеть, ни работать он не любил. А торопиться ему было решительно некуда. Так что они с Карлосом были два сапога пара — оба первосортные лентяи, тунеядцы и лежебоки, для которых не было в жизни других более важных занятий, чём как следует поесть, попить и в завершение — хорошенько поспать. Непонятно только, зачем они пошли в матросы? Шли бы в сторожа, милое дело. Так ведь нет — потянуло на романтику. На военном корабле хорошо служить солдатом: не жизнь, а малина. Сиди себе жди, пока какой пират объявится, так он, может, никогда и не объявится. Это на берегу работы будет невпроворот: охранять там, в дозор ходить, следить, смотреть, присматривать, хватать, тащить, сажать, а до тех пор можно лежать спокойненько и в ус не дуть.

Митрос же на корабле день-деньской крутится как белка в колесе: то паруса ставь, то палубу драй, то беги, то тяни, то толкай, то лезь на верхотуру, то обратно ползи… Это ж никакого здоровья не хватит, считали Карлос с Хуаном, научившиеся ловко отлынивать от всех этих суетных матросских дел. Вот, скажем, поступит команда чистить такелажные медяшки. Все матросы — к вантам, а они — к мачтам, к парусам, проверить, мол, как там, все ли в порядке? Ведь пока штиль, вроде как и паруса ни к чему, а глядишь, ветер налетит, и что тогда? Перед тем же как проверить паруса, необходимо их как следует пересчитать. Чтобы пересчитать, нужно сначала определиться, как считать — сверху вниз или снизу вверх? А может быть, слева направо или справа налево? И пока они вырабатывали единую стратегию подсчета, другие матросы уже успевали все медяшки надраить и даже кок весь камбуз успевал вычистить до блеска. Хуан и Карлос считали своим долгом и своей святой обязанностью брать на себя самые сложные задания. Особенно когда вся остальная команда занимается прямым исполнением боцманских распоряжений. Наши молодчики следили за состоянием погоды (не собирается ли дождь?), за поверхностью океана (не слишком ли спокойная вода?), за птицами, наконец (туда ли летят, куда надо?). В общем — дел хватало. Не зная, как умерить этот их трудовой пыл и необыкновенное рвение, капитан решил приставить надоевшую ему парочку к большой палубной пушке-бомбарде. Пусть караулят — все проку больше будет. Такое задание пришлось друзьям по нраву. С одной стороны, оно было ответственным, с другой — не слишком хлопотным. Вот так и вышло, что Хуан и Карлос оказались на особом положении. К поручению капитана они отнеслись со всей серьезностью и не отходили от заветной пушки ни на шаг. Был у дружков и дополнительный стимул, согласно которому они относились к своей толстушке, как они любовно называли пушку, с особой нежностью. Натуры деятельные и предприимчивые, в один прекрасный день, не зная, чем себя занять, они решили усовершенствовать вверенное им орудие и приспособить его к мирным целям. Досконально изучив орудийное устройство, компаньоны обнаружили немало достоинств сего агрегата. Во-первых, лафет — массивный и устойчивый, он легко выдерживал несколько бочонков, заполненных доверху ромом или, скажем, спиртом. В этом Карлос с Хуаном имели случай убедиться в первую же вахту: дабы не бегать лишний раз туда-сюда, они решили переместить часть бочек с ромом и спиртом поближе к телу, как сказал Хуан, которому первому пришла в голову эта светлая мысль. Во-вторых, жерло бомбарды — весьма вместительное и емкое. Непосредственно же ствол — прекрасно вертится во все стороны и потому может быть использован для смешивания горячительных напитков в больших количествах. Приладив к запальному отверстию маленький краник, друзья получили возможность, не отходя от места, дегустировать коктейли, которые составляли по собственным рецептам, соединяя ром и спирт в разных пропорциях. Обустроив таким образом рабочее место, Хуан и Карлос могли теперь с чистой совестью приступить к непосредственному исполнению служебного долга — охране пушки, приобретшей, с их точки зрения, еще большую ценность. Постепенно у них выработался свой ритм, с которого они старались не сбиваться, — залил, смешал, попил, поспал, проснулся, опять подкрепился, отдохнул, ну и так далее. В момент появления на судне наших друзей Абрафаксов по расписанию у собутыльников шло как раз «поспал». И тут на тебе, пищит кто-то. А может, и не пищит, может, просто померещилось. Ладно, решила лентяйская парочка, надо сначала промочить горло, прочистить, так сказать, мозги. Дальше разберемся, пищит там кто или не пищит. Только наполнили по доброй кружке рома, как из трюма до них донесся какой-то странный шум. Сначала шебуршание, потом то ли писк, то ли свист и, наконец, чей-то отчетливо слышимый голос: