Читать книгу "Лондон pret-a-porte - Олег Селиверстов"

Симона заявила, что подобное делал или Пако Рабанн или Карден.

– Что ты болтаешь, какой Карден, какой Рабанн, это был Унгаро! – возмутился Макс. – Точно тебе говорю. Такие круглые белые платьица до колен, сплошь покрытые беленькими цветочками и завитушками. Антуан, ты любишь baiser [1] ?

Симона хихикнула.

– Комси-комса, – пробурчал я, уловив игру слов.

– А я обожаю… J’adore [2] ! – Макс всплеснул рукой. – Let’s go. Пошли отсюда скорее.

Он решительно зашагал, напевая песню «Beatles»:

– We come together…

– Over me! – подхватила Симона, приобняв брата за талию и вышагивая в такт.

С сумкой и чемоданом я еле поспевал за ними, прихрамывая. После долгого перелета и таскания вещей в аэропортах опять заболело правое колено, травмированное в армии. Передо мной маячила куртка Макса. На черной ткани красовался вытканный золотом огромный череп с крыльями и короной, а под ним – вышивка ZET MAX. При почти двухметровом росте Макс был прекрасно скроен – стройный, гибкий, ладный. Словно господь Бог, вылепляя его тело, старался соблюсти пропорции, зная, что малыш станет модельером. И будет потрясающе выглядеть в дымчато-черных узких брюках «а-ля коммандос», заправленных в невысокие сапоги цвета запыленного мельхиора.

Симона едва достигала плеча брата. С небольшим рюкзаком за спиной, в широких клетчатых брюках, стянутых внизу завязочками, в розовых кроссовках с полосатыми шнурками она не уступала брату в эпатажности.

«Ничего не скажешь: стильная парочка!» – думал я, перекосившись под тяжестью сумки на плече и выслушивая надоедливый скрип колесиков чемодана. Набрал вещей почти на две недели. Я невесело усмехнулся и представил себя со стороны. Невзрачная кожаная куртка, потертые джинсы и свитер. Элегантным и тем более модным такой наряд не назовешь. Особенно тупоносые коричневые ботинки. Я специально надел их в дорогу, в чужой город. Разношенные, на толстой подошве, они должны были спасти от лондонских дождей и не натирать ноги при долгих переходах в подземке. На территории противника солдат должен быть экипирован удобной одеждой и обувью – так учили в армии. Война гораздо важнее, чем мода. Но эти двое, идущие впереди, считали как раз наоборот. «В конце концов, какое мне дело до внешнего вида – и чужого, и своего собственного, – успокоил я себя. – Все равно завтра или послезавтра улечу обратно».

Макс и Симона увлеченно болтали. Макс подробно расспрашивал сестру о том, как поживают две его кошки, которых он оставил ей на попечение. Кузина уверяла, что родители кормят их три раза в день, а сынуля от животных просто в восторге. Мы вышли из аэропорта и направились к стоянке такси. Ветер подталкивал в спину. По небу неслись облезлые низкие облака.

Я застегнул куртку и надвинул шляпу, в очередной раз пожалев, что приобрел ее по настоятельному совету Макса. Мол, в такой шляпе ты будешь выглядеть как настоящий «ковбой Мальборо». Сам кутюрье никогда, даже в ресторанах и театрах, не расставался с головным убором – будь то плоская кепка, фуражка, как у американских солдат, или небольшая шляпа, какие носят в фильмах европейские цыгане. Уверен, что если бы его пригласили на прием к английской королеве, он не обнажил бы голову даже перед троном.

Подрулило такси, знаменитый лондонский кэб – черный, с желтым фонариком TAXI на выпуклой крыше. Капли воды поблескивали на округлых крыльях и высокой решетке хромированного радиатора. Такси привело Симону в восторг и, пока водитель-индус загружал багаж, она нащелкала с десяток снимков. Когда мы забрались внутрь машины, Макс хотел посадить меня рядом с Симоной, но та отказалась и устроилась на сиденьи напротив.

– Вы что, успели поругаться? – с беспокойством поинтересовался Макс.

– У нас творческие разногласия по поводу фасона моей шляпы, – разъяснил я.

– И по поводу мужской обуви тоже, – добила Симона.

Я промолчал и подогнул ноги, чтобы спрятать ботинки поглубже под сиденье.

Вот привязалась, у самой-то попугайские кроссовки. Кукла разодетая.

Примерно час мы толкались на автобане в плотном потоке машин, прежде чем въехали в пригород. Я никогда не бывал в Англии, и, если честно, в Лондон меня не тянуло. При мысли об этом городе воображение рисовало что-то мрачное, серое и чопорное, вроде строгой воспитательницы в детском приюте, чуть что пускающей в ход розги. Другое дело Шотландия, где живут знаменитые на весь мир горцы – воинственные, непокорные и… в клетчатых юбках!

Макс увлеченно рассказывал про бутик, называя его то «шоурум», то «ателье», то «магазин», и хвастался, как удачно подвернулось подходящее помещение какого-то разорившегося Sandwich bar. И что особенно ценно – заведение располагалось совсем рядом с Oxford street – самой популярной торговой улицей Лондона. Еще кутюрье доложил, что коллекция почти готова и defile назначено на тринадцатое ноября. Приглашена самая изысканная публика – the crème de la crème. Вдруг Макс осекся и хлопнул себя длинными пальцами по лбу.

– Кузина, ты опять голубая! Это значит, что у тебя был день рождения. О, я ступид-бет [3] , – все на свете забыл. Ты меня простишь, my fair lady? А я тебе сошью что-нибудь в качестве подарка.

– Уже неделя как простила.

– Я тебя люблю, моя прекрасная леди, – Макс игриво чмокнул ее в щеку. – Может, мне тоже в день рождения красить волосы? Например, в желтый цвет? Отрастить бобрик, будет эдакая желтая ворсинистая щетинка. Мальчик-одуванчик. Прикольненько. Ты молодец, что придумала такую традицию. Волосы поголубели – быстренько пойте Happy Birthday. Сейчас угадаю, сколько тебе исполнилось. Восемнадцать?

– Ты прав. Через пару лет мой сын пойдет в первый класс.

– Ах, школа! Белые банты, косички! Хочу в школу, – мечтательно произнес Макс. – Точнее, не сам, а чтобы моя дочка пошла в школу. Я бы сшил для нее какой-нибудь нарядец.

– Женись.

– На женщине? Ни за что! Девочку можно удочерить. Или черненького мальчика, это сейчас самый гламур. Давайте остановимся и купим что-нибудь выпить. Пора отметить ваш приезд. Эй, шуферр, шуферр! [4] – Макс застучал по перегородке.

– Не надо, у меня есть виски, – я остановил его.

Симона достала шоколадку.

Бутылка пошла по кругу. Пить виски из горлышка – что может быть хуже? Но выпить было необходимо. Смыть алкоголем усталость, разочарование и чужое лицемерие, превратившее душу в помятый смокинг.

* * *

Трафальгарскую площадь я узнал по высокой колонне со статуей адмирала Нельсона. В парадном мундире с эполетами, в шляпе-«двууголке», оперевшись на эфес сабли, адмирал бесстрастно взирал на бестолковую суету внизу. Четыре бронзовых льва у подножия охраняли памятник от назойливых туристов.

Я усмехнулся про себя: слепой на один глаз Кутузов разгромил армию Наполеона на полях России, а одноглазый Нельсон разбил французскую эскадру на море у мыса Трафальгар. Что это – ирония судьбы, или с одним глазом становишься прозорливым, больше думаешь и меньше пялишься на женщин вокруг?