Читать книгу "Заменить тобой весь мир - Виктория Паркер"

Лукас прищурился: ей холодно или это она просто нервничает?

– Да и вообще, почему именно сейчас?

– На вид ты кажешься вполне умной женщиной, так неужели всерьез думаешь, что сможешь вечно избегать родных? – Неужели было так сложно ответить хоть на одно из посланных ей писем?

– Вернее сказать, что я на это надеюсь. – Раз вернувшись на каблуках, она снова на него посмотрела. – Мне очень жаль, мистер Гарсия, но, боюсь, вы напрасно сюда приехали. Я не собираюсь сейчас никуда ехать. Ни с вами, ни с кем бы то ни было еще.

Скрестив руки на груди, она позволила ему насладиться скрытыми под халатом приятными формами.

Его кровь мигом вскипела, как лава родной Арунтии.

– Боюсь, у вас нет выбора, – выплюнул он, злясь на собственную реакцию. – По сравнению с долгом и ответственностью личные желания – ничто.

Роскошные губы слегка приоткрылись, и Лукас невольно представил, как они ласкают его тело, а ее мягкие формы прижимаются к его крепким мышцам.

Физическое желание накрыло его столь мощной волной, что он сразу же почувствовал, как по позвоночнику стекают капельки пота, а вся кровь устремляется на юг, и…

Черт, да что с ним не так? Да в общем-то ничего такого, что не лечилось бы часом в женском обществе. Лишь бы женщина оказалась кем угодно, только не этой. Желательно голубоглазой блондинкой.

Dios, когда же он в последний раз отдавался чистому наслаждению без каких-либо серьезных отношений? Месяцы назад? Или годы? Неудивительно, что сейчас он в таком состоянии. Работая сутки напролет, можно еще и не до такого дойти.

Внезапный смех Клаудии оборвал поток его мыслей.

– Это шутка? Мистер Гарсия, я живу в свобод ной стране. Что вы можете сделать? Подхватить на плечо и унести силой? – Смех замер у нее на губах, а изящная рука метнулась к тонкой шее.

От непреодолимого желания заменить ее руку своей у него даже в пальцах закололо. Правда, он и сам бы не смог сказать, чего ему сейчас больше хотелось: приласкать или придушить?

Воздух так и звенел от напряжения.

Лукас приподнял бровь.

Клаудиа отшатнулась:

– Ты не посмеешь!

Не посмеет? Но она этого не знает. Dios, не зверь же он какой-то, хотя и успел всякого насмотреться.

Внезапное воспоминание заставило его содрогнуться, но он глубоко вдохнул и мгновенно заставил себя успокоиться.

– Я бы предпочел, чтобы ты пошла добровольно.

Клаудиа медленно покачала головой:

– Ни за что. Слушай, просто скажи им, что я все обдумаю, хорошо?

Лукас улыбнулся. Выполнить ее просьбу не только немыслимо, но просто невозможно. С пустыми руками он домой не вернется.

– Мистер Гарсия, мне нужно закончить работу.

Наконец-то. А он-то гадал, когда же работа всплывет в уравнении. Явная брешь в ее защите.

– Она очень важна, – продолжала Клаудиа.

Ничто не может быть важнее родины. А проведя всего десять минут в этом помещении, он уже ощущал себя лабораторной крысой.

Чувствуя, как самообладание вновь дает сбой, Лукас медленно и глубоко вдохнул… только для того, чтобы втянуть в себя странную смесь хлорки и незнакомых лекарств. Стерильная чистота давила на мозг так, что над верхней губой у него проступили капельки пота. Разве можно добровольно прятаться в этой клетке? Испытывая чистую, ничем не прикрытую потребность сбежать, Лукас до хруста стиснул зубы.

Встряхнувшись и стыдясь собственной слабости, он шагнул к Клаудии:

– Может, ты и живешь в свободной стране, но долг перед родиной никто не отменял. Работа никуда не денется, но прямо сейчас ты нужна своей семье. Максимум три недели, и дальше делай что пожелаешь. Это все, о чем они просят.

– Все, о чем они просят? – вспыхнула Клаудиа. – А с какой стати я вообще обязана что-то для них делать?

Потерев затылок, Лукас с трудом справился с желанием боднуть стену.

– Твой эгоизм просто зашкаливает. Неужели ты ни на йоту не чувствуешь…

– Мистер Гарсия, здесь у меня тоже есть определенные обязательства. Целые чашки Петри, полные обязательств. – Она указала на полки, заставленные склянками и плошками с какой-то слизью.

Приподняв бровь, он снова посмотрел на Клаудию, выставившую перед собой испачканную чернилами руку.

– Я не жду, что вы сможете оценить мою работу, – объявила она с язвительным презрением.

Только вот Лукас отлично знал, чем она занимается, и потому не обратил внимания на глупое оскорбление. Раз ей так нравится, пусть считает его ниже себя. Мнение такой безответственной эгоистки его в любом случае не волнует, но позже оно еще сможет сыграть ему на руку. И пусть он и понимал ее мотивы, но никак не мог согласиться с ее приоритетами.

– И вообще, – продолжила она, срывая очки и обжигая взглядом янтарных глаз, – совсем не обязательно расхаживать здесь, как какое-то загнанное в клетку животное, обдумывая следующий ход. Я уже все их видела, и на меня они не подействуют.

Просто поразительно. У Лукаса едва челюсть не отвисла. Она дерется, как настоящий воин. С таким отпором он еще никогда не встречался и никогда ничего подобного не чувствовал. Никогда не чувствовал дикой потребности сжать женщину в объятиях и зацеловать до потери чувств.

Он пристально всмотрелся в безупречное лицо и яркие глаза, что смотрели на него с какой-то непонятной мольбой. Но чего же они хотели? Понимания? Или просто чтобы их хозяйку оставили в покое?

Но от него она не получит ни того ни другого.

В его словаре нет таких слов, как провал и неудача. Вся его жизнь выстроена на чести, долге и стремлении защищать. И ничто и никогда не заставят его отступиться от раз и навсегда выбранной тропы. Даже самая прекрасная в мире эгоистка.

Но раз она не хочет идти по-хорошему, придется менять тактику и усилить давление.

Потому что хочет она того или нет, но уже этим вечером она будет на пути к Арунтии.

Глава 2

Кажется, именно четвертая по счету няня не велела ей играть с огнем. Но при всем желании у нее не получалось вспомнить, чтобы ее предупреждали не дразнить диких зверей. Клаудиа осторожно отступила назад.

Стоя всего в полутора метрах, Лукас буквально впился в нее синими глазами, явно готовый в любую минуту забросить ее на плечо и увезти с собой силой. Стараясь не обращать внимания на совершенно неуместное возбуждение, вызванное этой мыслью, Клаудиа постаралась сосредоточиться.

Лукас всего лишь копия ее родителей, и все его мысли крутятся исключительно вокруг драгоценной родины, долга и ответственности. И никого из них совершенно не интересуют ее желания и потребности.