Читать книгу "Прекрасные создания - Маргарет Штоль"

— У меня нет времени, ребята, чтобы болтать с вами о погоде, — сказала она, передавая нам синие карточки. — Вот ваши штрафные бланки, и там указано, где именно вы проведете несколько часов после уроков.

Она действительно была занята. Мы не успели выйти в коридор, как из ее кабинета уже потянуло запахом лака для ногтей. Добро пожаловать обратно в школу!

В Гэтлине первый учебный день всегда одинаков. Учителя, которые знают вас с церковной купели, определяют уровень вашего ума или глупости еще в то время, когда вы ходите в детский сад. Я считался умным, потому что мои родители были профессорами. Линка причисляли к глупым, потому что он громко шелестел страницами на изучении Священного Писания, да к тому же однажды его вырвало прямо во время рождественского спектакля. Поскольку меня считали умным, я получал хорошие отметки. А Линку, попавшему в категорию глупых, автоматически ставили плохие. Я догадываюсь, что никто из учителей не просматривал наши тетради с домашними работами. Иногда в середине моих сочинений я писал откровенную ерунду, чтобы проверить реакцию преподавателей. Никто из них ни разу и слова не сказал.

К сожалению, это правило не действовало на тестовых опросах. На первом же уроке английского языка наша семидесятилетняя учительница, которую действительно знали миссис Инглиш, устроила нам проверку. Она надеялась, что летом мы все прочитали «Убить пересмешника». Естественно, тест я провалил. Хорошее начало. Я читал эту книгу пару лет назад. Ее очень любила мама. Но прошло много времени, и я забыл детали сюжета.

Кстати, я много читаю. Об этом почти никто не знает. Только книги позволяют мне вырваться из Гэтлина — пусть даже на короткое время. На стене в моей комнате висит карта, и каждый раз, прочитав о городе, в который мне хотелось бы поехать, я обвожу его кружком. После романа «Над пропастью во ржи» метка появилась на Нью-Йорке. Повесть «В диких условиях» провела меня по городам Аляски. Прочитав «В дороге», я отметил на карте Чикаго, Денвер, Лос-Анджелес и Мехико. Джек Керуак[7]рассказал мне о многих интересных местах. Каждые несколько месяцев я соединяю мои метки новой линией. Тонкая зеленая полоса отмечает маршрут, который я прокладываю для будущего путешествия, запланированного на лето перед колледжем, — на тот случай, если мне удастся выбраться из этого города. Я никому не рассказывал о карте и чтении книг. Баскетбол и чтение книг считаются у нас несовместимыми вещами.

Урок химии прошел не лучшим образом. На лабораторных опытах мистер Холленбэк назначил мне в пару Итан-Хэтинг Эмили, больше известную как Эмили Эшер. Она презирала меня еще с выпускного бала начальной школы. Я тогда совершил большую ошибку, надев со смокингом кеды и позволив отцу отвезти нас на бал в нашем ржавом «вольво». Сквозняк из сломанного окна, которое никогда не закрывалось, растрепал тщательно завитые белокурые локоны Эмили, и к тому времени, когда мы подъехали к школе, она выглядела как Мария-Антуанетта после смертной казни. Эмили не общалась со мной весь остаток вечера и подговорила Саванну Сноу сбить меня с ног в трех шагах от чаши с пуншем. Короче, все закончилось очень печально.

Этот случай стал поводом для нескончаемых шуток одноклассников, которые все еще надеялись, что мы с Эмили снова сойдемся. Они не знали, что меня не интересовали подобные девушки. Она была красивой, но и только. И красота Эмили не могла затмить тех глупостей, которые приходилось от нее слушать. Лично мне хотелось бы найти другую девушку — такую, с которой можно было бы поговорить о чем-нибудь еще, кроме вечеринок и королевской короны на зимнем балу. Я предпочел бы умную девушку, или веселую, или, по крайней мере, приличную партнершу по лабораторным опытам. Наверное, такая девушка могла появиться только в мечтах, но светлая мечта гораздо лучше, чем живой кошмар. Даже если этот кошмар носит форменную короткую юбку группы поддержки.

Я кое-как пережил урок химии, но затем день стал еще хуже. В этом году мне снова предстояло зубрить историю США, потому что в нашей школе из всех возможных исторических наук преподавали только ее. Я должен был провести второй год, изучая «войну против Северной агрессии» под руководством мистера Ли, мыслящего точь-в-точь как генерал конфедератов; в отличие от большинства других учителей, он ненавидел меня всеми фибрами души. В прошлом году, с подачи Линка, я написал реферат под названием «Война против Южной агрессии». Мистер Ли оценил мою шутку на два балла. Так что иногда учителя все же читают наши сочинения.

Я устроился на заднем ряду вместе с Линком. Он переписывал конспект урока, который перед этим проспал. Но как только я подсел к нему, он перестал писать.

— Чувак, ты слышал?

— Что именно?

— В «Джексоне» появилась новая девчонка.

— Тут куча новеньких девчонок, тупица… Целый выводок из начальной школы.

— Я не о них. Эта новенькая будет учиться в нашем классе.

В любой другой школе появление в классе новой девушки никого бы не удивило. Но речь шла о «Джексоне», и у нас не было новеньких с третьего класса, когда Келли Вике переехала к нам из Лейк-Сити вместе со своим дедушкой. Поговаривали, что ее отца арестовали за организацию подпольного казино.

— Кто она?

— Не знаю. У меня был второй урок по гражданскому праву, и я провел его с нашими метательницами лент. Им тоже ничего не известно. Вроде бы она играет на скрипке или что-то типа этого. Интересно, она горячая штучка?

Как и многие парни «Джексона», Линк имел мозг с одной дорожкой воспроизведения. К сожалению, его дорожка подключалась прямо к языку.

— То есть она тоже машет лентой?

— Нет. Девчонка музыкантша. Надеюсь, она разделит мою любовь к классической музыке.

— Классической музыке?

Единственной классической музыкой, которую когда-либо слышал Линк, было жужжание сверла в кабинете дантиста.

— Ну, классика, старик. Ты же знаешь. «Pink Floyd», «Black Sabbath», «Роллинги».

Я засмеялся.

— Мистер Линкольн! Мистер Уот! Я извиняюсь, что вмешиваюсь в вашу беседу, но мне хотелось бы начать урок. Если вы, конечно, не против.

Тон мистера Ли остался таким же язвительным. Его засаленные волосы и темные пятна под мышками выглядели просто омерзительно. Он раздал нам копии учебного плана, которыми пользовался, наверное, десятки лет. Участие в реконструкции событий Гражданской войны было обязательным пунктом для получения зачета по курсу истории. Еще бы! Но мне повезло. Я мог взять напрокат военную форму у родственников, которые участвовали в подобных постановках ради развлечения.

Когда прозвенел звонок, мы с Линком зависли в коридоре у шкафчиков. Нам хотелось посмотреть на новую девушку. Судя по тому, как Линк говорил о ней, он уже считал ее будущей подружкой, солисткой своей рок-группы и исполнительницей всяческих желаний, о которых мне было противно слушать. Но за всю перемену нам удалось увидеть только выпуклый зад Шарлотты Чейз. Она носила джинсовую юбку на два размера меньше, чем ей требовалось. Осознав, что с новенькой нам до ланча ничего не светит, мы отправились на «азьку» — урок американского знакового языка. На этом уроке вообще не разрешалось говорить. Никто из нас не знал жестов настолько хорошо, чтобы сложить фразу «новая девчонка». К тому же на АЗЯ мы оказались вместе с другими игроками нашей баскетбольной команды.