Читать книгу "Позвони в мою дверь - Наталья Нестерова"

Петров телевизор принес. И вместе с ним большую яркую коробку.

Зина была одета в застиранный ситцевый халатик.

— Дырка на рукаве, — вежливо указал ей Петров. — О, теперь я вспомнил, что действительно был у вас.

«Он решит, что я неряха, вечно в прорехах, — подумала Зина. — Ну и пусть, плевать, у меня времени на себя нет».

— Что это? — Она указала на коробку.

— Подарок.

— Мне не нужны никакие подарки.

— Вам, — Петров мысленно вставил «такой неряхе», — я бы не стал делать подарки. Это Ване и Сане.

— Все равно.

— Все равно мы посмотрим, что придумали братья-капиталисты. — Петров распечатал коробку и начал вынимать из нее пластиковые детали.

Он провозился полчаса, собирая конструкцию.

Зина невольно включилась и стала ему помогать.

Игрушка напоминала по форме люстру, с которой свешивались на веревочках забавные маленькие зверьки. Люстра вращалась каруселью, тихо играла музыка, и в круговых движениях фигурок было что-то завораживающее. Разноцветных зверюшек на карусели можно было менять, специальный пульт регулировал скорость вращения и громкость музыки.

— Здорово! — признала Зина.

— Ничего подобного не видел, — согласился Петров. — Во времена моего младенчества такого не было.

— Спасибо. Мне жутко неловко, это, наверное, стоит кучу денег.

— Наверное, но мне досталось бесплатно, подарил зарубежный партнер.

"Зачем я это? — Петров удивился своему вранью, но быстро нашел ему объяснение:

— Не хочу, чтобы она расценила игрушку как знак особой доверительности и протоптала дорожку к моей квартире со своими проблемами. Или благородный вариант: избавил ее от неловкой признательности".

— Он решил, что у меня есть дети. Зина, я похож на человека, у которого есть дети?

— Нет, — не задумываясь ответила Зина.

— Теперь надо установить эту штуку над кроваткой, — сказал он. — Сами справитесь или помочь?

— Справлюсь, — сказала Зина, но лицо ее изображало большое сомнение.

— Ладно уж, — усмехнулся Петров, — пошли доведем до конца.

В спальне они склонились над малышами.

— Кто сегодня Ваня? — спросил Петров.

Теперь Зина не обиделась на вопрос.

— Они же совершенно разные, — тихо проговорила она. — Посмотрите: у Сани личико шире, носик более вздернутый и бровки повыше. А у Вани губки пухленькие. Видите?

— Вижу, — опять соврал Петров, — очень отличаются. Не хотите переложить их на диван? Я боюсь разбудить.

Зина переносила детей и думала о том, что сосед вовсе не толстяк, как ей показалось вначале.

Просто широкий, коренастый. Похоже, очень сильный. Здоровяк, кирпичи о макушку, наверное, разбивает. У него очень подвижное лицо, каждую фразу сопровождает новой гримасой. Писать портреты таких людей — мучение для художника.

«Девица невзрачная только на первый взгляд, — рассуждал Петров, прилаживая кронштейн к кровати. — Вполне милая усталая мордашка. Только веет от нее тупым равнодушием к себе. Давно подобного не встречал. Женщина с выключенными глазами. Хотя если Таисию или Леночку заставить вот так одной кувыркаться, еще неизвестно, как бы они выглядели. Кстати, почему одной? Где доблестный отец-производитель?»

— Зина, вы не замужем?

— Почему? Замужем, конечно. Игорь офицер, подводник, сейчас в плавании, еще два месяца его не будет.

— К тому же слепой и глухой?

— Что? — Зина удивленно округлила глаза.

— Не знаете такой шутки? Идеальный муж: слепой, глухой и капитан дальнего плавания.

Зина пожала плечами.

С юмором у нее явно нелады, решил Петров.

«Понимаю этого капитана, — думал он, — мне бы на его месте тоже захотелось лечь на дно. И правильно я всю жизнь чурался брачных пут. Ходить среди пеленок, слышать вопли, видеть полутень вместо женщины — кошмар. Хотя бросить вот так любимого человека? Не знаю. Их дела».

— Жалованье военным не задерживают? — спросил Петров.

— Нет, все в порядке, — соврала в свою очередь Зина. — Вы карусель пока не вешайте, а то мальчики не заснут. Я утром сама доделаю. Еще раз спасибо.

Выходя из ее квартиры, ныряя под пеленками, Петров вежливо предложил:

— Если что-нибудь понадобится, приходите.

Правда, я поздно прихожу.

— Спасибо, мне сестра и бабушка помогают, справляемся.

* * *

Сестра Зины Валентина училась на втором курсе юридической академии на вечернем отделении, днем работала в прокуратуре делопроизводителем.

Пять лет назад, после гибели родителей, в большую трехкомнатную квартиру на Чистых прудах к внучкам переехала бабушка Оля. Последнее время она много болела. Поэтому перед рождением близнецов решили, что Вале с бабулей лучше жить в бабушкиной однокомнатной.

Валя очень любила старшую сестру, обожала племянников, но уделять им много времени не могла. Она разрывалась между работой, учебой и бабушкой, которая уже редко вставала с постели. Зина понимала, что у сестры, по сути, тоже появился на руках ребенок и его надо было кормить, купать, лечить, развлекать беседами. И если Зина в награду за свои усилия получала радость от общения с растущими сыновьями, то Валя видела только, как тает дорогой человек.

Иногда Зина мечтала о том, как жили бы они с мамой и папой, не случись той авиакатастрофы. И в счастливую повесть, которую она мысленно сочиняла, почему-то трудно было втиснуть ее бурный роман в Севастополе с курсантом Игорем, беременность и скоротечное замужество. А вот Ваня и Саня вписывались хорошо. Мама и папа не могли нарадоваться внукам и брали на себя большинство забот.

Только после рождения сыновей Зину перестали мучить ночные кошмары, когда она слышала зовущий голос мамы: «Доченька!» или папин: «Зинкакорзинка!». Впрочем, теперь она вообще редко видела сны.

* * *

В Нью-Йорке Петров купил подарки Ване и Сане не потому, что помнил о них или хотел сделать приятное Зине. Он как раз напрочь забыл о соседях: не сталкивался с ними почти два месяца, плача за стеной не слышал, так как имел обыкновение включать музыку сразу по прибытии домой и утром, едва проснувшись.

Потапыч, Миша Потапов, приятель и коллега, с которым Петров поехал в командировку, недавно стал дедом. Свою дочь, как говорил Петров, Потапыч родил в детском саду и там же оставил на попечение государства. Она пошла по стопам родителей и в девятнадцать лет родила девочку. Сорокалетний Потапыч и его жена весь неизрасходованный родительский запас обрушили на внучку Анечку, которую им с удовольствием подсунули молодые.