Читать книгу "Казак в Раю - Андрей Белянин"

На всякий случай Иван и Рахиль попристальнее вгляделись друг в друга. Результат не обманул их ожидания. С его точки зрения, у девушки были выпирающие ключицы, тонкие губы и высокомерный, чересчур длинный нос. С её позиции, лицо подъесаула казалось нарочито неумно, а пшеничные усы выглядели вызывающе откровенно, словно выдавались каждому с общественного склада сразу при вступлении в ряды доблестного казачества. Да, при необходимости они наверняка могли бы найти пути вынужденного сосуществования, но об открытой симпатии не было и речи…

— Ну и где же обещанная деревня? — наконец собрался с новым вопросом господин Кочуев. Старец чуточку удивился:

— Сахиб не видит дыма?

— Раз вы индус, не отвечайте вопросом на вопрос!

— Очередной камень в мой огород от неантисемита. — Девушка поправила на плече ремень автоматической винтовки. — Ладно, вон дым. Над пальмами, справа, ещё правее… да.

— Ага, судя по этим двум чахлым дымным столбикам, деревенька небольшая.

— Нет, сахиб, даже очень маленькая, но боги благоволят нам.

— Бог, — наставительно поправил казак. — Не боги, а Бог. Он един, и всё сущее подчиняется воле Его, как на земле, так и на небе.

Два столба дыма меж тем начали неожиданно густеть, наливаться чернотой и вдруг, причудливо сплетясь верхушками, образовали подобие ухмыляющегося черепа…

— Лик богини Кали, — с поклоном пояснил старик. — Мы только что принесли ей кровь козла как искупительную жертву.

На мгновение у молодых людей пропал дар речи. Рай, в который они попали, не подходил ни под иудейские, ни под православные традиции. Всё было слишком неправильно…

— А что было делать, сахиб, — развёл руками индус. — Твоя женщина убила ракшаса, слугу богини. А Кали очень, очень мстительна…

— Ну и какого… спрашивается?!

— Ах, Иван, на вас не угодишь…

Чёрный череп в небесах медленно таял над изумрудными вершинами пальм. С другой стороны, отступать тоже было некуда…

Глава третья

О том, что если вы — это как бы не совсем вы, а вам кажется, что наоборот, то повнимательнее загляните внутрь себя — уж хоть кого-нибудь вы там точно найдёте!

— Я этого не ем.

— И правильно, они в свинину специй переложили, тебе не понравится. Пододвинь её сюда поближе, пожалуйста…

— А говядины у них нет?

— Не богохульствуй, корова — это священное животное!

— Ну, хоть курица какая-нибудь, ма-а-аленькая…

— Сахиб, твоей подруге могут принести фазана. — Старый индус ничего не ел сам, но охотно потчевал негаданных спасителей. Тропические фрукты, просяные лепёшки, пряная свинина и молоко. Вроде бы всё съедобно, но не для всех…

— Ей всё равно нельзя.

— Почему? — вскинулась Рахиль.

— Во-первых, птица наверняка умерщвлена некошерным способом, во-вторых, её вряд ли готовил повар-еврей, в-третьих, съешь лучше банан, он поднимает настроение. Я ничего не перепутал?

Довольный вид сытого казака был просто несносен, тем паче что рядом с девушкой уже высилась гора банановых шкурок. С горя Рахиль цапнула миску тёплого молока и не отрываясь выдула с пол-литра.

— Не просквозит?

— Я не подвержена простудным заболеваниям.

— Хм, вообще-то я не в этом смысле…

Они сидели на потёртых циновках на веранде низенькой хижины старика. Жители всех восьми семейств (деревня и вправду оказалась маленькой) с песнями, плясками и притопами принесли свои дары долгожданным спасителям. Плату за киллерские услуги против злобного ракшаса оценили в овощах и фруктах: шесть тыкв, две дыни, большая связка неспелых бананов (плюс маленькая, но спелых!), целая корзина апельсинов и два ожерелья из цветов, более напоминающих погребальные венки. Некоторое время все наблюдали, как белокожие сахибы утоляют голод, а потом постепенно разошлись по своим делам. Старик тоже вышел на минуточку, и наша парочка почувствовала себя несколько брошенной. С другой стороны, появилась возможность откровенно поговорить…

— Иван, я, конечно, жутко извиняюсь, но таки не могу отделаться от ощущения, что вы ко мне почему-то неадекватно дышите в худшем плане.

— А попроще?

— Вот, опять — грубый наезд и мелочные придирки! Мама всегда говорила мне: «Не водись с русскими мальчиками, они научат тебя нехорошему…» Чему именно, мама? Но мама только мечтательно закатывала глаза, вспоминая молодость, и молчала, как мышь об крупу… А тут ещё и казак!

— Подъесаул, — важно подчеркнул господин Кочуев, привалясь спиной к бамбуковой стенке. Девушка кротко вздохнула, сосчитала до десяти, словно на что-то решаясь, и честно спросила:

— Иван, у вас никогда не было такого ощущения, что вы как бы не казак? То есть совсем не казак, если быть откровенной! А может, всё-таки и казак, но не настоящий, а?

— Кто?! Да я, чтоб ты знала… у меня по крови все в родне… Я ж за такие слова… Казачьему роду нема переводу!

— Вот это меня и смущало…

— Кровь казачья не водица!

— Ага, и это тоже… Иван, вам кто-то сказал, что вы похожи на казака, или вы таки сами это придумали?

— Казак в седле, что царь на троне! — уже багровея от нехватки поговорок, продолжал упираться бывший подъесаул.

— Уф, достаточно… — Рахиль аккуратно расправила на коленях белый балахон и невзначай добила: — Знаете, у меня такое впечатление, что по жизни вас окружали неискренние люди. Они вас жестоко обманули, вы строите из себя шолоховского героя, огрубляете манеры, простонародите речь, но всё это выглядит так искусственно… Почему вам никто не сказал, что у вас интеллигентное лицо, музыкальные пальцы и, видимо, неплохое образование… Заканчивали педагогический?

Молодой человек резко отвернулся, сейчас он был готов оказаться где угодно, даже в Аду, лишь бы подальше от этой (нужных слов не находилось) чернявой особы…

— Ой, я таки жутко надеялась, что вы не обидитесь, а вы надулись. И что я такого сказала? Ну, спросила… так могли бы и ответить!

— Знаешь, ЧТО…

— Ну вот, опять у вас во всём евреи виноваты!

— Я этого ещё не сказал! Но собирался… — Униженный и оскорблённый до глубины души, парень вряд ли был бы способен достойно поразить недоверчивую оппонентку холодной логикой и убийственными аргументами, но непарламентских выражений наговорил бы точно. Просто не успел… Из-за несвежей занавески вынырнул всё тот же дедушка-индус, склоняясь к его ногам в глубоком поклоне:

— Сахиб! Великий день, сахиб! Кали приняла нашу жертву, теперь её гнев не обрушится на нас.

— Да что вы говорите, — всплеснула руками девушка. — А почему вы всегда обращаетесь именно к нему и никогда ко мне, я что, заразная? А как у вас тут вообще к евреям относятся? Вы сами лично не антисемит? А почему?